— Одна, значит, правда тебе дорога?
— Точно! — воскликнул Кат, не замечая насмешки. — С места не сойти! Кат от фонаря не лепит! Кат…
— Погоди, — оборвал его Вальков. — А давно он этим занимается?
— Да как вышел. Считай, с осени. Он теперь за нее кого хочешь порешит.
— И ты эту заразу у него вчера видел? — досадливо спросил Вальков. — Сам видел?
— С места не сойти!
— Может, у него где в заначке она была?
— Ни-ни! Так и сказал: «Свежую вчера получил». И рожа такая была, точно авто по лотерее выиграл.
«Вчера, — подумал Вальков. — Как раз сходится. На этот раз не врет, кажется, подлец».
— Я, гражданин начальник, так скажу, — вдохновенно продолжал между тем Кат. — Чума ради этого уже пошел на мокрое дело! Печенкой чую! Он и мать родную зарежет, если что. Я могу фактически это доказать, если отпустите. Я потом сам вернусь. С места не сойти! Мне правда пуще свободы, пуще жизни дорога! Докажу, а тогда стреляйте меня, пожалуйста!
Он неожиданно всхлипнул и вытер глаза грязной, с черными ногтями рукой.
Вальков брезгливо поморщился. «Водится же такая мразь на земле, — подумал он. — Ведь водится же».
Разговор можно было кончать. Ничего такого, чего бы не знал Вальков о Чуприне, этот Кат не сообщил. Кроме одного. И это обстоятельство осветило новым светом трагедию, которая произошла два дня назад на Цветочной улице.
Оказывается, Чуприн стал курить наркотик и уже отравлен им и ради него действительно мог пойти на любое преступление, это Вальков и сам понимал. А ведь в кармане Гусева…
Да, надо брать Чуприна, решил Вальков, немедленно брать. Пока у него не кончилась эта зараза, пока он не пошел ради нее на новое преступление.
Как только увезли хнычущего, упиравшегося Ката, Вальков сказал Лерову и Ибадову:
— А ну, ребята, в машину — и за Чуприным. Быстро! А то он нам вот-вот еще какой-нибудь номер устроит. И обыск по всей форме. Санкцию прокурор уже дал. Вот она. Так что быстро. Ты, Гоша, старший.
— А что этот дал? — спросил Леров, кивнув в сторону двери.
— Потом. Все потом, — резко ответил Вальков.
И его молодые помощники поняли, что сложное дело, которым они занимались, подходит к концу и, как всегда в таких случаях, обстановка накаляется и требует мгновенных решений и действий. И еще подумали, что взять Чуприна будет не просто и то, что Вальков отправляет на это сложное задание их одних, означает особое доверие, обмануть которое нельзя.
Оба молча вышли из кабинета.
А Вальков в который уже раз стал просматривать материалы дела, готовясь к новому, главному допросу.
Но мысли его были сейчас там, на Цветочной. Он уже не раз успел пройти по этой глухой короткой улице, от забора стройки, перегораживавшего ее с одного конца, до небольшой суетливой площади. Он помнил широко распахнутые ворота проходного двора и маленькую часовую мастерскую, притулившуюся возле них, и как будто вновь видел сиротливо стоявшую там машину Гусева, еле различимую в темноте, с зажженными подфарниками и слепо глядящими фарами, в которых отражались огоньки снующих вдали, на площади, машин.
Вальков перебирал одну бумагу за другой в толстой папке, лежащей перед ним. Вот и фотографии места происшествия, вот машина Гусева, за ней видны те вороха и мастерская, вот общий вид этой погруженной во тьму улицы в мгновенной вспышке блица, вот и убитый Гусев с опрокинутой назад головой. Сейчас привезут его убийцу…
Прошло, однако, не меньше двух часов, прежде чем Леров снова появился в кабинете Валькова. На круглом румяном его лице отражалось такое смущение, что Вальков даже встревожился.
— Привезли? — спросил он.
Леров растерянно развел руками:
— Ну, знаете, Алексей Макарович. Я даже не знаю, как сказать. Привезли, конечно. Но вы помните его фотографии?
— Еще бы.
— Такой лоб, да? Косая сажень в плечах. Так вы его сейчас не узнаете.
Вальков удивленно посмотрел на него.
А Леров уже открыл дверь и крикнул в коридор:
— Мурат, давай его сюда.
Ибадов ввел Чуприна.
При взгляде на задержанного Вальков с удивлением приподнял очки и горестно вздохнул. Да, конечно, перед ним стоял убийца, в этом Вальков был почти уверен. Но, черт возьми, в кого превратился этот парень! Где тот богатырь, который был изображен на фотографиях? Перед Вальковым сейчас стоял совсем другой человек. С желтым, иссохшим лицом, с впалыми полуприкрытыми глазами, редкими, свалявшимися волосами, тонкая шея, казалось, чудом держала его голову. Чуприн был так худ, что одежда обвисла на нем. Только огромные костлявые руки напоминали, каким он был еще совсем недавно. «И кличка-то Чума, — подумал Вальков. — Сколько же времени он курит этот наркотик? Ведь и полгода нет».
— Садись, Павел, — сказал он Чуприну, кивнув на стул возле своего стола.
Леров и Ибадов уселись в стороне не диване.
— Что нашли? — коротко спросил у них Вальков.
Леров достал из лежавшей у него на коленях тонкой папки несколько сколотых листов и положил их перед Вальковым.
Надев очки, тот пробежал глазами протокол обыска.
— Двести граммов? — спросил он, посмотрев поверх очков на Лерова.
— Так точно.
— Надо будет сравнить с тем.
— Ясно.
Вальков помолчал, глядя куда-то в пространство, потом снял очки и посмотрел на Чуприна, который за это время не произнес ни слова. Вся его сутулая, обмякшая фигура выражала полное равнодушие к происходящему.
— Что ж, Павел, будешь рассказывать? — спросил его Вальков.
— Чего рассказывать-то? — вяло отозвался Чуприн, не отрывая сонного взгляда от своих потрепанных ботинок, небрежно завязанных обрывками шнурков.
— Что сделал с таксистом два дня назад на Цветочной?
— Каким еще таксистом?
Чуприн поднял мутный взгляд на Валькова.
— В среду, часов в одиннадцать вечера, ты приехал в такси на Цветочную улицу, так?
— Не ехал я ни на каком такси! — с неожиданным надрывом крикнул Чуприн, и в прояснившихся глазах его мелькнул страх.
— Где же ты был в тот вечер?
— Не помню я, где был!
— А ведь таксиста того нашли убитым, Павел. В тот вечер, на Цветочной. Недалеко от твоего дома.
— Нашли?! Ну и что?! А я при чем?!
Чуприн рванулся вперед, уцепившись побелевшими пальцами за край стола.
— Ты был в его машине.
— Не был!.. Не убивал!.. — хрипло крикнул Чуприн.
На сухом морщинистом лбу его проступили крупные капли пота и потекли по впалым вискам.
— Он тебе предлагал наркотик? — спокойно, как-то даже буднично спросил Вальков.
— Не убивал!.. — снова крикнул Чуприн, навалившись грудью на стол.
— Ну ладно, — примирительно сказал Вальков. — Сейчас поздно. Разговор продолжим завтра. Ты пока подумай.
На следующий день Вальков, однако, не спешил с допросом.
Срочная экспертиза подтвердила, что гашиш, обнаруженный дома у Чуприна, составляет одну партию с тем, который был в кармане убитого Гусева.
Новый тщательный осмотр территории от места, где стояла машина Гусева, до дома Чуприна, дал новые улики.
В кустах, возле двери дома, лежал присыпанный землей и укрытый ветками массивный складной нож, с металлической рукояткой, на которой сохранились следы крови. Нож был опознан соседями, он принадлежал Чуприну. А кровь по группе оказалась схожей с группой крови Гусева. Кроме того, по характеру пролома в черепе экспертиза установила, что смертельный удар Гусеву был нанесен именно этим ножом. Наконец, в ноже между лезвиями обнаружили несколько волосков с его головы.
Кольцо улик сомкнулось вокруг Чуприна. Но он и на следующем допросе исступленно, упрямо продолжал кричать, что не знает никакого таксиста. Очная ставка с Сайыповым нисколько не повлияла на него. Он по-прежнему утверждал, что не ехал в тот вечер на такси. При этом он все время путался в своих рассказах, явно что-то недоговаривал и злобно отказывался отвечать, где он достал обнаруженный у него наркотик и как провел день, предшествовавший убийству. Впрочем, и без того было ясно, что весь тот день он рыскал по городу в поисках наркотика, а когда, придя в отчаяние, вечером натолкнулся на Гусева, то уже был готов на все.
Словом, все обстоятельства и даже детали разыгравшейся трагедии стали очевидными.
На оперативное совещание снова приехал полковник Сарыев. После сообщения Валькова он со свойственной ему экспансивностью и прямотой воскликнул:
— Молодец, Вальков! Аи, молодец! Важное дело поднял, громкое, просто заказное дело! А почему? Опыт, организованность, оперативное чутье. — Он строго оглядел присутствующих, словно одновременно делая выговор всем им за отсутствие этих качеств. — И люди твои молодцы! Да! Тебе дали еще людей?
— Дали, — невозмутимо ответил Вальков.
— Вот, вот, — подхватил Сарыев. — Правильно сделали. А я, скажу тебе, сомневался, что справишься, — с улыбкой признался он. — Урок. Всем урок. Надо равняться на лучших, надо ценить кадры, доверять им. Надо правильно сочетать…
