Конечно, в идеале банки созданы для удобства и быстроты обращения финансовых потоков, будь адресатом хоть дожидающаяся пенсии старушенция, хоть строящийся модуль очередной АЭС. Банкам это без разницы, потому как все клиенты равны.
Если попробовать представить экономическую модель в виде живого организма, то финансовым потокам, безусловно, будет уготована роль крови и лимфы, снабжающих каждую клеточку живительным материалом, в то время как банки следует отнести к самым важным кроветворным и лимфообразующим органам, питающим систему от мозга и до мизинца на правой ноге. Если система работает нормально, то все примерно так и есть. Если же организм поражен болезнью, то и в работе банков наступает разлад. Многие из них превращаются в паразитов, разрушая там, где следовало бы созидать, выкачивая соки из изнемогающего организма и тем лишая последней надежды на выздоровление.
* * *
Воскресенье, утро
Едва аэробус с Поришайло на борту тяжело коснулся бетонки ВПП, а пилоты в кабине переключили двигатели на реверс, машина Суркова выехала на поле, чтобы подобрать всесильного олигарха прямо у трапа авиалайнера. Предпринимателям калибра Артема Павловича не с руки отдавливать ноги в очередях, дожидаясь таможенного досмотра. Не того они полета птицы, чтобы тратить свое драгоценное время на разную чепуху. Им, вообще, никакие правила не писаны, регламентирующие жизнь всех прочих смертных сограждан. Так что, пограничные формальности были соблюдены формально, и бронированный 600-й «Мерседес» повлек олигарха в город. Скорость, сопоставимая с той, что показывают в гонках болиды формулы один, почти не ощущалась в кондиционируемом, защищенном от шума, тряски и даже пуль разных калибров салоне, отгороженном от мира толстыми бронированными стеклами. Два джипа с охраной неслись в хвосте, кавалькада летела, как ураган. Или скоростной токийский экспресс. Горе какой дворняге, собравшейся перебежать дорогу в лихую годину. Или пенсионерке с тележкой, справедливо увековечившей фамилию первого президента Украины.[75] Или школьнику с ранцем за спиной. Да хоть бы и гаишнику с жезлом. Тогда пиши – пропало. Как говорится в бородатой детской считалке: кто не спрятался – я не виноват.
Уже из машины Артем Павлович позвонил полковнику Украинскому, намереваясь устроить нагоняй в духе добрых старых горкомовских времен. Артем Павлович прилетел VIP-классом и успел здорово загрузиться коньяком, пока аэробус парил над облаками, преодолевая тысячи (а может, и миллионы, как посмотреть) километров, отделяющие нас от Европы. Теперь благородный напиток, именуемый в народе «кониной», играл в жилах олигарха, настрой у Поришайло был боевым, а Сергей Михайлович – идеальной фигурой для нагоняя. Однако то, что он услыхал в трубке, повергло его в замешательство.
– Как это так, отстранен, гм?
– Кто отстранен, Артем Павлович? – Сурков с подобострастием посмотрел на шефа. Такое подобострастие на дороге не валяется, его запросто не купишь в супермаркете. Это собакам оно дано от рождения, а у чиновников вырабатывается годами изнурительных тренировок.
– Украинский, мать твою, гм! Отстранен, б-дь!
– За что?!
– Ты у меня, гм, спрашиваешь?! Сергей вчера от должности отстранен, служебное расследование против него, второй, гм, твою мать, день идет, а ты, блядь, не в зуб ногой, Володя?!
– Так я… – начал было Сурков.
– Ты, блядь, ворон на ветках считаешь! Где, гм, Правилов?!
– Не объявлялся пока.
– Домой к нему людей посылал?
Сурков отрицательно замотал головой.
– Так давай, посылай, гм.
* * *
Беспрерывные телефонные переговоры, которые ему пришлось вести вторые сутки, убедили Артема Павловича, что дело дрянь. Неприятности, начавшиеся у банка, казалось бы, с пустяков, грозили пустить «Неограниченный кредит» на дно, как некогда айсберг отправил туда «Титаник». Как волны-убийцы сухогруз на траверзе мыса Бурь, переименованного назло природе в мыс Доброй Надежды.[76] Посыпавшиеся одна за другой проверки практически парализовали работу «Неограниченного кредита», который и без них был предприятием, мягко говоря, рискованным. Банк задумывался и создавался для того, чтобы до нитки обирать клиентов, перекачивая безналичные средства с их счетов на свои, недоступные отечественной Фемиде. В определенном смысле можно было сказать, что под вывеской солидного коммерческого банка скрывалась очередная финансовая пирамида, приманивающая клиентов высокими процентами, как ядовитый анемон доверчивых морских коньков кричаще яркими красками.[77]
Активы «Неограниченного кредита» катастрофически превышали пассивы, то есть, банк расходовал значительно больше, чем привлекал оборотных средств. На языке банкиров такое положение вещей называлось рискованной кредитной политикой, за какую, кстати, тяжело угодить за решетку, вследствие недоказуемости состава преступления. Да и не сажают у нас финансовых тузов. Это же глупо до идиотизма. «Невозвратные кредиты», щедро раздаваемые «своим клиентам» (естественно, через подставные фирмы, чтобы все было шито-крыто), придавали «Неограниченному кредиту» сходство с чудовищной финансовой помпой, откачивающей питательные вещества из и без того агонизирующей экономики. Львиная доля расхищаемых таким образом средств, пройдя довольно-таки замысловатым путем, оседала на счетах общества с ограниченной ответственностью «Родина», еще одного детища Артема Поришайло. «Родина» специализировалась на адресных поставках дорогостоящего оборудования крупным энергетическим компаниям. Оборудование давно и безнадежно устарело, а потому на Западе приобреталось за гроши, буквально по цене металлолома. Зато энергетикам оно «обходилось» втридорога. Расплатиться за поставленный «Родиной» металлолом энергокомпаниям не светило ни при каких раскладах, а потому они превращались в безнадежных должников Артема Павловича. К сказанному следует добавить, что завидная быстрота, с какой государственные директора энергокомпаний обзаводились дорогими лимузинами, особняками на всевозможных лазурных берегах, годящимися во внучки женами и прочими атрибутами принадлежности к отечественной элите, напрямую зависела от стоимости поставляемого ООО «Родина LTD» металлолома, как правило, необходимого энергетикам, как зайцу пятая нога.
Схема была разработана лично Артемом Павловичем и работала, как часы, позволяя олигарху единым махом убить целую ватагу «зайцев». Во-первых, безнаказанно вымывать оборотные средства клиентов «Неограниченного кредита», набивая собственные карманы и разоряя конкурентов в грядущей приватизации. Во-вторых, закладывать краденые и на скорую руку отмытые барыши в фундамент собственного будущего могущества. Чем тяжелее становилось дышать опекаемым Поришайло посредством «Родины ЛТД» государственным энергокомпаниям, тем легче их было затем обанкротить и выкупить почти задаром. За гроши.
В общем, схема была, что надо, хоть и не могла функционировать вечно. Работа любого отсасывающего насоса рано или поздно приводит к образованию вакуума. Впрочем, Поришайло это обстоятельство не смущало. Беда заключалась в том, что конец наступил не по сценарию олигарха, а вследствие вмешательства третьей силы. За беспрецедентным наездом на банк, безусловно, кто-то стоял. Какой-то враг, которому оказались по силам как организация непрерывной череды проверок фискалов, так и устранение полковника Украинского. Артем Павлович оценивал ситуацию, как тяжелую, но без боя сдаваться не собирался. Не та у него была закалка, чтобы вот так, просто, отдать нажитое непосильным трудом.
– Ты вот что, – Артем Павлович мрачно посмотрел на Суркова. – Ты, давай, г-м, устанавливай, какого черта творится с Украинским, мать его через коромысло, гм?
Пока Сурков связывался со своими людьми по телефону, установленному непосредственно в «Мерседесе», Артем Павлович смотрел в дымчатое стекло окна, за которым проносились придорожные пейзажи. Кавалькада вылетела на Южный мост, когда Сурков обернулся к хозяину, спеша поделиться добытой информацией.
– Ну? – осведомился Артем Павлович.
– Полковник действительно отстранен, – трагическим голосом сказал Сурков. – Проводится служебное расследование…
– По поводу? – перебил Поришайло. – Что ему, г-гм, инкриминируют?! И кто?
– Управление внутренней безопасности за него взялось. Подробности пока неизвестны.
– Неизвестны, г-гм?! – заскрипел Поришайло, которого лебезящий тон Суркова погрузил в состояние скрытой ярости. Скрытой до поры, до времени. – Так сделай, твою мать, так, чтобы они стали известны! С Украинским связь установил?
Сурков покачал головой.
– Все телефоны молчат, Артем Павлович. Но… тут такое дело, Артем Павлович. Дочка у полковника… В общем, беда с дочкой.
