Он услышал свистящий звук мчащейся машины и шагнул назад, чтобы избежать брызг снега. Машина проехала мимо, делая около двадцати пяти миль в час. Головы агентов повернулись, демонстрируя их устойчивый интерес к ней. Рива ступил на авеню, посмотрел в обе стороны и начал переходить дорогу. Его направление было выбрано так, чтобы он оказался позади лимузина, двигаясь в сторону соседнего дома.
Внимание агентов разделилось между Ривой и удаляющимся «Шевроле», когда Харрисон на заднем сиденье «Шевроле» начал стрелять. Он стрелял по окнам квартиры Милтона Люка. Не ожидалось, что его выстрелы причинят какой-либо вред: угол был слишком высок.
Но они достигли своей цели: агенты секретной службы укрылись за колоннами и машинами и начали палить вслед «Шевроле».
Рива сделал то, что на его месте сделал бы каждый. Если вы — пешеход, находитесь по середине открытого пространства и внезапно начинается перестрелка — вы бросаетесь в укрытие.
Укрытием, которое он выбрал, было пространство за лимузином. И как только он закатился под его задний бампер, его левая рука скользнула по днищу кузова машины. Для того чтобы найти выхлопную трубу, потребовалась всего секунда или две. Он прилепил бомбу на магнитах к верхушке трубы, как раз под баком с бензином и прокатился дальше по тротуару. Теперь он находился в нескольких футах позади лимузина, вне пределов его досягаемости, и агенты секретной службы могли увидеть его, если бы выбрали для этого момент.
«Шевроле», визжа шинами, скрылся за углом, и агенты перестали стрелять. Рива поднялся на ноги, и когда ближайший агент повернулся, свирепо глядя на него, произнес:
— Господи Иисусе Всемогущий. Что, черт возьми, все это значит?
4:20, восточное стандартное время.
Саттертвайт провел рукой по подбородку. Щетина уколола ладонь. Затуманенные усталостью лица вдоль длинного стола в Солт Майн. Голоса, кричащие в телефоны.
Саттертвайт вел разговор с директоре ФБР Клайдом Шенкландом.
— Похоже, они приложили максимум усилий, сначала газон Холландера; затем проклятые пять бомб в том самом здании; после этого снайпер, стреляющий по окнам Люка. Одному Богу известно, куда они нанесут следующий удар. Послушайте, я хочу, чтобы задействовали всех людей, которые у вас есть. Мы обязаны обеспечить немедленную защиту всех важных лиц в Вашингтоне.
Кайзер потянул его за рукав. В его руке была зажата телефонная трубка.
— Вас вызывают. Президент.
Саттертвайт сказал Шенкланду:
— Займись этим, Клайд, — швырнул трубку телефона и выхватил другую у Кайзера. — Да, господин президент.
4:23, восточное стандартное время.
Город обезумел от рева сирен. Рива обогнул квартал и залез в свою машину, взяв «уоки-токи».
— Порядок?
— Порядок.
— Они сбились с ног. Перейдем на запасной вариант.
— Порядок.
В центре становилось слишком жарко. Они переключатся на другие мишени и направятся на окраины.
Люди из секретной службы в течение нескольких минут допрашивали его, но его удостоверение было в порядке, а рассказ правдоподобен, и у них имелись более серьезные поводы для беспокойства, чем он.
Он включил передачу и направился к дому сенатора Форрестера.
4:28, восточное стандартное время.
Специальный агент Пикетт скользнул на переднее сиденье лимузина, чтобы включить рацию. Его рука задела книжку с картонными спичками, и когда он отбросил ее, и она приоткрылась, перед его глазами оказалось лицо человека, которого он допрашивал менее десяти минут назад.
Он подобрал листок, уставился на фото и выпалил в микрофон:
— Говорит Пикетт. Я только что видел вашего парня Риву.
4:37, восточное стандартное время.
Дефорд и В. Л. Хойт вошли в комнату штаба, и Хойт обратился к Саттертвайту:
— Послушайте, они могли втащить что-нибудь в тот жилой дом. Те винтовочные выстрелы могли служить специальным манёвром, чтобы отвлечь внимание наших людей, пока кто-нибудь проскользнул в здание. Нам лучше убрать оттуда Милтона Люка.
— И куда его поместить?
— В Белый дом. Это лучшее охраняемое место, которое у нас есть.
Дефорд добавил:
— Я организую мощное сопровождение. Нам нужны мотоциклы и полицейские машины. — Он снял трубку телефона.
4:33, восточное стандартное время.
Два агента ФБР подъехали к Аризона Террейс и остановились у края тротуара.
— Вот дом сенатора.
— Отлично.
— Нет повода его будить. Послушайте, я займу место в том открытом гараже, через дорогу. Ты останешься здесь, в машине. Кто бы ни появился, он будет у нас под перекрестным огнем.
— О'кей.
4:37, восточное стандартное время.
Рива остановил машину у Аризона Террейс, и через несколько секунд сбоку появился «Шевроле». За рулем сидел Кавана.
— Все в порядке?
— Пока все хорошо, — ответил Рива.
— Ты хочешь нанести здесь окончательный удар и быстренько сбежать?
— У него есть витраж на фасаде. Просто брось ее через него.
— Даже не знаю. По-моему, эта улица кончается тупиком.
— Я сначала проедусь по ней, — сказал Рива. — Дайте мне пару минут.
Он отъехал по улице, направляясь к Холму на первой передаче.
Дом Форрестера находился в узком проходе, как раз перед тем, как улица расширялась, образуя круговой поворот.
Рива медленно проехал по кругу. Кажется, в припаркованной машине мелькнула тень? Он еще раз посмотрел туда. Ничего.
«Начинают шалить нервы».
Он одернул себя. Им потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы забросить своих людей в такую даль.
Форрестер был всего лишь младшим сенатором от второстепенного штата.
Он прокатился по петле и снова выглянул. Бросил взгляд на полумрак открытого гаража: ничего.
Снегопад ослабел, одинокие снежинки плавно опускались вниз. Он переехал через холм и вернулся к началу шоссе.
— Все чисто.
4:41, восточное стандартное время.
Агент ФБР тихо сказал в микрофон рации, находящейся в машине:
— Кто-то только что осмотрел дом Форрестера. Вам лучше прислать сюда еще одну или две машины.
4:42, восточное стандартное время.
Харрисон переложил бомбу на колени, когда машина въезжала на Холм. Он установил секундомер на две минуты.
Кавана проехал мимо стоящего «Плимута» и притормозил у начала подъездного пути к дому, сенатора.
Харрисон толчком открыл дверь, вышел из машины и направился ко входу в здание.
— Оставайся на месте. ФБР.
Харрисон медленно повернулся на каблуках, оглядываясь через плечо.
Рядом с «Плимутом» стоял агент ФБР, направив пистолет прямо в середину пальто Харрисона и ясно показывая, что он может в любой момент выстрелить.
Секундомер тикал. Харрисон бросил бомбу и нырнул в укрытие, но агент ФБР включил фары, и их лучи ослепили Харрисона.
Кавана со своим револьвером вылезал из «Шевроле», но из открытого гаража через дорогу появилась вспышка оранжевого пламени, раздался хлопок, и Кавана ткнулся лицом в землю.
Харрисон вскочил, чтобы бежать, — он не мог оставаться здесь, до взрыва бомбы оставалось тридцать секунд, самое большее…
Он почувствовал, как пули впиваются в него, и, прежде чем сознание в нем угасло, он услышал оглушительный грохот разорвавшейся бомбы. Что-то смертельно ударило его по затылку.
4:43, восточное стандартное время.
Выстрелы насторожили Риву, и он взял «уоки-токи»:
— Порядок?
Когда ответа не последовало, он включил фары и поехал к началу улицы. На нее сворачивали две машины. Увидев, как он приближается, они развернулись поперек шоссе, блокируя ему выход. Рива крутанул руль и до отказа выжал педаль, втискивая «Додж» на боковой тротуар, направляясь на открытое пространство за ними. Но свет их фар бил ему прямо в глаза, и ему было трудно видеть.
Он услышал, как взорвалась бомба. Что-то забрызгало ветровое стекло перед ним. Колеса перепрыгнули через бетон, и машина поскользнулась на мокром снегу. Задние колеса взвизгнули. Он вывернул руль, пытаясь удержаться, и врезался в одну из машин.
Он перескочил через сиденье и выбрался через заднюю дверь, катясь по земле и выхватывая пистолет с глушителем. Но глаза по-прежнему были ослеплены светом фар, и он не мог разглядеть цель, тогда как трое или четверо из них стреляли в него из темноты.
5:10, восточное стандартное время.
Четыре машины секретной службы образовали конвойный эскорт вокруг лимузина; открывали и замыкали шествие пары мотоциклистов. Спикер палаты представителей Милтон Люк и его жена были окружены подвижным клином агентов безопасности, проходящим от дверей их апартаментов к лифту, вниз, на первый этаж, поперек вестибюля, сквозь двери, через тротуар к ожидающему лимузину. Люки устроились на заднем сиденье. Они выглядели постаревшими, полусонными; налицо были все признаки того, что им пришлось одеваться в спешке. Из здания вышли люди, несущие две на скорую руку собранные сумки; другую одежду могли доставить позднее.
