Женщина так увлеклась разработкой идеи, что уже считала ее своей. Очередная мысль, мелькнувшая в ее затуманенном мозгу, пролила свет на проблему.
«Алексей! Конечно же, Алеша поможет мне. У него должны быть в нашем городе преданные люди. — Люба прекрасно отдавала себе отчет, что из себя представляет ее старший брат. И, разложив все по полочкам, она пришла в восторг от четко выстроенной линии. — А как же люди, которые должны послужить донорами? — Где-то в отдаленных уголках сознания все-таки еще копошилась здравая мысль. — Я не обязана заботиться о других, — зарубила она ее на корню. — Кто бы обо мне подумал?»
В ней как бы боролись два разных человека с переменным успехом. В результате подлость одержала верх над порядочностью. Казакова подобрала свою сумочку, брошенную у входа в спальню, и вывалила содержимое на журнальный столик.
Переворошив ненужные в данный момент предметы, она нашла визитку Элькина, решив немедленно позвонить ему домой и дать согласие. Судорожно она набрала номер телефона, раздались длинные гудки, но Люба неожиданно с испугом бросила трубку.
— Во-первых, уже очень поздно, во-вторых, сначала посоветуюсь с Гариком. — Только после того, как она приняла это решение, сразу успокоилась и почувствовала навалившуюся усталость, отяжелевшие веки слипались сами по себе, отказываясь подчиняться ее воле. — Спать, скорее в постель, иначе я сойду с ума. Утро вечера мудренее, — вспомнилась поговорка.
Казакова разобрала постель и разделась, аккуратно повесив платье на вешалку. Не успела голова коснуться подушки — сон овладел ею, сознание отключилось. Она спала без сновидений.
Яркий, озорной лучик солнца, которое впервые за много дней появилось на июньском небосклоне, пробился сквозь щель между неплотно задернутыми шторами, осветив лицо безмятежно спящей женщины. Она чуть поморщилась, лениво протерла глаза и широко распахнула их навстречу теплу и солнцу. Но непривычно яркий свет заставил прищуриться.
Люба сладко зевнула, с удовольствием потянулась и только теперь осознала, что новый день вступает в свои законные права, пора подниматься и готовить завтрак для мужа, который вот-вот должен вернуться с дежурства. Она нехотя опустила на пол ноги, но, сконцентрировав волю, быстро и легко встала.
Работа на кухне спорилась. Что-то варилось, что-то шипело и жарилось, шумел, закипая, чайник. Люба присела на краешек стула и задумалась. Откуда-то издалека, словно сквозь туман, всплывали в памяти вчерашние события. И вновь два совершенно разных человека повели внутреннюю борьбу.
Стук входной двери прервал ее раздумья. Она очнулась и почувствовала неприятный запах: содержимое сковороды подгорело, а вода в кастрюле почти вся выкипела. Выключив газ, она поспешила в прихожую.
Жена всем телом прижалась к супругу.
— Гарик, милый! Боже мой! Как давно я тебя не видела!
На какое-то время мужчина замер, но потом мягко отстранил жену.
— Дорогая, позволь сначала разуться усталому и честному труженику. За завтраком ты поделишься со мной новостями.
— Только чай, — разочаровала его Люба. — Остальное выкипело и подгорело.
— Чувствую, что произошло что-то из ряда вон выходящее. — Он нежно посмотрел на жену и добавил: — Чай так чай! Надеюсь, что кусочек хлеба с маслом найдется? — Его располагающая улыбка недвусмысленно говорила, что не все еще потеряно в этой беспросветной жизни.
— Придумаю что-нибудь, — улыбнулась Люба, наконец-то избавившись от тягостного и уже нестерпимого одиночества.
На стол опустилась массивная сковорода с яичницей, чашка распространяла аромат свежезаваренного чая.
— Царская трапеза! — похвалил проголодавшийся Гарик, потирая руки.
— Ты ешь и слушай, мне много нужно рассказать тебе. — Женщина как-то сразу вся подобралась, лицо стало серьезным.
— Давай, — кивнул муж, набрасываясь на еду. — Думаю, что твои новости не испортят моего аппетита.
— Его сейчас, по-моему, мировая атомная война не испортит, — самыми краешками губ сдержанно улыбнулась жена, но тут же вновь приняла серьезный вид. — Все зависит от того, как ты сам отнесешься к моему повествованию.
И она выложила наболевшее, в том числе и свои личные соображения.
— Совсем чокнулась баба! — воскликнул Игорь. Он выслушал ее не перебивая. Добрая половина яичницы осталась нетронутой, а чай давно остыл. — Бредовая идея, выкинь из головы! — Раньше он не позволял себе говорить с женой таким тоном, но сегодняшние ее откровения он посчитал из ряда вон выходящими и не сдержался.
— Не такая уж она и бредовая, — возразила женщина. Так всегда бывает в споре между двумя людьми: если один против чего-нибудь возражает, другой будет отстаивать эту точку зрения, даже если она ему не совсем по душе. — Это только на первый взгляд она такой кажется. А если хорошенько раскинуть мозгами, то все может получиться.
— Сама хоть представляешь, что ожидает семьи, как ты говоришь, пропавших без вести?
— Эта уже не наша забота! — Чем дольше длилась их беседа, тем упорнее стояла на своем Казакова. — Нанеся вред одним, мы поможем другим, при этом сами не останемся внакладе.
Игорь вскочил со стула.
— Ты меня достала! Что касается меня лично, то категорически отвергаю свое участие в убийствах!
— Не кричи на меня! — Их разговор постепенно перешел в крик.
Игорь даже с какой-то жалостью бросил взор на жену, но промолчал, намереваясь покинуть кухню.
— Твоя мечта — иметь ребенка! — Этой фразой Люба задержала его в дверях. — Теперь, когда появилась возможность создать ему обеспеченное будущее, я согласна родить.
Минуты две спина Игоря еще маячила в дверном проеме, но он так и не повернулся, а ушел в комнату.
Они не разговаривали весь день, даже избегали встречаться взглядами. Уснуть Игорь так и не смог, несмотря на то, что усталость буквально валила его с ног. На ночь он постелил себе отдельно, раздвинув диван в другой комнате.
Люба листала журнал мод, но картинок не видела; когда листы заканчивались, она начинала его листать в обратном порядке. В комнату бесшумно вошел Игорь и опустился на краешек ее постели.
— Ты это серьезно? — спросил он уставшим голосом.
— Ты насчет ребенка? — догадалась Люба.
— А насчет чего же еще, — пробубнил муж. Чувствовалось, что все это время мысль о наследнике не покидала его ни на минуту.
— Серьезнее не бывает, — подтвердила Казакова.
— А где ты думаешь подыскать мне водителя? — впервые проявил заинтересованность в ее преступном замысле Игорь.
То ли любовь к жене, то ли желание иметь ребенка, а возможно, то и другое побудили Игоря согласиться принять участие в сговоре.
— Насчет сжигания, мягко выражаясь, следов ты ловко придумала. Правда, это еще при условии, если Сергей даст свое согласие. Но водитель — слабое звено в нашей затее. — И он поморщился.
— Что касается Сергея, то тут я уверена, что промаха не будет. — Казакова отложила журнал в сторону. — С шофером поможет Алексей. Просто не успела тебе об этом сказать. Все равно я собиралась к нему съездить.
Теперь их разговор протекал спокойно, и они старались вникать во все детали как можно глубже.
— Что у Алексея остались в родном городе надежные связи, сомнений не возникает, но изъявит ли он желание помогать нам в этом деле?
— Это уже моя забота. До сих пор старший брат мне ни в чем не отказывал, — с гордостью произнесла Казакова.
— Решено! Даже если мы подписали себе смертный приговор, я пойду с тобой до конца.
Люба взяла мужа за руку и потянула к себе, отбросив в сторону одеяло…
Сергей открыл дверь, небрежно кивнул на приветствие сестры и, отвернувшись, направился в глубь квартиры, бросив на ходу:
— Мама скоро придет.
— Ее нет дома? — не то удивилась, не то обрадовалась Люба.
— В магазин ушла, — полуобернувшись, пояснил брат. — Как вышла на пенсию, вообще места себе не находит.
— Я, собственно, пришла переговорить с тобой, — поторопилась сказать сестра, пока Сергей не скрылся в своей комнате.
— Надо же! — Было заметно, что для него это было полной неожиданностью. — Чем же это, интересно, столь образованного человека заинтересовала персона скромного неуча? — спросил он не без иронии, оставшись в комнате и опустив свое хлипкое тело в кресло.
— Времени у нас мало, поэтому начну без предисловий. — И сестра открытым текстом сделала ему предложение.
— Заманчиво, — нараспев произнес Сергей. — И какова моя доля? — Моральная сторона вопроса и переживания по этому поводу даже не коснулись его.
— Тебе лишь бы хапнуть побольше! — Любу, еще не окончательно потерявшую совесть, задевало равнодушие брата.
— Между прочим, не я к тебе пришел с предложением, а ты ко мне. Так что сделай лицо попроще… — Он хотел сказать еще что-то, но передумал и замолчал.
