И ещё об одном я хочу написать тебе. О своей личной жизни, которая до сих пор складывалась не лучшим образом. Нужна ли тебе супруга, у которой до тебя было много мужчин? Не будешь ли ты всё время помнить об этом и при случае упрекать меня? Я никогда не была замужем, но довольно-таки редко ложилась в постель одна. Слишком много военных моряков проходило через наш госпиталь, и одним из них был отец Дениса. Нет, ни о какой любви тогда речи не шло, просто он понравился мне. Внешность, рост, обаяние — то, что теперь зовут харизмой. Что ещё нужно, чтобы приятно провести вечер в ресторане, а ночь — в одной постели?
Я знала, что вскоре мы расстанемся навсегда, и не питала никаких иллюзий. Потом были другие, о которых никто, кроме меня, не знал. Но именно от той осенней ночи у меня остался Дениска. Настоящее, глубокое чувство к его отцу пришло гораздо позже. Даже не тогда, когда он погиб. Только вчера, когда мы вместе с Денисом стояли у могилы, я неожиданно поняла, что люблю. Я счастлива, что мы встретились, что у нас есть общий ребёнок.
Согласен ли ты, Юрий, и при этих условиях взять меня в жёны? Даже зная, что я совсем недавно сделала очередной аборт от случайного партнёра, который подло обманул меня? Нет, он не обещал жениться. Он кинул меня, посулив работу, которую заведомо не мог предоставить. Я была в отчаянии, в безумной тоске, и потому плохо понимала, что делаю.
Я далеко не та скромная русская красавица, которыми кокочка воспитывала своих дочерей. Я открываюсь перед тобой, как на духу, потому что хочу оттолкнуть тебя. Отнять у тебя право, если мы всё-таки будем вместе, самостоятельно докапываться до моего прошлого. Кроме того, ты олицетворяешь в моих глазах страшный мир невежества и нетерпимости, погубивший мою тётю. Но ведь и она, как оказалось, не жалела живых людей.
Недавно я получила письмо от моей несостоявшейся свекрови из Новгородской области. Не падай в обморок — это мать Павла Шестакова, бывшего начальника твоей охраны. Представь себе, что он тоже был среди моих любовников. Более того, мы уже подавали заявление в ЗАГС, но из-за интрижки с отцом Дениса между нами произошёл разрыв. Ты не знал об этом, а тётя знала. Паша никогда не воевал в Чечне, он пострадал по нашей с тётей вине. Но я узнала о Пашиной трагедии неделю назад, из письма его мамы. Паша не просил сообщать мне, но она решила, чтобы я знала. И теперь, кроме всех прочих грехов, я должна искупать и этот.
Мы расстались, и вскоре выяснилось, что я беременна. Тётя решила, во что бы то ни стало, вернуть Павла. Она и мысли не допускала, что ребёнок может быть не от него. Павел отказался воссоединяться со мной. Тётя послала крепких ребят, и они искалечили Шестакова. А несколько месяцев спустя выяснилось, что Паша не может иметь детей. Тётя считала, что любой грех можно замолить, а любую вину — загладить. Но лично мне теперь невыносимо жить, потому что воспоминания о Пашке не уйдут никогда. Тётя расплатилась по всем своим счетам, а я — нет.
Наверное, Юра, я оскорбила тебя в лучших чувствах. Ведь тётя сделала это от любви ко мне. Но я ужасаюсь, схожу с ума от такой любви. Любовь должна нести свет, а не мрак, радость, а не боль.
Юра, милый, я представляю, сколько душевных сил заберу у тебя этим письмом! Ты ведь ждал совершенно другого ответа. Может, благоразумнее было бы мне всё скрыть, притвориться безмерно счастливой. Но я не могу так поступить. Я слишком много горя принесла людям и не хочу дальше множить зло. В первую очередь я жалею тебя — овдовевшего, несчастного. Всё-таки подумай ещё раз, стоит ли цепляться за прошлое, или лучше начать всё заново.
Ты, наверное, знаешь, что убийца тёти Швоев сейчас находится на психиатрической экспертизе. Скорее всего, его отправят на принудительное лечение. Следователь сказал, что у него были две попытки самоубийства. А его симпатичная жена Евгения и очень похожий на моего Дениса сынок Ромка до сих пор не могут поверить, что их папа жестоко, хладнокровно и совершенно незаслуженно убил многодетную мать…
И всё же я очень рада, что в нашей с тобой жизни появился такой человек, как Оксана Бабенко. Она дала нам возможность жить и дышать. Благодаря Ксюше мы поняли, что справедливость существует, несмотря на то, что её уже столько раз похоронили.
Юра, я не знаю, ответишь ты мне или нет. Сможем мы когда-нибудь встретиться или распрощаемся навек? И, чтобы ты не переживал и не чувствовал себя в долгу передо мной, освобождаю тебя от обещания, данного когда-то Наталье Лазаревне. И потому, если раздумаешь брать меня в жёны, не считай себя предателем. Ты заслужил право жить так, как хочется тебе. Но и у меня никто не отнимал такого права. Самый большой мой долг всё-таки перед сыном, и я точно знаю, что могу его исполнить.
Передай привет моим кузинам и кузенам. Я не сержусь на них и не хочу, чтобы они сердились на меня. Наверное, мы много сказали бы друг другу при встрече, которой не будет. Оборвётся ли с гибелью тёти связывающая нас нить, нет ли, решать тебе и, конечно же, им самим. А я всегда отзовусь, если окликнете. Но окликнете не для того, чтобы подойти поближе и ударить в лицо.
Пришла весна. Первая моя весна без тёти. Здесь мы с тобой точно поймём друг друга. Мне больно думать о том, что я никогда не увижу Урал, ставший для меня второй родиной. Но лучше принести эту жертву, чем после бесконечно приносить всё новые и новые.
Я не люблю тебя, Юра, но желаю тебе всего самого хорошего. Ты написал, что помолвочное кольцо с бриллиантом велела передать мне кокочка, взамен обручального. А ей, в свою очередь, незадолго до трагедии вручил его Паша Шестаков. Он отдал мне долг, а вот я, наверное, не сумею сделать это. Не в человеческих силах возвратить то, чего он по моей вине лишился.
До свидания или прощай, Юра. До свидания или прощайте, Дуня, Фрося, Паша, Никифор, Сеня, Митрофан, Кондрат, Герасим и Миша. По-сестрински целую вас и обнимаю. Я очень рада, что войны в наших краях, которой я так боялась, не будет. Также посылают вам привет мои родители — Светлана Лазаревна и Виталий Петрович. Искренне ваша Людмила Оленникова, которую вы до сих пор называете Милочкой…»
* * *
«Здравствуй, Людмила! Получил твоё письмо и сразу же сел отвечать. Я не умею писать красиво, как ты. Но хочется сказать главное.
Я принимаю все твои условия. Раньше бы начал заедаться, спорить. Но тогда я был другим. Я сильно изменился. Даже не после смерти Натальи, а после ареста Швоева. Странно, но почему-то больше не хочу мочить его. Я понимаю, что он псих. Но самое страшное, что и я такой же. Точнее, был таким же. Но потом увидел самого себя в Швоеве, будто в зеркале.
Мне всё равно, сколько у тебя было мужчин. Ведь это всё случилось до меня. Я и сам не мальчик, как ты знаешь. Дважды был женат, не совсем здоровый. Не всякая девушка пойдёт за Юру-Бешеного. Многие меня боятся. Раньше мне это нравилось, а теперь стало очень грустно. Чем я отличаюсь от Швоева? У нас похожие судьбы, и взгляды на жизнь одинаковые. Он убил мою жену. Я тоже мог убить чьих-то жён и детей, если бы ты. Людмила, не повисла в день похорон Натальи на моих руках, не остановила.
Получается, что я не казнил невинных. А в ответ могли убить меня и детей. Ты спасла нас всех, весь город. И мне больше ничего не надо для того, чтобы тебя любить. Ты сделала меня лучше, ты остановила меня на краю, а все остальные боялись слово сказать поперёк. Я был пьяный, беспамятный, а ты вернула меня в сознание. Вытащила меня из ада. Я не стал проклятием этого города. Я сейчас сам себе удивляюсь, потому что ушла ненависть к прежним врагам. И я сделаю всё, чтобы не быть больше похожим на Швоева. Я признаю свои заблуждения, потому что они едва не погубили меня. Не только тело, но и душу. Не для того я на свет родился…
Мне нужна только ты. Именно на тебя я могу надеяться. В тебе течёт крови Наташки. Ты на неё похожа, как дочь. Я очень хорошо знаю тебя. И не заставлю менять фамилию, подчиняться мне. Я постараюсь задавить в себе пережитки прошлого. Знай, что Юры-Бешеного больше нет. Я сделаю всё для того, чтобы меня перестали бояться. Меня ещё давно научили убивать и спасать, нападать и защищаться. Так вот, Людмила, теперь я только защищаюсь. А то ведь можно напасть зазря, как Швоев, и погубить человека.
Ты написала, что любишь Денискиного отца. Но ведь его нет в живых. Значит, между нами больше никто не стоит. История с Пашкой Шестаковым потрясла меня до глубины души. Нам есть, о чём поговорить. В письме всего не выскажешь. До осени ты успеешь приехать ко мне. Мы обо всём поговорим, обсудим наши дела. Ты знаешь, что Наталья хотела нас с тобой поженить. И всегда говорила, что такое обязательно случится. Я чувствую, что она довольна. Она всегда говорила, что рада уступить тебе дорогу.
Покойная жена завещала мне позаботиться о её сестре, о Виталии Петровиче. И я всё равно это сделаю, даже если ты за меня не пойдёшь. У старших Наташкиных детей своя жизнь. Мы не станем навязывать им жизнь в нашей семье. А младшие, я знаю, тебя очень любят. Мишка всё время про тебя спрашивает, и про Дениску тоже. Ты не бойся, Людмила, приезжай. Посмотришь, подумаешь, решишь. Время до осени ещё есть.
