– Сними, сними!.. – кричал начинающий Бетмэн. – Ты же прокурор! Ты что делаешь?!
– Если не хочешь, чтобы на твоем пути сейчас появился гимнастический «козел», говори, где Пастор.
– На заводе он! На заводе механических изделий!..
Было потеряно полчаса. Вадим попросил оперов снять Бедуина и бросился к машине. В этот момент ему и в голову не приходило взять кого-нибудь в помощь. В нем горело лишь одно желание – как можно быстрее оказаться там, где сейчас находится Антон. В том, что судья там, где Пастор, Пащенко не сомневался...
– А как красиво ты с похоронами замутил! – Пастор прищурился. – Я чуть было не купился. Понимаешь, стою над могилой и не верю. Не ве-рю! Бывает же такое. У Сохи, у того сразу скупая слеза по щетине скользнула...
– Не было никакой слезы! – возмутился, затаскивая труп Вострикова в камеру, тот.
– Но вот с памятником у вас недоразумение вышло. Могильные камни заранее заказывать – дурная примета. Вот и расплачиваешься ты сейчас за это, Антон Павлович...
Струге, который уже отогрелся и снова почувствовал жизнь во всех органах, скользящими взглядами оценивал свое положение относительно дверей. Что за ней – неизвестно, но, если вырваться отсюда, появлялся шанс на спасение. Сидеть аморфным телом у морозильника и смотреть, как овца, которую собрались резать, Антон не собирался.
Между тем события развивались по нисходящей. Оставалось лишь угадать – какую пакость бандит оставил напоследок. Струге понял какую, едва в комнату вошли те двое, что «брали» его у туалета. Малолетка вместо «вальтера» был вооружен гипсом на правой руке, а по лицу верзилы Антон догадался, что ему только что в больнице хирург вправил орган обоняния. Нос был развернут на прежнее место, но напоминал сливу в период сбора урожая.
– Обидел ты моих ребят, Антон Павлович. Жестоко с ними обошелся. А они ведь говорили – не дергайся, и все будет в порядке.
Струге мгновенно сориентировался...
Амбал, приближаясь к нему, закрыл собой Пастора. Малолетка, подходя справа, заслонил Соху. Между ними был свободный коридор до двери. Второго такого случая уже не представится...
Продолжая держать в зубах сигарету, Антон вскочил со стула и профессионально, вложив в удар вес тела, вбил кулак в нос здоровяка. Понимая, что нос опять сломан, и претерпевая ужасную боль, амбал заорал и всем телом упал на Пастора. Удержать вес двух тел хлипкий стул не смог. Хрястнув во всех соединениях, он сложился, как карточный домик. На полу, пытаясь разобраться, возились вор и амбал...
Не теряя позиционного преимущества, Антон с разворота пробил в лоб юнцу. По хрусту костяшек и немоте в кисти Антон понял, что пальцы на левой руке выбиты из суставов. Удар был рассчитан на челюсть, но маленький негодяй, увидев предыдущий эпизод, от страха слегка подсел. Это спасло его челюсть от перелома, но не уберегло от более тяжких последствий. После того как он, переворачивая столик, упал в угол комнаты, его сознание более не включалось...
Антон рванулся к спасительной двери.
– Взять его!.. – захрипел Пастор, пытаясь выбраться из-под тела весом в центнер. – Взять!..
Рванув дверь на себя, Струге почувствовал за спиной совсем рядом тяжелое дыхание. Помня о том, чем закончилась его борцовская схватка в партере два часа назад, Антон решил более в контакт не входить. Резко подсев, он опять с разворота пробил в пространство позади себя. Расчет был верен. Уже почти приблизившийся к нему вплотную Соха получил сокрушительный удар в живот. Как тогда, у банка, он издал какой-то хрюкающий звук и всем весом повалился на Антона. Добавив два раза ему по загривку, уже не по-боксерски, а как в драке, сверху – чтобы просто было больно, Струге побежал по коридору.
С того момента как он встал, и до того, как буквально пополам переломился Соха, прошло не более пяти секунд. Антон понимал, что сейчас все зависит лишь от правильности выбранного им направления движения и от скорости перемещения. С тоской глядя в конец длинного коридора, он подумал о том, что в его распоряжении не более трех-четырех секунд. Столько времени ворью понадобится для того, чтобы достать оружие и передернуть затворы. Плюс секунда на прицеливание. Сколько метров он пробежит за это время? До конца коридора оставалось двадцать метров...
Остановив машину и даже не заглушив двигатель, Пащенко выскочил во двор завода. Охранник у въезда на территорию играл роль «никого не впускать, никого не выпускать». Но недолго. Вадим выскочил из-за руля и выдернул удостоверение.
– Быстро открыл ворота! Прокуратура!.. – Глядя, как засуетился пожилой мужичок в сидящем на нем коробом камуфляже, спросил: – Черный «Мерседес» в какой части завода?
Поняв направление, погнал «Волгу» внутрь.
– Только бы ты был жив... – безостановочно повторял он. – А вдвоем мы не пропадем... Что начали, то закончим...
Все получилось, потому что никто не ожидал от Антона такой прыти. Все время он сидел и старательно играл роль «отмороженного». В полном смысле этого слова. И он сейчас хотел только одного – успеть добежать до конца этого длинного, как жизнь, коридора. Поэтому, когда услышал первые выстрелы, сжался и наклонился.
Первая пуля продырявила жестяную трубу в полуметре у его головы. Вторая, отрикошетив от металлических перил, со стоном ушла под свод цеха. Антон заскочил за угол. Остановившись и прижавшись спиной к холодной стене, он осмотрел панораму, открывающуюся перед ним...
Прямо под ним располагался цех со станками непонятного предназначения. Повсюду торчали концы обрубленных проводов и оболочки кабелей. Уходя из разграбленного администрацией завода, рабочие полностью разукомплектовали оборудование. Другими словами, украли все, что могло иметь материальную ценность. Инструменты, цветной металл, медные и алюминиевые провода. Сам Антон находился на «подвесном» коридоре. Он на высоте около трех метров тянулся по периметру всего цеха. Более дурацкого положения придумать было нельзя. Прыжок вниз на валяющиеся в беспорядке куски металла и части станков означал в лучшем случае инвалидность первой группы. Впрочем, ненадолго. Через тридцать секунд его добьют сверху из пистолетов Пастор со товарищи. Бег по кругу сам по себе был глупостью. Братва разделится на две неравные по численности команды и спокойно начнет движение с двух сторон. В этом случае все закончится не через тридцать секунд, а через минуту.
Струге бросил взгляд вверх. Над его головой болтался крюк передвижного крана. Того, что ползает по потолку, имея возможность что-то поднять и опустить в любой точке цеха. Рядом висел и пульт его управления.
– Чубайс, сделай так, чтобы здесь было электричество! – усмехнулся Антон и взял в руку пульт.
Братва покажется в пяти метрах секунд через пять. Если ток в проводах есть – есть и шанс остаться некоторое время в живых. Если же его нет, то можно и не... Как там говорил юнец? «Не дергаться». Все правильно.
Уцепившись рукой за крюк и сжав между колен пульт, Антон нажал на кнопку. Кран загудел и понес судью в глубину цеха.
– Твою мать!.. Вот сука, хитрый!.. – Это было вознаграждением за находчивость от появившейся братвы. Несмотря на близкое появление, она удалялась, как в камере оператора.
– Где тут рубильник?! – заорал на весь цех Пастор. – Найдите мне рубильник!
После этих слов Антон благоразумно снизил свой полет до двух метров. Он сейчас был как в тире. Только с обратной стороны огневого рубежа. Братва, тщательно прицеливаясь, расстреливала его, как бутафорского кабана. Пули, обдавая Струге дыханием смерти, свистели где-то рядом. За своей спиной он слышал звон разбитых окон и свист рикошетов. Стекла, закопченные и засаленные за годы существования завода, осыпались целыми пластами. Кран отвез Антона на расстояние, на котором уже бесполезно вести прицельную стрельбу из пистолета. Но менее опасно от этого не стало. Братва, не отличающаяся точностью, могла сбить его с крюка любым глупым выстрелом.
Все, цех закончился. Нажав кнопку, Антон опустился на бетонный пол, преследующая его братва находилась полуэтажом выше.
Антон ринулся к двери. Уже вбежав в темный коридор, он почувствовал боль в левой руке. Но болели не пальцы, покалеченные о лоб бандита...
Струге посмотрел на плечо...
Кто-то из братвы оказался проворнее других. Рана на плече была не опасна. Пуля лишь скользнула, разорвав рукав рубашки и пройдясь по мягким тканям. Кровотечение было не больше, чем от пореза пальца ножом.
– Ерунда...
«Мерседес» стоял у самого входа в один из цехов и очень плохо гармонировал с перекошенными, насквозь проржавевшими воротами – завод напоминал город после массированной бомбардировки. Этот цех исключением не был.
За рулем сидел и откровенно скучал «браток». Увидев приближающуюся на всех парах «Волгу», он автоматически переключил взгляд на ее номера. Не обнаружив на них ничего, что хотя бы отдаленно напоминало аббревиатуру «УВД», он успокоился. Мало ли кого мог вызвать по мобильнику Пастор? Тем более кент в машине сидит один, а мусора, как известно, не техасские рейнджеры. По одному не ездят. Если бы он знал, что аббревиатура «ТТП», сияющая на номере «Волги», обозначает принадлежность автомобиля к транспортной прокуратуре Терновской области, он, возможно, вел бы себя по-иному. Но он стал раздирать зевотой свой рот именно в тот момент, когда к нему с зажженной сигаретой в руке подошел Пащенко. Глядя в широкую, сытую пасть «братка», Вадим понял, что упускать такой момент – непростительная глупость.
