— Ты сейчас куда? — Рита вскочила из-за стола. — Можно с тобой?
— Полковник предупреждён, что я еду на Новый Арбат, а ты оставайся здесь. И не обсуждай — это приказ.
Тураев резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты. С кем-то столкнулся в дверях, кому-то наступил на ногу, но не рассмотрел лиц, не услышал слов. Через пять минут он миновал проходную, через семь — ехал на джипе по Петровке к Бульварному кольцу. По нему Артур собирался доехать до Воздвиженки, переходящей в улицу Новый Арбат. Там, в одном из переулков, и жил Вандышев. Из двора того дома два с лишним месяца назад была похищена Валерия. Теперь во всём этом для Артура не оставалось тайн, и он мечтал лишь об одном — чтобы Алла дозвонилась…
В трудные минуты, когда очень многие люди, особенно в последнее время, пытались призвать на помощь глухого к человеческим страданиям Бога, Тураев надеялся только на себя. Если мысли о неприятном переходили определённую грань, он просто отключался. Пытаясь любой ценой побыстрее пробиться к дому Вандышева, он сделал голову пустой, и не желал тратить силы на бесполезные сейчас эмоции. Силы, которые вполне могли понадобиться потом — через мгновение, через час, через сутки.
Тураеву хотелось давить на клаксон, не отнимая руки, обгонять неповоротливых «чайников» по тротуару, сшибить мощным бампером все светофоры, на которых сегодня слишком часто загорался красный сигнал. И всё же майор держал себя в руках, как всегда, жёстко контролируя эмоции, и надеялся на то, что нынешний день — не вандышевский.
Промчавшись по Новому Арбату, джип Тураева завернул в переулок. И тут же остановился, потому что путь преградила алая пожарная машина. Несколько мужчин в экипировке стояли по колено в пене вокруг обугленного остова автомобиля. Того самого, что ещё недавно был роскошным «Фиатом-Марео» и возил преуспевающего бизнесмена господина Вандышева.
Артур остановил свой джип, выпрыгнул наружу и прошёл за оцепление. Показав милиционерам удостоверение, он проводил взглядом реанимобиль, который, бешено завывая и вращая проблесковыми маячками, улетел на Сухаревку — в «Склиф». На жёсткие смоляные волосы Тураева ложилась мартовская пороша, и потому казалось, что совсем ещё молодой мужчина седеет на глазах.
Из окон окрестных домов вылетели стёкла. Осколки сыпались на асфальт, хрустели под ногами, как непрочный весенний ледок. Жильцы кричали, ругались, пытались прорваться за оцепление, а ребята в камуфляже остервенело их разгоняли. Артур понял только то, что Вандышева не убили на месте. Но покушение всё же не удалось предотвратить, и это очень плохо.
— «Фиат» только с Нового Арбата завернул. Свидетели говорят, мужик, который за рулём, ехал почему-то с приоткрытой дверцей — как шофер на Ладоге. И говорил в это время по мобильному. Было такое впечатление, что он ждал нападения…
Курносый парнишка с погонами сержанта умудрялся одновременно говорить с Тураевым, разгонять зевак и делать знаки другим милиционерам, пожарным, дворникам.
— Вдруг вон из-за того угла выбегает другой мужик — с «мухой» и бьёт прямо по «Фиату», как по танку. Открытая дверца водителя и спасла. Он вылетел прямо в лужу, начал кататься с боку на бок, потушил вспыхнувшую одежду. Тут и одного патрона хватит, даже не разрывного, чтобы всё полыхнуло. А уж гранатомёта — и подавно… Короче, пострадал водитель — он здорово обгорел. Как следует, осколками его посекло. Руку в двух местах сломал, а от ног одни клочья остались. Может, спасут его. Свидетелей-то много было, но никто ничего толком рассказать не может. «Муху» за углом нашли. Стрелок скрылся на «тачке», а на какой именно, никто не заметил. А этот коммерсант, чей «Фиат», вон в том доме живёт, совсем рядом. Вандышев его фамилия. Сегодня во внеурочное время домой вернулся… Извините, вызывают. — Сержант схватил за трещавшую рацию.
Артур отошёл в сторону. Он закурил, прислонился спиной к дереву и прикрыл глаза, размышляя. Тут два варианта — или Алла Рыбакова сумела в последний момент дозвониться до Вандышева, или он среагировал сам. Сегодня отец крошечной Милены остался в живых, и это уже победа. Будем надеяться, что врачи его спасут, но к палате нужно обязательно приставить охрану. Лукин просто так не отступит и попытается всё же закончить дело.
Для Валерия лучше всего будет временно отказаться от поисков дочери собственными силами. Более того, он должен прикинуться испуганным и сломленным, чтобы отвести от себя удар. Изобразить, что Милена ему больше не нужна. Что он хочет строить новую семью с Аллой Рыбаковой, и в семье этой девочка будет лишней. Неизвестно, конечно, в каком состоянии останется Вандышев после покушения, способен ли он будет мыслить здраво или окончательно сорвётся. Но, в любом случае, с ним нужно будет встретиться и всё объяснить, а принимать решение будет уже сам Валерий Ильич…
Кроме того, в ближайшие дни следует разыскать Лизу Лосс и уговорить её вернуть девочку. Задача более чем сложная — ведь женщина заплатила за младенца большие деньги и, возможно, привязалась к нему. Потери ей никто, разумеется, не возместит. Более того, против неё может быть возбуждено уголовное дело по статье «Торговля несовершеннолетними». Но вряд ли пострадает сам Лукин. Раз он с такой лёгкостью посягает на жизнь деятеля ранга Вандышева, тылы его прикрыты надёжно. Чутьё Иннокентий Павлович имеет звериное, и смелости ему не занимать.
Вместо восьми вечера всё произошло в шестом часу. И не киллер, скрывшийся в соседней квартире, выстрелил в Валерия из пистолета, а совершенно другой специалист подстерёг жертву с гранатомётом. Понимая, что Дарья Дмитриева может расколоться, Лукин сыграл на опережение. Но всё же он не всесилен. Он не смог учесть все мелочи, и Вандышев остался в живых. Судьба его сохранила…
Но Иннокентий Лукин не привык отступать, а потому рано или поздно захочет повторить попытку. Дарья права — её шеф настолько умён, жесток, хитёр и хладнокровен, что уничтожить его может только смертник. По крайней мере, тот, кто готов им стать. Надо обладать поистине нечеловеческой выдержкой и уметь пользоваться разными видами оружия. Ведь неизвестно, какое именно в тот момент пригодится…
Тураев смотрел на остов вандышевский машины, на суетящихся вокруг людей и морщился от досады на самого себя, хотя знал, что ни в чём перед Валерием не виноват. Наоборот, сегодня майор милиции спас коммерсанта от неминуемой смерти. Но всё-таки Артур не хотел встречаться здесь с Аллой, которая вот-вот должна была примчаться из фирмы, а потому быстро пошёл к своему джипу.
Вокруг сгрудились перепуганные жильцы окрестных домов, которые пытались узнать у Тураева, в чём дело, но тот вежливо пресёк эти намерения. Несмотря на то, что полгода назад Москву потрясли два сокрушительных взрыва, и с лица земли целиком исчезли два дома, пенсионерки и молодые мамаши с колясками до сегодняшнего дня считали, что их это не касается. Их беда минует, им удастся отсидеться, спастись…
Лукин пытался уничтожить Вандышева презрительно, гадливо, поставив преуспевающего дельца на одну доску с несчастной Любой Горюновой, будто не видел между ними никакой разницы. Объединяло этих людей одно — они не угодили Иннокентию. И тот, вежливо предупредив об ответственности, постановил стереть их, как тряпкой, с доски жизни.
В первом случае это удалось. Во втором, к счастью, нет. Но если группировка не прекратит своё существование, покушение последует за покушением. Лукин приговорил Вандышева, и поэтому обязательно до него доберётся. Опасность стать жертвой интеллигентного изверга угрожает и Валерии Леоновой. А сколько ещё людей пострадает от банды, страшно даже подумать…
Лукин отчаянно смел потому, что твёрдо знает — в этой стране нет человека, способного осознанно принести себя в жертву, готового погибнуть в этом бою. В страшном, последнем бою за правду, за справедливость. Любого можно купить, запугать, уничтожить. Значит, и бояться нечего. Каждая удавшаяся авантюра будет всё сильнее убеждать Иннокентия в собственной гениальности. Раз Лукин не побоялся поднять руку на бизнесмена, имеющего прочные связи в мэрии, значит, он действительно ощущает каменно-твёрдую почву под ногами.
Артур сел за руль, включил зажигание, потирая шею и лоб. Болела голова, пульсировало в висках, хотелось пить и спать. Нужно ехать домой и уже оттуда звонить полковнику, докладывать о случившемся в новоарбатском дворике. Завтра Восьмое марта, выходной. Но время терпит, и Петруничев, возможно, захочет услышать соображения Тураева уже после праздника.
Сейчас главное — увидеть перед собой глаза чайного цвета. Увидеть и сказать, что господин Вандышев жестоко поплатился за свои отцовские чувства и за ненависть к матери пропавшего ребёнка. Да, всё могло закончиться гораздо хуже, но завтрашний праздник Валерий Ильич встретит не дома с Аллой Рыбаковой, а реанимационной палате среди врачей и медсестёр. А вот они, Лео и Артур, будут вместе. Только вдвоём…
