Присутствовал в кабинете вора в законе и еще один человек — вор-домушник, с которым Гонтарь когда-то отбывал свой первый срок.
— Сидоренко Олег Тимурович, — представил хозяин Сидора. — Его задача открыть замок в квартиру генерала, остальное за вами. — Шаман и Глобус кивнули. Бесшумное проникновение в квартиру Карпова — важнейший фактор для выполнения их задачи. Ерофеев извлек из ящика письменного стола целлофановый пакет с пистолетом генерала. Аккуратно достал оружие тряпочкой из пакета, чтобы не оставлять своих отпечатков пальцев. Затем он оторвал кусок целлофана, обернул им рукоятку ПМ и обвязал бечевкой. — Магазин полный, я проверил. Из этого оружия застрелишь генерала, — протянул он его Глобусу. — Бечевку и целлофан сунешь в свой карман, а пистолет оставишь на месте преступления.
— На нем пальчики человека, который должен понести наказание за убийство? — догадался Глобус.
— Соображаешь.
Дальше последовали инструкции общего плана, с которыми исполнители и сами были неплохо знакомы не только теоретически, но и практически.
Три подозрительные тени проскользнули в подъезд. Они не воспользовались лифтом, а поднялись на нужный этаж пешком. Глобус наблюдал, чтобы их не застали врасплох жильцы дома, а Шаман следил за лестничной клеткой внизу. В ловких руках Сидора появились тонкие спицы с различными заточками на концах.
— Английский, — определил он тип замка и прильнул к двери. — Готово, — сообщил уже через полминуты. Остальные даже не слышали щелчков открываемого замка. — Я свою работу выполнил. Удачи.
Он бесшумными шагами засеменил вниз по лестнице, а Шаман и Глобус на цыпочках вошли в квартиру.
Сидоренко вышел из подъезда и сразу заметил «жигуленок» с открытой дверью. Заподозрив неладное, оглянулся назад. Так и есть, он не ошибся, за спиной стояли два человека высокого роста и, вероятнее всего, прошедших обучение в спецназе.
— Т-с-с, — приложил один палец к губам, а второй ткнул ствол пистолета в спину.
— Мне в ту машину? — шепотом спросил Сидор.
— Правильно. И не советую поднимать шум. Сам понимаешь, соучастие в попытке убийства начальника УВД области — пристрелю при попытке к бегству.
— Не мякина в голове, — смирился со своей участью преступник и послушно влез на заднее сиденье. Тут же его с боков подперли сопровождающие, и машина сорвалась с места. Всю жизнь ничем, кроме воровства, Сидоренко не занимался, а тут погорел на другом. Но через некоторое время он придумал для себя версию и успокоился. Он скажет, что незнакомцы попросили его открыть квартиру, потому что потеряли ключи, а ломать железную дверь — непростое занятие. Кто рекомендовал к нему обратиться — не имеет и малейшего представления. Да и кто в определенных кругах Сидора не знает? Пусть спрашивают у тех, кому помог по доброте своей души. В молчании боевиков Гонтаря он был уверен практически на сто процентов. Вряд ли кто-то из них рискнет раскрыть рот, в этом случае и до суда не доживут, покончат с собой в камере временного содержания, разумеется, не без помощи посторонних. А у него есть все основания требовать от Ерофеева компенсации за причиненные неудобства. Он даже улыбнулся, настроение заметно улучшилось.
Они заметили хозяина квартиры на диване, и Шаман потянулся к выключателю. Глобус жестом показал, что этого делать не следует. Руки его были в перчатках, в одной держал пистолет, в другой глушитель, который быстро и профессионально закрепил на стволе. Прозвучали три негромких щелчка (целился в голову и грудь), жертва дернулась и затихла, даже не издав звуков, что подчеркивало мастерство киллера. Глобус уже потянулся к бечевке, чтобы сдернуть с рукоятки целлофан, когда внезапно им в глаза ударили яркие лучи света.
— Бросить оружие, руки за голову, — прозвучала команда из темноты. Глобус навскидку выстрелил два раза и пришел в изумление от того, что фонари не погасли. Наконец вспыхнул верхний свет, кто-то сзади нанес удар ребром ладони по шее. Стрелок выронил ПМ и мешком рухнул на пол. Шаман оказался один против троих, но он не растерялся, увернулся от первого нападавшего, отскочил в сторону и ударил кулаком второго. Мгновенно развернулся и нанес удар ногой по почкам первого, но третий обхватил сзади за корпус. Возможно, ему удалось бы высвободиться и продолжить борьбу, но поднявшийся с дивана покойник способен обескуражить кого угодно. Ко всему прочему, он почти неуловимым движением ударил ногой в солнечное сплетение. И в глазах Шамана померкло, руки вывернулись назад и на них щелкнули наручники.
Они сидели на том самом диване, где должна была находиться жертва.
— Незавидное у вас положение, — невозмутимо прохаживался по комнате тот, кто должен был, по их разумению, уже предстать перед высшим судом.
— Отпечатки пальцев на орудии преступления не мои. Ничего не докажете, — начинал соображать Глобус.
— На рукоятке пистолета не твои, — согласился Карпов. — Но в момент выстрелов ты снят скрытой камерой.
— Значит, тут заранее было известно о покушении? — подал голос и Шаман.
— А ты думал, что устранить начальника УВД области — плевое дело? Чистосердечное признание — наилучший выход в сложившемся положении.
— Мы сами знаем, начальник, что в наших, а что не в наших интересах. Не теряй времени, — ответил Шаман.
— Значит, вы все-таки отказываетесь отвечать на вопросы?
— Смотря на какие.
— Например, назвать имя заказчика.
Но Егор Матвеевич и сам прекрасно понимал, что ничего от киллеров не добьется.
— Если бы спросил о погоде или о девочках, — усмехнулся Шаман, — тогда другое дело.
— Уведите их, — обратился генерал к группе захвата. — Подумайте, — напутствовал он преступников, — времени для размышлений у вас теперь предостаточно.
В полдевятого утра Карпов сидел в своем привычном рабочем кресле.
— К вам полковник Зубарев, — доложила секретарша по селекторной связи.
— Разрешите, господин генерал. — Перед начальником УВД области стоял его заместитель с бледным, нездоровым цветом лица, он не знал о том, что произошло ночью, но предчувствовал, что вызов к начальству хорошего не сулит.
— Садитесь, полковник, — произнес хозяин кабинета официальным тоном. Тот подчинился. Руки дрожали, но он не знал, куда их спрятать. — Волнуетесь? — Казалось, что взгляд Карпова пронзает насквозь.
— С чего бы это? — старался выглядеть бодрым Зубарев, но у него не очень получалось. — Читал последнюю сводку, довольно спокойные сутки.
— Я о другом. — Генерал покинул свое кресло, обогнул письменный стол и сел на его край, склонившись к подчиненному. — Кому передал пистолет, который вчера вытащил из ящика моего письменного стола? — перешел на «ты» генерал.
— О чем это вы, Егор Матвеевич? — с трудом выдавил Зубарев.
— А тебе невдомек?
— Не понимаю.
С его лицом произошла странная перемена: из мертвенно-белого оно превратилось в красноватое, казалось, что его нагревали изнутри. Валентин Михайлович понимал развитие событий по-своему. Он думал, что из оружия генерала уже совершено какое-то преступление и он подозревает его. Но доказательств нет, и он ни в чем не признается. А улики, скорее всего, против Карпова, и он предпринимает попытки реабилитироваться. Но полковник выдержит, пусть думает что угодно, недолго ему осталось править. По крайней мере, так он рассуждал. Конечно, нет ничего хуже неизвестности, Зимбер мог бы позвонить и хотя бы вкратце ввести в курс дела.
— Что ж, я предоставил тебе возможность чистосердечного признания. В этом меня уже не упрекнуть, — продолжал игру в кошки-мышки Егор Матвеевич.
«Блефует, ему более ничего не остается», — мысленно подбадривал себя Зубарев.
— Вчера я выходил из кабинета, ты оставался в нем один.
— И что? — Страх несколько отступил и полковник отвечал нагло.
— А то, что из ящика моего письменного стола пропал пистолет.
— Его мог взять и кто-то другой, например, секретарша. Всего лишь предположения, генерал. Я и понятия не имел, что вы храните оружие у себя в письменном столе.
— Понятия, говоришь, не имел? Охотно поверил бы, если бы не фотография.
— Какая еще фотография? — насторожился собеседник.
— Обойди письменный стол и выдвини второй ящик сверху.
— Это еще зачем?
— В качестве эксперимента.
Полковник пожал плечами, но просьбу выполнил. Когда он выдвигал ящик его что-то ослепило.
— Что это? — резко задвинул он ящик обратно, но уже сознавал, что попался на простой уловке.
— Фотовспышка, дорогой мой.
Зубарев кинулся обратно к ящику, но генерал на этот раз преградил ему путь.
— Незаконными методами действуете, коллега.
Полковник попытался оттолкнуть начальника. Но тот перехватил его руку, легко скрутил и застегнул на запястьях за спиной наручники.
