— И куда ж они его уволокли? — забеспокоилась старушка.
Артем покачал головой. Только теперь он всерьез задумался над словами Коробкова, услышанными два дня назад.
— Это мы сможем узнать только утром.
Соседка хотела спросить еще что-то, но лишь махнула рукой:
— Ой, неспроста все это! Что происходит с нашим домом, Артем Андреевич? Нехорошо все это. Нехорошо…
Сон уже не шел, и до девяти утра пришлось убивать время работой с бумагами. Так и не найдя документов на квартиру, Артем заставил себя на время отодвинуть эту задачу в сторону и принялся разбирать последние досье. Написал несколько ходатайств и заявлений, отложил их в папку, а последним написал заявление на имя префекта Центрального округа — о безобразиях Жучкова. А ровно в девять Павлов набрал телефон приемной Шамиля Саффирова, работающего в службе судебных приставов старого армейского приятеля. Он специально позвонил через секретаря, чтобы застать Шамиля на рабочем месте, но Саффиров ответил сам.
— Шамиль, здравствуй, дорогой! Павлов. Ты мне нужен.
— О! С утра пораньше такой гость. Что ж ты звонишь, Тема, как не родной, прям. Я на тебя обижусь, если сейчас же не заедешь.
— Подожди, Шама. Прости, что не заехал. Я с трех утра на ногах.
— Тем более. Но что тебя заставило вскочить ни свет ни заря? — В голосе Саффирова послышалась настороженность.
— Есть проблемы. Помоги найти человека. Точнее, так: сегодня ночью приставы провели силовую акцию в моем доме…
— Так! Час от часу не легче! Что ты натворил, Тема? Опять какого-нибудь рейдера прижал?
— Нет, скорее, наоборот! Ты не понял. В моем доме, но не в моей квартире. У соседа. Зовут его Василий Васильевич Коробков. Приставы были из Центрального округа. Квартира опечатана. Вот я и пытаюсь: первое — найти человека, второе — понять, что произошло. — Артем перевел дух. — Ну, как — поможешь?
— Так. Все записал. Дай мне часа полтора. Я все выясню. Скажи, Артем, а что по Андрею Андреевичу? Дело так и не завели? — грустно поинтересовался друг.
— Шамиль, спасибо, что напомнил, а то я совсем с этим коммунальным хозяйством закрутился. У нас, понимаешь, три дня как на вулкане. Отключили свет, газ, воду, отопление и вдобавок — лифт. А тут еще и сосед пропал.
— Слушай, Артем, если надо, я подключусь по делу отца тоже, — заверил Шамиль, — только скажи. А по поводу соседа… ты знаешь… — Саффиров замялся. — Не хочу тебя пугать, но сам, наверное, знаешь, домами в центре сейчас нешуточно занялись. Причем серьезные фирмы занялись. А ты, если мне не изменяет память, на Старом Арбате проживаешь?
Артем вспомнил странный визит участкового и его слова о не менее странном заявлении некоего «уважаемого человека» и с ходу отверг подобное предположение. Да, рейдерские акции против собственников квартир начались, едва жилье стало товаром. Но у него-то с документами был почти полный порядок! Всего-то и нужен — один визит к нотариусу…
— Не знаю, Шамиль. Вряд ли так все плохо. Скорее, просто наша безалаберность, разгильдяйство и вечная волокита. Думаю, разберемся своими силами. А вот Коробкова надо найти. Поможешь?
— Все! Заметано! Жди звонка. Удачи, Артем! Береги себя, — бодро отрапортовал пристав.
Артем на мгновение замер. Расточительный, как все восточные люди, на комплименты, Саффиров в то же время никогда не злоупотреблял излишними сантиментами. А сегодня Артем отметил в голосе друга необычное волнение.
«Неужели все так серьезно?»
Он положил трубку, и тут же оба его мобильных телефона зазвонили — одновременно. Он по очереди ответил помощнику и клиенту, который с утра требовал особого внимания к предстоящему сегодня суду. А когда Артем все-таки выбрался из дома и благополучно переместился в рабочий кабинет, позвонил Саффиров:
— Эй, адвокатура! Принимай информацию. Значит, так. Твой сосед Коробков Вэ Вэ выселен за неуплату коммунальных платежей. Больше года не платил. Решение суда не исполнил. Вот его и того… переместили в социальную общагу.
— А где она находится?
— О! Я сейчас тебе перешлю все копии бумаг из исполнительного производства по факсу. Но ты будешь смеяться, Тема. Находится она на Рублево-Успенском шоссе. Представляешь себе «Каток»? Вот прямо за ним стоит поселок, а в нем есть эта самая общага. Я ее очень хорошо знаю, потому что только пару недель назад сам там был по делу… в общем, неважно, по какому. Так что можно сказать, что теперь твой сосед живет в не менее престижном месте. Стал «рублевским жителем», — усмехнулся Саффиров.
— Да уж, парадокс. Спасибо, Шама. Выручил, — поблагодарил Артем.
— Не за что. Ты же знаешь, Артем, тебе всегда помогу. Счастливо!
Артем задумался. Коробков, славившийся в доме своей необыкновенной щепетильностью, оказался злостным неплательщиком. Насколько помнил Артем, старик не хотел платить, например, за лифт, поскольку жил на первом этаже. Были у него претензии и к статье «содержание жилфонда», ибо цифры в этой графе были довольно велики, а из чего они складываются, никто объяснять не собирался. Ну, и в доме из-за старых труб, слабого давления и устаревших коммуникаций катастрофически не хватало тепла. Коробков мог пойти на принцип и отказаться оплачивать эту «не в полном объеме поставленную» услугу. Об этом он постоянно твердил всем встречным-поперечным.
Что ж, так в стране поступали многие. Главной ошибкой Коробкова было то, что он попытался игнорировать суд. И все-таки Артема настораживала поспешность, с которой старик был выселен из квартиры. А если Саффиров прав? Павлов и сам неоднократно рассказывал в своих интервью о всеядности рейдеров и о том, что в последнее время они активно захватывают даже жилые дома. Это факт!
«Нет, нет!» — Артем погнал от себя дурные мысли. Как бы подозрительно ни выглядела ночная операция, все же решение суда — не фунт изюму.
— Отправлю жалобы по Жучкову и забуду этот коммунальный рай, как страшный сон. Своих забот хватает, — дал себе слово адвокат.
Артем честно пытался с головой уйти в дела, съездил в суд по делу клиента, поручил помощнице собрать бумаги для следующего процесса, но ни вчерашний визит участкового, ни печальная участь Коробкова забыться в работе не давали. Даже необходимость выяснить, как идет следствие по смерти отца, отступало перед жестокой необходимостью утрясти все проблемы с квартирой. Первым делом следовало взять выписку из лицевого счета об отсутствии долгов за коммуналку, так что после пяти Артем, как штык, стоял у крыльца родного жэка номер три.
К счастью, Большой Начальник Жучков был на месте и как раз заканчивал вечерний разнос подчиненных ему дворников-гастарбайтеров. Их количество значительно прибавилось. Теперь они стояли в две ровные шеренги — все так же одинаковые по комплекции и оранжевой спецформе.
Нет, если приглядеться, они, конечно же, отличались — глазами. Одни опускали взор долу, другие — наоборот, пожирали начальника, внимая каждому его слову. Иные же усиленно морщили лбы и, видимо, пытались до конца осмыслить, чего, собственно, Жучков хочет, и это было наиболее мудрым. Как известно, отцы-законодатели ввели массу ухищрений, дабы в период экономической нестабильности освободить занимаемые сплошь и рядом «гостями из бывших республик СССР» рабочие места. Только с этой целью, например, они специальным законом ввели ограничение в приеме на работу для тех, кто не знает положенных семисот русских слов. Пользуясь моментом, ушлые издатели уже вовсю выпускали мини-разговорники со стандартными фразами типа: «Я только приехал. Вот билет. Все документы у работодателя». И вот Жучков и был этим самым работодателем, по сути — единственной опорой и защитой. А иногда и отцом родным.
Павлов дождался, пока колобкообразный начальник жилконторы объявит «Разойтись», и тут же подхватил его за локоть.
— Алексан Митрич, на пару слов, — стиснул он едва прощупывавшуюся сквозь ватную фуфайку руку администратора.
Тот дернулся всем телом.
— Что такое? У вас опять что-то стряслось?! Мы же все вам включили, господин адвокат! — раздраженно заскрипел Жучков.
Артем кивнул:
— С коммунальными сетями вроде бы нормально. У меня, Александр Дмитриевич, вопрос личный. Мне нужна выписка из нашего лицевого счета.
Жучков попытался высвободить руку, а его брови поползли вверх.
— Вашего? Это какого же, позвольте узнать?
Он явно прикидывался. Артем стиснул зубы, выразительно сжал кулак перед носом Жучкова и с силой ткнул себя в грудь.
— Лицевого счета моего отца! Андрея Андреевича Павлова. Что не ясно? — прорычал он.
— Ах, вот вы о чем… — протянул колобок. — Ну-ну. Просто… в связи с, простите, смертью вашего отца никакого лицевого счета нет.
Артем насторожился:
