— Ясное дело, — согласился Пират. — Она в дырах вся. Как нас никого не подстрелили.
— Мне плечо правое задели, — Игла, морщась, снял куртку. Разорванный у плеча короткий рукав набухал кровью. — Вскользь прошла, — отметил он.
— Меня подстрелили, — со стоном проговорил Федор. Открыв дверцу со своей стороны, мешковато вывалился на обочину. Пират подскочил к нему.
— Спина, — замычал Федор. Пират увидел вспоротый пулей пиджак.
— Короче, так, — решил он. — Тачка твоя, Федор. Пусть Игла с пушками электричкой мотает. Мы на машине вперед. До поста ГАИ. Мол, так и так. Обстреляли какие-то суки. И место покажем то, на котором нас прихватили.
— Не попрет, — надевая куртку, сказал Игла. — Мы там по крайней мере двоих положили. Их, наверно, приятели забрали. Но менты сразу увидят, что мы из машины тоже стреляли.
— Делайте что-нибудь, — простонал Федор.
— Давай вон туда, — Пират махнул рукой на небольшую деревню метрах в ста от трассы. — Найдем телефон, Вальке позвоним.
— Поехали, — кивнул Игла. Пират помог Федору сесть в машину.
С треском положив трубку, Ждан выругался. — Что случилось, Миша? — спросила лежащая на кровати молодая женщина.
— Я на некоторое время уеду, — сказал он. — Если кто будет интересоваться, скажи, что уехал в Питер. А их Питера звякнут, скажи, что укатил к матери в деревню.
— А куда ты едешь? — промурлыкала она.
— Тебя это не касается!
Он быстро оделся, сунул за пояс сзади пистолет и вышел из комнаты.
— Слон! — крикнул он. Из дверей кухни вышел крепкий молодой мужчина.
— Кого ты послал? — зло спросил Михаил. — Двоих хлопнули и ушли. Феденька с приятелями, — он смачно выматерился. — А все Федьку придурком считают. Сейчас звонили по сотовому.
— Ни хрена себе, — удивился Слон.
— Вот тебе и уха из петуха, — сказал Ждан. — Сейчас за мной начнут парни Носорога охотиться. Или Валька, сучка, кого-нибудь со стороны купит. Я исчезаю на несколько дней.
— А почему именно за тобой? — не понял Слон. — Скорее всего на тульских думать будут. Ведь напали на них там. Мы...
— Тульские навалились бы в Московской области. Да и не пойдет никто на это. Деньги Блохе везли. А он — фраер перекрученный, у него связи везде. А Валюха может докумекать. Прижмет Анку, и все. Она меня с потрохами сдаст. Ты-то уши не ломай, — заметив напряженный взгляд Слона, усмехнулся он, — это мои проблемы. В общем, пока бери руль. В Солнцево... — от сильного удара в живот согнулся. Слон сцепленным в замок руками рубанул его по шее. Ждан ткнулся лицом в пол.
— Ты чего? — выглянула на шум женщина.
— Звони Вячику, — заломив безвольные руки Ждана за спину, Слон быстро обмотал их крепким шнуром. — Как появятся у него «гориллы» Ждана, пусть кончает.
— Да ты что, — испуганно воскликнула она, — одурел? Бурят с тебя шкуру спустит.
— Бурят спасибо скажет, — поднимаясь, усмехнулся Слон. — Я Вальке Рединой отдам этого придурка. А Бурят давно хочет с кем-нибудь из частных банкиров в столице связь заиметь.
— Ты чего? — увидев, что Валентина волнуется, спросил Хрипатый.
— Сейчас Игорь звонил из какой-то деревни. На них напали. Они отстрелялись и уехали. Водитель, Юрка и Федька ранены. Машина тоже вся в дырках.
— Кто такие Игорь и Юрка? — не понял Георгий.
— Друзья Федькины. Как говорят сейчас, крутые ребята. Игорь в морской пехоте служил, его Пиратом зовут. Юрку Иглой. Он одной время наркотики возил". И покалываться начал. Вовремя остановился. Если бы не они, Федька вообще бы ничего не смог, он ведь трус, только строит из себя супермена, — она презрительно улыбнулась и тут же торопливо проговорила. — Надо ехать за ними. А то, не дай Бог, какой- нибудь добропорядочный гражданин в милицию позвонит.
— Ты сказала им, чтобы они оружие припрятали? — спросил Георгий.
— Нет.
— Ладно, — бросаясь к двери, он махнул рукой. — Где, говоришь, они?
— Деревушка какая-то, — она заглянула в бумажку. Ждановка.
— Понял, — бросил Георгий.
— Подожди, — остановила его Валентина. — Я с тобой.
— Нечего тебе там Делать, — отрезал он. — А то вдруг какая-нибудь канитель выйдет. Я еще одну машину с водилой возьму. Их там, как я понял, четверо?
— Да, водитель и их трое.
— Кто знал, что бабки сегодня повезут? — спросил он.
— Да никто, — она пожала плечами. — Я, если честно, вообще хочу все эти поставки оружия прекратить. Это когда отец был, я старалась взять хоть что-то в свои руки. А сейчас решила с криминалом покончить.
— Знаешь, сколько клиентов потеряешь? — насмешливо спросил Георгий.
— Отмывание денег — вопрос другой, — спокойно ответила она, — а я имею в виду перепродажу оружия.
— Я уехал, — немного помолчав, он как-то странно посмотрел на нее.
Едва за ним захлопнулась дверь, в комнате пропищал радиотелефон.
— Интересно, — задумчиво пробормотал Растогин, — кто же Туза зарезал? Сколько раз его ножом ударили? — он вопросительно посмотрел на Регину.
— Не знаю, — она пожала плечами, — но что не один раз — точно. Собственно...
— Спасибо, — прервал ее Растогин. — Можете идти и кофе, пожалуйста.
— Значит, Туз убит, — вслух констатировал он. — Кому же он дорогу перешел? И куда делся Зюзин? Пока он жив, я не могу начать. Зюзин все знает и может помешать. Но красноярские звонили и сказали, что второй раз его не застали дома. Жданов звонил и говорил, что Зюзин предлагал объединиться с Анной. Вот тоже негодяйка, — Павел Афанасьевич усмехнулся. Услышав легкое покашливание, поднял голову и увидел Шведа.
— Регина сказала, что вы велели зайти.
— Не велел, — поправил его Растогин, — а просил.
— Ну зачем вы так, — усмехнулся Альберт. — Не надо играть в демократию. Я работаю на вас. Если от просьбы можно отказаться, от требования хозяина, даже если оно тебе неприятно, нельзя. Как говорится, приказы не обсуждаются.
— А разве были какие-то поручения, которые тебе не хотелось выполнять? — быстро спросил Павел Афанасьевич.
— Зачем вы меня вызвали? — вздохнул Швед.
— Ты стал часто навещать Галину, — после недолгого молчания сказал Растогин. — Можешь мне объяснить, почему?
— Ей тяжело, — сразу ответил Альберт. — Молодая женщина с ребенком. Я просто помогаю, чем могу.
— Вот как? — удивился Павел Афанасьевич. — Ты говоришь о материальной помощи?
— Я бы помог ей и деньгами, но она даже небольшие подарки пацану берет весьма неохотно. А вы этим недовольны? — он вопросительно взглянул на Растогина.
Постарайся понять меня правильно, — вздохнул Растогин. — Галина мать моего внука. Как говорится, незаконнорожденного. Да, — с горечью признался он, — я вел себя по отношению к ней, можно сказать, недостойно. Старался унизить ее в глазах сына. Демонстрировал свою неприязнь к ней. Но видишь ли, Альберт, — покаянно сказал он, — ко мне как-то неожиданно пришло чувство вины. Я понял, — еле слышно, со слезами на глазах продолжил Растогин, — что своей заботой о сыне и погубил его. Потому что только из-за моего письма, в котором я сообщил, что Галина вышла замуж, он и завербовался в иностранный легион. Андрюша был хорошим спортсменом, но совсем не умёл воевать. Он погиб в первом же бою, где-то в Африке, — сняв очки, он дрожащей рукой достал платок и промокнул глаза.
— Извините, Павел Афанасьевич, — сочувственно проговорил Швед, — зачем вы мне это рассказываете? Я знаю правду...
— Мне нужен Павлик, — повысил голос Растогин, — мой внук. Что она может дать ему? Вполне возможно, он не сможет даже получить образования. Ведь любому здравомыслящему человеку понятно: Россия стоит на пороге гражданской войны. Карабах. Молдавия. Приднестровье. Сначала о них говорили, как о горячих точках СССР. Но гюсле распада великой державы, когда все республики стали самостоятельными государствами, что изменилось? Москва уже дважды слышала лязг танковых гусениц. Уже...
— Извините, Павел Афанасьевич, — перебил его Швед, — я терпеть не могу разговоров о политике. Я русский. И я верю в свою родину, в свой народ. Давайте не будем об этом. Потому что тема России неисчерпаема. Вот вы вроде как печетесь о ней, а сами готовитесь уехать в Израиль. Почему? Ведь вы не еврей. А уезжаете потому, что там сможете без всякого риска заниматься...
— Как ты смеешь? — возмутился Растогин. — Не тебе судить меня!
—Я и не пытаюсь, — спокойно проговорил Швед. — Просто обидно. Ведь многие, как и вы, в чем-то выдающиеся личности, сбив начальный капитал, навсегда уезжают из России. Впрочем, вы правы. Не мне говорить об этом. И поэтому давайте вернемся к тому, зачем вы меня вызвали. Как я понял, из-за моих визитов к Гале. Вы против этого.
