Нескольких человек привез Туляков, но сам не остался – уехал со своей вечной ухмылочкой.
Андрей никак не мог выбрать момент, чтобы решить главную задачу вечера – по просьбе Тани выведать насчет Еремеева и его компаньонов. Второв ни секунды не оставался один, а если уединялся, то вел серьезные разговоры по телефону. А чтобы выведать интимные подробности, нужно не только остаться наедине, но и подгадать момент; прямой вопрос всегда вызывает подозрение.
И вот такой момент наступил. Все сидели в парилке, Трезор все поддавал и поддавал, и в конце концов остались самые стойкие, огнеупорные – сам поддающий, Андрей и Второв.
Андрей спустился на нижнюю ступеньку, и пересел поближе к выходу – не так жарко:
– Кому теперь Еремеевский дом достанется – у Шмерко своих детей нет, Денис облюбовал райские кущи.
– Э-э-э, Разгон хочет набиться в приемыши.
– Нет, Трезор, просто не люблю, когда имущество пропадает без хозяина.
Второв предположил, что у Шмерко найдутся пронырливые родственники либо бывшая жена Еремеева, мать Дениса заявит свои права.
– Ты выбрал правильную политику с той малышкой – Таней, – произнес Трезор с дворовой прочувствованностью. – Наверное женишься в итоге. Не понимаю на кой хер тебе сюда мотаться из Питера каждую неделю. Самолет у тебя как «девятка» – запросто сел и прилетел. Одна поездка баксов триста обходится. Сидел бы в одном месте и не высовывался.
Последние слова он произнес в дверях – спекся, находясь в углу на верхней полке, ближе всех к раскаленным камням. Договорив, вышел из парилки, закрыл за собой дверь и шумно плюхнулся в бассейн.
Андрей продолжил расспросы.
– Это же Еремеев тебя привёл на ВХК?
– Да, Андрюхо, он самый.
– А сам он там как очутился? Странно – адвокат с такими крутыми клиентами вдруг подался в бизнес.
Второв помедлил с ответом. Он взял из ведра веник, немного похлестал себя, потом передал Андрею. Поддерживая отношения с бывшими коллегами-судмедэкспертами, Второв бы в курсе многих вопросов, которые не фигурировали в официальных протоколах.
– Еремеев был с Першиным вась-вась, решал ему серьезные вопросы. Посмотри на факты, дружище, только факты: Зосимов, предыдущий гендиректор ВХК, дважды увольнял Першина и хотел выпиздить с завода. Першин судился – адвокатом был Еремеев, судился-судился, и в конце концов Зосимова застрелили в подъезде. Першин развернулся на заводе и привел туда Еремеева. Зосимов еще лежал в морге, а его акции уже переписали на Захарыча. Потом появился Кондауров. Он хотел купить завод и вышвырнуть оттуда в первую очередь Першина – сразу не сработались, не сошлись характерами. И вот Короля застрелили возле дома Еремеева, и адвокат, как ты помнишь, участвовал в покушении. Долгая история, смысл такой, что Першин лично знал исполнителей, они работали на ВХК охранниками. Не нужно кончать университетов, чтобы понять, кто заказал Кондаурова. В офисе не знали эти тонкости, поэтому пошла стрельба в других местах – ты помнишь трупное лето 96-го, мазафака, жмуры каждый день.
– Но Першина все равно выпиздили с завода.
– Того, кто это сделал, не так-то просто застрелить. Самое хуевое то, что Першина навязали мне в соучредители.
– На ДОЗ? Он твой соучредитель?
– Да, дружище, нас пятеро, я управленец – гендиректор, но Першин не просто учредительствует, как остальные, а в своей ебанутой манере сует колеса в палки. Короче он мне на хуй не усрался здесь.
– Да уж, неуютно находиться рядом с парнем, который периодически отстреливает своих гендиректоров и компаьонов. А с учредителями всегда так – они вечно мешаются. Хотя… бывают исключения. На Совинкоме я не представляю других хозяев кроме себя; но в Питере не представляю чтоб я делал без команды. Это их бизнес, я лишь винтик в их машине.
– Ты аквариумный карась, Андрюхо. Трезор дело говорит: если то, что ты рассказываешь про Питер, про аккумуляторный бизнес и твоих компаньонов – это правда, то тебе лучше держаться их, а про Волгоград забыть.
Трезор так раскочегарил, что дольше находиться в парилке уже не было сил. Андрей с Второвым вышли и одновременно прыгнули в холодный бассейн, обрызгав при этом всех сидевших за столом.
Увидев Таню, выходившую из подъезда, Андрей выбрался из взятого напрокат Ford Mondeo, и шагнул ей навстречу. Она улыбнулась ему, и он обрадованно улыбнулся в ответ. Встреча с ней всегда была ему приятна – он считал её самой привлекательной девушкой на свете, хотя, казалось, за два года близкого знакомства что-то должно было измениться. Он был ей благодарен за умение одеваться просто и со вкусом, которым во всем городе (да что там город – во всем мире, чего уж там!) отличалась она одна, был благодарен за её походку, которая подчеркивала стройность её тонкого стана и гибкость бедер. Он был благодарен за её приятный облик и за тот аромат любви, который исходил от неё. И это совершенное создание дарит свою любовь ему одному! Тане он был обязан большой долей радости, и эта радость составляла значительную часть отмеренного судьбой общего количества счастья (если взять и условно измерить его).
Андрей открыл перед ней дверцу. Прежде чем сесть, Таня поцеловала его:
– С днём рождения!
Затем приподняла одной рукой юбку, так что обрисовалась мягкая линия округлого колена, другою держа сумочку, и его воображение нарисовало ту же натуру, но полностью обнаженную, и эти мысли он откровенно выразил в своей улыбке.
Они поехали в ресторан «Волгоград». Андрею нравилось это помпезное место – огромный зал, очень высокие потолки, хрустальные люстры, колонны, лепнина, картины. Ещё бы поменьше столов, загромождавших пространство, и было бы идеально. В советские времена, когда ресторанов на весь город было раз-два и обчелся, сюда было не попасть. Нужны были высокие связи, чтобы договориться насчет столика, а официант считался очень крутым человеком. В начале 90-х здесь был настоящий вертеп – драки, поножовщина и даже стрельба. А сейчас тут просто приличное место с хорошей кухней. Дополнительное удобство – не выходя из ресторана, можно коридорами пройти в одноименную гостиницу – «Волгоград». Еще один плюс – здесь крайне малая вероятность встретить знакомых, несмотря на то, что заведение находится в самом центре города, что называется, центральнее некуда. Абсолютное большинство знакомых Андрея предпочитало бистро, пабы, кофейни, трактиры, траттории, якитории, и прочие новомодные едальни, которые появлялись в последнее время как грибы после дождя.
В «Волгограде» до сих к посетителям выходят (именно выходят, как заслуженные артисты) официантки старой школы – упитанные дамы с огромными прическами-«домами» на голове – и первым делом спрашивают (если за столиком парочка): «Водочки грамм двести?». Если девушка отвечает: «Я пить не буду», официантка говорит: «Ясно, значит сто пятьдесят». Если сидит мужская компания, то им без лишних предисловий выносят сорокаградусную, из расчета бутылка на двоих.
Таня предлагала ресторан «Сам пришел», на проспекте Жукова в частном секторе, но Андрей отказался, узнав, что там нет номеров.
Сделали заказ – жареную семгу, а когда принесли шампанское, Таня подняла тост:
– Андрей… мой любимый Андрей! За твой юбилей – тридцатник!
На сцене музыкальный коллектив шансон-кабаре-панков ломал в щепки аккордеоны и барабаны, отплясывал лихие «гопаки» и хлестал водку, распевая под звуки полек и хардкора о нелегкой жизни спившихся инженеров, клоунов-садистов и порноактеров.
Проводя большую часть времени среди Ансимовых-Быстровых, Андрей напитался их настроениями. Они не придавали особого значения празднованию дней рождений – чисто символический подарок, чай с пирожными в офисе. И всё. Никаких тебе грандиозных пьянок с цыганами, костюмированными шоу и салютами. В первый год пребывания в Питере на ближайший день рождения Быстровых Андрей подарил Владимиру дорогую статуэтку, а Игорю бутылку абсента. Владимир, не посмотрев на подарок, оставил его в офисе, а абсент отнес на Октябрьскую ж-д и переподарил тамошнему чиновнику, нужному человеку. А Андрею на день рождения с великой помпой преподнес акцию МММ – в своё время он занимался продажами ценных бумаг этой финансовой пирамиды и неплохо поднялся на этом, вовремя вытащил деньги, а несколько бумажек оставил на память. Чужой человек такой подарок счел бы оскорблением, особенно фирменную ухмылку при дарении, но для Владимира такое поведение считалось вполне естественным. Андрей принял данную модель поведения, сочтя её удобной. За подарки отвечала жена, а он предпочитал не забивать себе голову лишней информацией, ибо свихнуться можно, выбирая каждую неделю презенты многочисленным знакомым, родственникам и друзьям.
– Знаешь, Танюша, – расхохотался Андрей, – я в одной книге вычитал, что у женщин бывает преимущественно слабость либо к белью, либо к драгоценностям, либо к платьям. Именно так: либо одно, либо другое, либо третье. То есть если ты увешана драгоценностями как ёлочная игрушка, значит у тебя должно быть позорное платье и отвратительное бельё.
