— Так что, они так и уехали, и пистолеты оставили? — спросил Иван у прямой, как штык, Миколиной спины. — Что-то я обратной колеи не видел…
Но с таким же успехом можно было обращаться к прямому хвосту Серого. Микола говорил только тогда, когда сам этого хотел.
Через пятнадцать минут Проховыч и полуволк остановились. Когда Черепахин подошел, Проховыч продолжил:
— Вижу, дело к мокрухе идет, продырявят меня из своих пушек да бросят в болото! И Серого не пожалеют!
Микола погладил полуволка по огромной голове. Тот явно беспокоился и рвался в густые заросли.
— Я тогда вроде как испугался, разыграл им уважение, накормил жареной уткой — вку-у-сная! И первача налил — он синим пламенем горит, градусов семьдесят! Ну, они и размякли, стали песни петь. А я их почивать положил на лавки — голова к голове…
Проховыч показал ладонями, как именно легли «крученые».
— А как захрапели, я два раза маханул топориком вверх-вниз, — он сделал движение ладонью, как будто разбивал кирпичи приемами карате.
— И вся их наглость закончилась!
Черепахин оторопел.
— Так ты, деду, их — что?..
— Что, что… На лавке даже зарубки остались… Еле отмыл потом…
Он раздвинул густые кусты, показав две свежие могилки, со связанными крестом толстыми ветками.
— Вишь, в болото бросать не стал, как скотину, по-человечески сделал, каждого отдельно…
У Ивана закружилась голова, он покачнулся. Крепкой рукой дед Микола взял его за локоть.
— И как же ты их дотащил сюда? — глубоко вдохнув прохладный воздух, спросил Черепахин, чтобы хоть что-то сказать.
— Да очень просто. По-партизански. Волокушу сделал, до поляны на телеге, а потом Серого запряг. Делото простое. И машину ихнюю в такую топь закатил, никто концов не найдет. Да никто и искать не будет! Они мне сразу не понравились…
— Ох, ошибаешься ты, дед Микола! — сказал Иван, шагая по тропинке обратно. — За такими следом всегда дружки приходят!
— Пусть приходят, — ответил бывший проводник боевой пятерки. — Я кого хошь положу в землю. А сам уйду в болото — у меня и там схроны есть. Могу сколько хочешь просидеть — никто не достанет.
— В любой момент прийти могут, — повторил Черепахин. — И спрятаться не успеешь.
— Ты вот и пришел, только врасплох не застал. И другие не застанут.
— Я-то при чем?
— Да при том. Я, грешным делом, сначала на тебя подумал…
Черепахин споткнулся.
— Почему на меня?! Я-то тут каким боком?
Микола остановился, развернулся и прожег взглядом Ивана до самого нутра.
— Да потому, что сказки они про тебя расплетали! Где, мол, тот твой журналист? А уже, считай, десять лет прошло, я про тебя и думать забыл! И вдруг объявляется тот самый журналист! Что тут думать? В те времена мы бы тебя в муравейник посадили и все выспросили…
— Да я тут ни при чем, это случайность! Меня самого и арестовывали, и убить хотели!
Проховыч слушать не стал, а повернулся и пошел дальше.
Ошеломленный всем увиденным и услышанным, Черепахин еле переставлял ноги.
«А ведь притворялся сиротой казанской, рассказывал, что никогда никого пальцем не тронул… Да и вообще оружия в руки не брал… Да-а-а. А ведь ты, любитель сладкого какао и заводской „Столичной“, сегодня ночью и меня вполне можешь зарубить, если не понравится что-то»…
Микола как будто прочитал его мысли. Остановился, улыбнулся, похлопал по плечу.
— Напугался? Это я шутейно! Вон даже Серый смеется… Уехали они к себе, только пистолеты мы с Серым отобрали! И на тебя я ничего плохого не думаю. Живи, сколько хочешь, по душам поговорим, отдохнешь…
Иван улыбался в ответ и кивал, хотя твердо решил, что ночевать здесь не останется, хоть пешком, а уйдет.
Но пешком идти не пришлось. У избушки дожидался Радимка на своей гнедой.
— Ну что, собрался, или как? — весело спросил он.
— А как ты узнал-то? — изумленно спросил Черепахин.
— Ворона на хвосте принесла. Та, что у бабки Беляны висит, — возница подмигнул.
Но на обратном пути дал другое объяснение:
— У этого лешака больше одного дня никто не выдержит. А мне деньги во как нужны!
Черепахин так и не решил для себя, какое объяснение правдиво.
* * *
Этот номер «Политических хроник» расходился, как бесплатный «Плейбой» в ночном клубе. У киосков выстроились очереди, газету передавали из рук в руки, снимали ксерокопии, пересказывали…
Материал действительно получился забойный. На развороте броский заголовок «Схроны ждут команды», а особенно подзаголовок «Откровения сына кандидата в президенты» сразу привлекали внимание. Эффектно смотрелись фотографии деда Миколы во всей красе своей «лесной» молодости. Вот он в фуражке вермахта целится в объектив из «шмайсера», вот вскидывает руку в нацистском приветствии, вот в обнимку с собаковолком сидит на замаскированной крышке схрона, вот поднимает ее, вот, похожий на мертвеца, перебирает оружие в бункере… Отдельные фразы героя очерка очень красноречиво передают содержание глав: «Схроны рыть умею с молодости», «Тайники с оружием не выдал», «Зарубил и похоронил по-человечески», «За отца мы пить не будем»…
А вот рядом цветные портреты кандидата в президенты Фокина и бывшего «лесного брата» Проховыча. Кружками и стрелками обозначены совпадающие черты внешности: у обоих маленькие головы, низкие лбы, кривые носы и выдающиеся вперед массивные челюсти. А глаза у них были совершенно одинаковые: по-звериному круглые, бледно-серые, холодные. Безжалостные глаза!
Жутковатые откровения деда Миколы перемежались копиями документов, подтверждающих его родство с Фокиным. Последняя фраза очерка тоже брала за душу: «Итак, бандеровец Проховыч роет схроны в Чернолесье, устраивает в них тайники с оружием и чего-то ждет… Чего? Команды? Возможно, она поступит, когда его сын Фокин-Проховыч станет президентом. Этого мы допустить не должны!»
— Молодец! — воскликнул Баданец и щелкнул пальцем по скромной подписи: «И. Черепахин, журналист». — А мы его чуть в фундамент не закатали!
Он набрал номер автора сенсации.
— Приветствую, Иван Сергеевич! — добродушно прогудел Баданец. — Поздравляю с публикацией — очень убедительно выглядит, очень! Молодец! Гонораром будете довольны. Как отдыхается?
Черепахина с женой он отправил в Таиланд. Враги не достанут, а надо будет — легко вызвать обратно.
— Все хорошо, спасибо, — отозвался Иван Сергеевич. — Тут тепло, загораем, купаемся, отдых хороший, нервы успокаиваются…
— Просьбы, пожелания есть?
— Есть… Если можно, газетку перешлите, пожалуйста. Не терпится в руки взять…
— Не вопрос! — весело подвел итог Баданец. — Передадим сегодня же курьерской почтой!
Сенсационный материал перепечатали десятки газет и интернет-изданий. Телевизионные каналы с таким восторгом комментировали новость, будто бандеровцем был не Проховыч, а сам Фокин, будто кандидат в президенты лично рыл схроны в современном лесу. Продавцы новостей не знают ни границ, ни правил приличия, они склонны преувеличивать факты и нагнетать обстановку. Ложь, высосанная из пальца, нежизнеспособна. Зато если она родилась из реального факта, то может прожить долгую жизнь. Ее «околоплодные воды» — догадки, «версии», предположения. И часто уже не разберешь — что же такое родилось на самом деле — то ли недоношенный урод, то ли богатырь. А может, вообще произошел выкидыш…
Вся страна бурлила, как кастрюля с доходящим до готовности борщом. Правда, запахи от нее воспринимались по-разному. В Центральной и Восточной Украине ряды сторонников Фокина резко поредели, а «западенцы», напротив, дружно поддержали кандидата: «Таким отцом надо гордиться!»
Ошибки бывают разные. Про некоторые говорят: «Это хуже, чем преступление — это ошибка!» Потому что основательно продуманная афера хотя и демонстрирует социально-нравственные дефекты личности, но не унижает интеллект исполнителя, а ошибка — почти всегда следствие недостатка ума.
Заканчивающий свои полномочия и кандидат на новый президентский срок Тучка переоценил свою международную значимость и не просчитал всех возможных последствий принимаемого решения. В немалой степени этому способствовали правительственные газеты, так убежденно трубящие о его возросшем рейтинге не только в стране, но и на мировой арене, что он в это поверил.
Затевая переговоры с Евросоюзом о реконструкции газового трубопровода на своей территории, он рассчитывал не столько повысить его пропускную способность, сколько привлечь внимание Европы к проблеме руки России на газовом кране.
Делегация Еврокомиссии приехала в Киев, и руководитель «Укргаза» Мамед Гайсанов в зале переговоров центрального офиса доложил им ситуацию.
