Оксана вывела его из оцепенения.
– Что? – очнулся он.
– Кто это был? – спросил Петр Ильич, начавший приходить в себя.
Кортнев ничего не ответил. Он медленно опустился в кресло и закрыл лицо руками. Так он просидел не меньше часа. Оксана не беспокоила его.
– Мы ничего не можем сделать, – наконец произнес Кортнев упавшим голосом.
– Что ты хочешь сказать, Слава? – спросила Оксана.
– Мы их не одолеем.
– Все из-за меня, – проговорил Гордон.
– Петр Ильич, хватит вам, успокойтесь. Это всего лишь случайность. Они нас пасли и знали, где мы все. Рано или поздно они бы нас всех накрыли.
– Андрей, – дрожащим голосом проговорила Оксана.
По прибытии в Тюмень, Рашид выслушал исчерпывающий отчет о том, как был обнаружен автомобиль Гордона, что укрепило его уверенность в своих людях, обладающих, по его убеждению, куда более высокими сыскными способностями и необходимыми ресурсами, чем полиция, от которой он получал скудные сведения о ведении расследования. К тому моменту, как он приехал в город, всех четверых беглецов сфотографировали, когда они селились в отель, и переслали фото Рашиду – его сомнения рассеялись окончательно. «Оставалось найти Зорина, Ислам может быть с ним», – думал он.
За гостиницей, в которой остановились беглецы, наблюдали два человека Рашида. Они находились в автомобиле, стоящем прямо напротив входа. В тот момент, когда Кортнев покинул отель, одного из наблюдателей не было на месте – он отправился в ближайшее кафе за обедом. Куда ездил Кортнев, Рашид не знал, он приказал не спускать глаз с отеля – рано или поздно Кортнев вернется, либо оставшиеся в номере приведут к нему. Когда Мария вышла из отеля, о чем сразу же было доложено Рашиду, тот тут же приказал ее схватить.
После похищения к отелю подъехал еще один автомобиль с двумя людьми Рашида. Сам он, с тремя бойцами остановился в отеле неподалеку. Еще три автомобиля, внедорожники, контролировали основные трассы, выходящие из города, курсируя между ними до особых распоряжений босса.
Отчаяние с головой накрыло Кортнева. Он потерялся. Он попросил Оксану переговорить с Андреем, потом переговорил с ним сам, потом Оксана снова поговорила с Андреем. Отчаяние накатывало волной. Петр Ильич не прекращал сетовать на себя.
Тупик.
Выход был завален.
Андрей с грустью смотрел на спящего на полу Ислама. Он кругами ходил по маленькому номеру. Только присев, он тут же вскакивал и продолжал бродить. Мысли путались. Что-то мешало. Страх? Нет, скорее горькое чувство бессилия.
Кортневу начало казаться, что он сходит с ума. Он то и дело кидался в ванну – смыть пот с лица.
Петр Ильич неожиданно заснул – видимо, лекарства подействовали.
Оксана сидела в кресле, забравшись с ногами, и уткнувшись лбом в колени.
Загадочная тень летала над всеми, и ее таинственный шепот повышал общее напряжение.
– Пришла пора сдаться? – шептал Андрей.
Шелест длинного черного плаща зловеще отзывался в сознании.
– Я не могу тебя потерять, – шептал Кортнев.
– Как нелепо, – шептала Оксана.
– Свобода, – промурлыкал во сне Петр Ильич.
Оксана невольно улыбнулась, не поднимая головы.
Ислам несколько раз причмокнул и перевернулся на другой бок.
Андрей поправил ему одеяло и, сев на кровать, тут же откинулся на спину.
Ровно в девять часов раздался звонок.
– Слушаю, – сказал Кортнев.
– Вспомнил? – раздался вопрос.
– Да, – прохрипел Вячеслав.
– Ну?
– Только после того, как ты отдашь мне Машу.
– Определенно, глупый ты человек. Ты получишь ее только в том случае, если я получу Ислама. Что ты вспомнил?
– Я…
– Ты не уверен в том, что хочешь сказать. Со мной не стоит шутить. Думаю, ты понимаешь это. Не знаешь, что сказать – молчи, но не дури, пытаясь тянуть время. Так, что ты вспомнил?
– Я отдам тебе Ислама.
– Да что ты? Серьезно?
– Но только в обмен на Марию.
– Ты не ставь мне условий, я их уже поставил.
– Я дам тебе его, а ты мне…
– Тише, тише… скажи, Славик, а куда ты выходил сегодня днем?
Кортнев замер.
– За лекарствами, – тут же нашелся он.
– Какими еще лекарствами?
– Моему другу плохо, у него сердце больное.
– Так долго?
– Никак не мог найти.
– Где Ислам?
– Только в обмен на Марию.
– Я могу сделать с ней что-то прямо сейчас.
– Тогда Ислама ты не получишь.
– Я могу сделать это со всеми вами, я уже говорил.
– Но Ислама ты так и не получишь.
– Что ж, похвально, неплохо ты изображаешь силу. Я перезвоню.
Наступила жуткая тишина, забравшаяся в самый далекий уголок разума, и начала пожирать Вячеслава изнутри.
Прошел час. Раздался звонок.
– Слушай внимательно, Славик. Между Московским и Червишевским трактом есть заброшенные фермы, там рядом что-то вроде пустыря, ближе к лесу, немного не доезжая до кладбища, это тебе намек. Завтра в шесть часов утра я хочу, чтобы ты доставил мне туда Ислама…
– Я хочу услышать Марию!
– Тише, Славик. Что ты, в кино попал? «Пока я не услышу ее голос, бла-бла-бла…», – послышался хохот. – Ну, ладно, дам тебе ее, чтоб ты не сглупил, а то ты же глупый, мы уже это выяснили.
Телефон отключился.
Через десять минут снова раздался звонок. Вячеслав схватил трубку.
– Слушаю.
– Слава! – услышал он сдавленный крик Маши.
– Машенька! – воскликнул Кортнев.
– Ну, и хватит, – послышалось в трубке. – Завтра в шесть. И не испорти праздник, майор.
Таинственная тень пала на Кортнева и затмила его взор.
Андрей открыл глаза и приподнял голову.
– Вот черт! – вскрикнул он, обнаружив сидящего на краю кровати Ислама. Тот пристально смотрел на Андрея. – Ты что?
– Мое время пришло, – глухим голосом отозвался Ислам.
– 2
3 –
Удар! Кровь! Тихий стон… Удар!
– Получай, урод! Все из-за тебя!
– Тише, убьешь!
– А что делать? Поцеловать?
Удар! Падение.
– Еще! Не останавливайся!
– Может, хватит?
– Руки переломай!
– Ты сдурел?
– Я сам…
– Стой!
Удар. Стон. Кровь. Темнота. Дождь. Дышать тяжело. Пот застилает глаза. Дышать невозможно. Тень летает по комнате.
– Вы не способны! Вы слабы…
– Убью, сука!
– Вяжи руки! Крепче!
Тень кружится повсюду. Скоро должно взойти солнце. Тень не дает…
– Убить, убить! Не могу! Что делать! Я… У меня нет другого выхода… Я…
Дышать тяжело. Пот застилает глаза. Звон, какой-то звон.
– Слава!
Кортнев очнулся и принялся оглядываться по сторонам, хлопая глазами.
– Ты весь мокрый, – сказала Оксана.
Петр Ильич сидел рядом на кровати и с горечью во взгляде смотрел на Кортнева.
– Ты как, Вячеслав? – тихо спросил он.
Кортнев встал, не говоря не слова, и направился в ванну. Умывшись, он вернулся, взглянул на часы и глубоко вздохнул.
– Пора? – спросил Петр Ильич.
Кортнев незаметно кивнул, накинул куртку и пошел к
