— Ты еще не отправил девушку?
— Исчезни, Митрич, — вспылил Игорь.
— А ты не кричи! — обиделся вахтер. — Вы развлекаетесь, а отвечать, между прочим, мне.
— Послушай, дед! По-доброму прошу…
— Митрич, — перебила Казакова парня. — Абрам Семенович разрешил мне остаться. Мы с ним договорились.
— Да ну? — не поверил вахтер.
— Но ты можешь позвонить ему домой и узнать сам.
— Верно, могу, — почесал он затылок.
— Вот и хорошо. Теперь, пожалуйста, оставь нас.
Было просто удивительно, как быстро смогла девушка справиться с пережитым потрясением, и теперь лишь холодный расчет руководил ее поступками.
— А если ты врешь? — хитро прищурился без пяти минут пенсионер.
— Тогда гони меня взашей со спокойной совестью.
— Что ж. Убедительно рассуждаешь.
И он исчез за дверью.
— Теперь вернемся к нашему разговору, — обратилась Люба вновь к Игорю.
— Ты считаешь, что Митрич уже не вернется? — все же задал вопрос парень.
— Нет, — твердо произнесла Люба. — Элькин не посмеет отказать.
— Извини, что перебил. — Парень успокоился и заражался самоуверенностью Казаковой.
— Так вот. Для того, чтобы остались и волки сыты, и овцы целы, в ближайший отрезок времени мы не станем ничего предпринимать.
Игорь от изумления развел руками.
— Но упущенное время работает на него.
— Это тебе так кажется. Если мы отправим его за решетку, проиграют все. На свободе он нам пригодится больше. Согласна, что работать у него ты уже не сможешь. Но то, что ты на следующий учебный год станешь студентом, — не сомневайся.
— Ты меня поражаешь! Да позже, когда улягутся страсти, он и тебя выдворит из института.
— Найдется человек, который сумеет постоять за нас.
— Кто?
— Мой родной брат.
— Сергей, что ли? — Игорь даже поморщился при воспоминании о нем. — Сама же говорила, что он рохля.
— На днях приезжает Алеша. Мой старший брат — настоящий дока в подобных разборках, — с уважением произнесла она.
— Ты так говоришь о нем, будто он не человек, а бог. — Игорь даже позавидовал оптимизму Казаковой.
— Ну если не бог, то полубог точно, — не оставляла она и тени сомнений. — Но сейчас меня интересует иное.
— Что именно?
— Любишь ли ты меня такую. — Она опустила длинные ресницы и чуть слышно закончила: — Поруганную.
— Милая ты моя! Любушка! — Он притянул ее к себе. — Не забивай голову. — И его поцелуй подтвердил сказанное.
Ирина Анатольевна широко распахнула дверь и нежно обняла сына.
— Алешенька! Наконец-то! Заждались тебя.
Алексей, не выпуская из рук огромной хозяйственной сумки, подхватил мать и, сияющий от счастья, вошел в квартиру.
— Дочка осталась со Светланой, — сообщил он, отпуская мать и бросая на пол хозяйственную сумку с подарками. — А я сразу домой. Соскучился!
— Значит, они не приехали? — В голосе Ирины Анатольевны скользнула некоторая досада.
— Ты не поняла. — Алексей поцеловал ее в лоб. — Жена отправилась навестить своих родичей, а дочка с ней увязалась.
— Давно ее не видела, — мечтательно произнесла Казакова. — Поди, уже с тебя вымахала.
— Ну, это ты лишку хватила, — улыбнулся сын. Нигде он не ощущал такого спокойствия, как рядом с матерью. — Но не пигалица. В этом году школу заканчивает.
— Вот и хорошо, вот и хорошо. Располагайся, в ногах правды нет. Я пока соберу что-нибудь на стол. А уж затем подробно мне все расскажешь. Договорились? — засуетилась мать.
— Договорились. — Алексей сел на диван и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, почувствовав себя дома. Домашняя обстановка действовала на него умиротворяюще. Он с любопытством осмотрел комнату, пытаясь обнаружить хоть малейшие изменения.
— Что? Соскучился по родным стенам? — поинтересовался Сергей, наблюдавший за братом со стороны, заняв удобную позицию в дверном проеме из спальни в гостиную.
— Серега! — Алексей поднялся. — Значит, ты все это время был дома и не вышел обнять брательника?
— Не хотел мешать твоей трогательной встрече с матерью. — И братья обнялись, похлопывая друг друга по спине.
Трудно было признать в них близких родственников: совершенно разные. Один — высокий и широкий в плечах, хорош собой, другой — невзрачный, мал ростом. Да и характеры у них были совершенно разные.
Они оба расположились на диване.
— Ну, рассказывай: как армия, чем думаешь заниматься в дальнейшем?
— Слава богу, отслужил, — махнул рукой Сергей, давая понять, что этой неприятной для него темы не стоит касаться. — Тебя ждал. — Он выдержал паузу и продолжил: — Возьмешь с собой?
Алексей задумался, он слишком хорошо знал брата и понимал, что тот абсолютно ни к чему не годен. Брать его с собой — это значит вешать на себя обузу. Ему куда выгоднее было помогать деньгами, а не взваливать на себя лишние хлопоты. Но однажды данное слово не вернешь обратно.
— Может, тебе стоит сначала получить образование? — осторожно предложил он. — Мало ли какие перипетии поджидают тебя в жизни, а диплом помехой не станет.
— Я же тугодум и не поступлю ни в один институт. — Сергей даже не догадался, что невольно подыграл старшему брату.
— Зато я толстосум, — шуткой ответил Алексей. — Если найти нужного человека и сунуть ему взятку, то вопрос сам собой разрешится.
— Но ведь у тебя нет высшего образования, — заметил собеседник. — И, тем ни менее, в материальном отношении тебе любой позавидует.
— И очень плохо, что нет образования, — достойно ответил старший брат. — Но я прошел совсем другую школу и не желаю тебе повторить мой путь.
— А потом заберешь к себе? — Сергей еще с юности вбил себе в голову, что только рядом с Алексеем, под его непосредственным покровительством он сможет чего-то достичь в жизни. Главным в жизни он считал деньги.
— Потом заберу, — пришлось Атаману подтвердить когда-то данное слово. Но теперь перед ним встала проблема — определить Сергея в институт.
— Алешка! — В гостиную буквально влетела Люба. Забросив дипломат в кресло, она с разбега кинулась в объятия брата. Тот в это время вставал с дивана, но не успел полностью распрямиться, и они оба, весело смеясь, повалились, придавив Сергея.
— Сестренка, дорогая, задушишь брата!
— Слезь, ненормальная, — подал голос Сергей.
— Ты один приехал? — поинтересовалась девушка, уже мирно сидя в кресле.
— Мои женщины к Мухиным подались.
Лицо сестры приняло серьезное выражение.
— Тогда мне необходимо с тобой срочно поговорить, а то вечером соберется народ и они не дадут нам поболтать.
— Очень важный разговор? — Атаман продолжал улыбаться, у него еще не иссяк задор, навеянный энергией сестры.
— Очень! — В голубых глазах прочитывалось чуть ли не отчаяние.
— Пойдем в другую комнату. — И Алексей первым направился туда. Он уже почувствовал, что с сестрой произошли какие-то неприятности.
— Извини, Сергей, — обронил он на ходу, на что брат недовольно поморщился.
Люба со всеми подробностями поведала брату о своей трагедии.
— Молодец, что не предприняла никаких мер и дождалась меня, — похвалил брат. — Я сумею обставить это дело, как нужно. — Тут ему в голову пришла идея, и он добавил: — Заодно и Сергея в институт пристрою.
— Опять к тебе рвется?
— Да ну его! Сама знаешь, какой из него помощник.
Вечером в квартире Казаковых собрались гости, и никто уже не вспоминал о своих проблемах. Атмосфера всеобщего веселья и радости захлестнула абсолютно всех.
Погостив несколько дней в родном городе, Светлана и Ксюша вернулись в Саратов, а Алексей, сославшись на то, что ему еще необходимо повидаться со старыми знакомыми и возобновить нужные связи, остался. Так как Светлана привыкла не вмешиваться в дела мужа, то возражать не стала…
Абрам Семенович, сидя за массивным письменным столом, читал книгу. Он уже позевывал, но крепился, очень хотелось знать, чем закончится роман. Дочка ночевала у бабушки, а жена уже видела десятый сон. Осторожный и непродолжительный звонок в дверь отвлек мужчину от приятного занятия.
— Кто там? — спросил Элькин, увидев в глазок незнакомого мужчину.
— Вам срочная телеграмма, — услышал он недовольный голос служащего телеграфа, которому приходилось работать по ночам, и заметил какой-то листок, мелькнувший перед глазком. — Быстрее, если можно, — поторопил голос. — У меня еще пять адресов.
— Сию минуту. — Профессор, накинул на дверь цепочку, только затем приоткрыл дверь.
— Давайте, — протянул он руку в щель. Но кто-то перехватил его руку и, удерживая, прищемил дверью. У профессора от боли даже слезы выступили.
— Освободи дверь от цепочки, — потребовал грубый голос незнакомца, но он принадлежал уже другому человеку.
