— Зачем ехать к Петру, раз он куда-то исчез?
— Хочу поговорить с его женой.
Я опять-таки промолчала, хотя была с Антоном не согласна. От разговоров с женой я не видела никакого толку. По-моему, надо найти Таболина, и найти его как можно скорее. Времени у меня в обрез, а то, что я, не успев вернуться в город, встретила старого знакомого, всерьез тревожило.
Остаток дня мы провели на лоне природы, а когда начало смеркаться, поехали в город, поужинали в придорожном кафе и вскоре петляли по узким улочкам исторического центра.
Стемнело, фонари не горели, и только светящиеся окна намекали на то, что мы в областном городе, а не в глухом сибирском поселке. За все то время, что мы крутились между домами, тонувшими в вишневых садах, лишь один раз увидели машину, она ехала навстречу, на мгновение ослепив нас светом фар. На углу двухэтажного дома, построенного при царе Горохе, группа подростков устроила импровизированную танцплощадку. Мы свернули в ближайший переулок, скрывавшийся в темноте, и здесь Антон остановил машину.
— Жди, — бросил он мне отрывисто и мгновенно растворился во тьме.
Я терпеливо ждала, правда, ожидание оказалось недолгим, минут через пятнадцать он вернулся, открыл дверь с моей стороны и заговорил, понижая голос:
— Вроде все тихо, ничего похожего на наблюдение я не заметил.
Я хотела сказать, что в такой темнотище легко и слона проглядеть, не только наблюдение, но вместо этого испуганно прошептала:
— А если они ждут нас в доме? Антон кивнул.
— Ты ведь хочешь найти сестру? — спросил он насмешливо. — А я предупреждал: это опасная затея.
— Хорошо, идем, — решительно заявила я.
— Можешь ждать меня здесь, — сказал Антон, но я уже вышла из машины.
Он запер «Хонду», И мы, держась поближе друг к другу, зашагали по переулку. Я понятия не имела, где мы сейчас находимся и в какой стороне дом Петра, оттого несказанно удивилась, когда Антон вдруг замер рядом с забором из плотно пригнанных друг к другу досок и принялся шарить в темноте обеими руками.
— Здесь калитка, — пояснил он, впрочем, я и сама догадалась.
Раздался тихий скрип, который для меня прозвучал как раскат грома, вызвав легкий озноб, и мы вошли в сад. Впереди на фоне безлунного неба с россыпью очень ярких звезд чернела громада дома, в окнах первого этажа горел свет, но здесь, под кронами деревьев, царила такая темнота, что я всерьез испугалась, что сверну себе шею. Но обошлось без увечий, мы достигли дома быстро и почти бесшумно. Я подумала с надеждой: если за домом и ведется наблюдение, то заприметить нас непросто, я, к примеру, вовсе ничего не вижу.
К этому моменту Антон нащупал кнопку звонка рядом с дверью, обитой дерматином, и позвонил. В прошлый раз он входил в дом через парадный вход, но о существовании еще одной двери, а также калитки, должно быть, знал раньше, я сомневалась, что он смог их обнаружить во время своей недолгой разведки.
За дверью послышались шаги, женский голос громко произнес:
— Петя? — И дверь тут же распахнулась. На пороге стояла женщина в домашнем платье и куталась в платок, наброшенный на плечи. При виде нас лицо ее исказила гримаса отчаяния. — Это ты, — сказала она и посторонилась, пропуская нас в дом.
— Я, — кивнул Антон. — Петр не появлялся?
— Нет, — женщина покачала головой. — Не приезжал, не звонил. Не знаю, что делать, — пробормотала она, кусая губы.
— Ты одна в доме? — оглядываясь, задал очередной вопрос Антон.
— Нет. Дети, мама приехала, еще подруга ночует… Антон, как ты думаешь, он жив? — с отчаянием спросила она.
— Да ты что, Маринка? — с притворным удивлением возвысил он голос. — Мужик по делам отлучился, а у тебя такие мысли.
— А почему не звонит?
— Ну… разные бывают обстоятельства. А кто за ним приехал? Знакомый?
— Нет, — покачала она головой. — Я их в первый раз видела. Дверь я сама открывала, они вошли, разговаривали вежливо…
— Сколько их было?
— Двое, третий в машине остался. Когда Петя их увидел, вроде бы удивился, вышел в прихожую, поздоровался, я в кухню пошла, о чем говорили, не слышала. Тут Петя заглянул в кухню и говорит: «Мне на пару часов отлучиться надо». Я спросила: «Что случилось?», а он мне: «Два вагона разграбили, вот ребята приехали, надо выяснить, что там за дела». Он ведь начальником охраны, ты знаешь? Грузы сопровождают…
— А как выглядели эти двое, что за ним приехали?
— Обыкновенно, — пожала она плечами. — Один невысокий, волосы светлые, да, он говорит как-то странно, вроде простужен. Не голос, а сплошное хрипение. А второй высокий, волосы темные, оба в джинсах и футболках. Высокий в очках был, в темных. Когда уходить стали, он из-под очков глянул, и я внимание обратила, у него глаза очень светлые, не голубые даже, а белесые какие-то. Никогда таких глаз не видела.
— Петр ушел с ними и с тех пор не звонил и не появлялся?
— Нет. — Она тяжело вздохнула, передернула плечами и уставилась в пол.
— А ты на работу звонила?
— Конечно. Там ничего не знают. Сказали, никого за ним не посылали, обещали выяснить… Куда он делся? Господи, неужели позвонить нельзя?
— Слушай, Марина, а кто-нибудь еще Петром интересовался? Звонил, заезжал?
— Нет. Мы последнее время тихо жили. Петр ни во что ввязываться не стал бы. Не могу понять, в чем дело.
— Надеюсь, с Петром ничего плохого не случилось, — сказал Антон, только верил ли он в то, что сказал, это вопрос.
— А вы что по ночам бродите? — вздохнула она и впервые за все время посмотрела в мою сторону.
— Гости у нас были сегодня, ближе к обеду.
— Гости? — нахмурилась Марина. — Какие гости?
— А бог их знает, не представились. В городе нам теперь небезопасно, оттого и брожу по ночам.
— Опять за старое? — укоризненно спросила женщина. — У тебя же дети, хоть бы о них подумал.
— Только о них и думаю. Вот у нее сестра пропала, надо помочь. Ты в милицию обращалась?
— Если завтра Петр не объявится, пойду.
— Ты поаккуратней, дверь кому попало не открывай. Кстати, где Вовка живет, знаешь? Он вроде новую квартиру купил?
— Мансуров? Купил. Возле Центрального рынка. Дом подковой, он один там такой, первый подъезд, второй этаж, как поднимешься, налево.
Мы направились к дверям, я вышла первая, тревожно вглядываясь в темноту, Антон с Мариной перешли на шепот, простились, дверь за нами захлопнулась, а мы заспешили к калитке.
— Как думаешь, его действительно на работу вызвали? — спросила я.
— Вряд ли. Иначе его начальство было бы в курсе. Придется посетить железку.
— Что? — не поняла я.
— Место Петькиной работы. Петр мужик бывалый и просто так ни с кем никуда не поехал бы. Здесь два варианта: либо он понял, что пришли по его душу, и хотел увести их подальше от жены и ребятишек, либо кто-то из приехавших за ним действительно был с железки. У нас две характерные приметы: парень с хриплым голосом и парень с водянистыми глазами.
При напоминании о глазах в душе моей шевельнулось что-то похожее на беспокойство, был человек в моей жизни с редким, очень светлым цветом глаз, водянистым, как метко определил Антон. Боюсь только, что от его глаз и следа не осталось, как и от всего прочего, потому что более года назад он погиб. Мысль эта веселья мне не прибавила, оттого я спросила не без злости:
— Ты собираешься искать Петра?
— Конечно. Он мой друг, это во-первых, а во-вторых, единственная наша зацепка. Я хочу понять, что здесь происходит.
— А почему ты думаешь, что его исчезновение связано с нами?
— Потому что не верю в совпадения. Через несколько часов после нашего появления за ним приходят какие-то типы, а сегодня к обеду у нас гости.
— Ты думаешь, это Петр сообщил им о квартире?
— Честно говоря, нет, но такой возможности я не исключаю.
Мы вышли через калитку и благополучно добрались до машины.
— Поедем на железку? — поинтересовалась я.
— Сначала заглянем к Вовику. Большие у меня сомнения в отношении его.
"С сомнениями лучше всего дома сидеть», — подумала я, но возражать опять-таки не стала, хотя интересовал меня один Таболин. Однако, начни я настаивать, Антону это вряд ли придется по душе, а расклад такой, что без него с задачей мне не справиться, хотя, особой пользы я пока от него не вижу.
С этими невеселыми мыслями я таращилась в окно, пока мы ехали к Центральному рынку. Дом нашли сразу, он в самом деле напоминал подкову. Во двор соваться не рискнули, оставили машину возле рынка и далее отправились пешком. Антон молчал. То, что я иду рядом, его вроде бы не волновало, по крайней мере, когда я вышла из машины вместе с ним, он не предложил дожидаться его в кабине и мое желание его сопровождать воспринял как должное.
Если честно, особого-то желания идти с ним у меня как раз и не было. Я с удовольствием забилась бы в какую-нибудь нору, дожидаясь, когда он принесет мне Таболина на блюдечке, но, судя по всему, мечтать об этом не приходится. Он горит желанием узнать о судьбе друзей — погибшем Викторе и исчезнувшем Петре, — и лучше всего мне держаться рядышком: как бы он чего лишнего не накопал, следует быть в курсе, чтобы вовремя внести соответствующие коррективы.
