— Замечательно.
— Замечательно будет, если нам удастся разыскать Синтию.
— Это трудно?
— Она сказала, это практически невозможно. В Нью-Йорке, по ее словам, она все время занята.
— По ее словам…
— Она в самом деле может быть занята.
— Луи, вы ее найдете.
— Думаете?
— Конечно. По словам женщин, они всегда заняты. Но в нужный момент почему-то всегда оказываются свободными.
— Разве что… — Луи достал сигареты. — Сколько раз говорю себе: не кури натощак. Но никогда не могу удержаться. Вы не против?
— Нет.
Щелкнув зажигалкой и затянувшись, блаженно прищурился:
— Нет ничего слаще первой сигареты… — Стряхнул пепел. — Скажите, Алексей, у вас есть знакомые в Нью-Йорке?
— Есть.
— Серьезно? Много?
— Если всерьез говорить о знакомых — только одна семья. Точнее, один человек, глава семьи.
— И кто же это?
— Его зовут Джеймс Стюарт.
— Бизнесмен?
— Когда я последний раз его видел, он был членом палаты представителей США.
— Ого… В самом деле?
— В самом деле. Но сейчас будто бы он даже стал сенатором.
— Даже так? И в каких вы с ним отношениях? В деловых?
— Я бы не сказал. Скорее в дружеских.
— То есть, если вы прилетите в Нью-Йорк и позвоните ему, он не удивится?
— Думаю, нет.
— Сенатор США… — Луи помолчал. — Вы вообще собирались ему звонить из Нью-Йорка?
— Конечно. Правда, он сейчас может быть не в Нью-Йорке, а в Вашингтоне.
— Что у него за семья?
— Жена, очень милая женщина, кстати, из русских иммигрантов. И дочка одиннадцати лет.
— Где он живет в Нью-Йорке? В Манхэттене?
— Нет, в Дюмоне. Это небольшой городок в штате Нью-Джерси. На машине от Дюмона до Нью-Йорка минут сорок.
— Понятно… Алексей, когда вы ему позвоните — может быть, вы попробуете пригласить его с женой на обед? В «Уолдорф-Асторию»?
— На обед?
— Да. Сегодня пятница, начало уик-энда. Вскользь назовите меня, скажите, что мы с вами партнеры и что мы оба будем очень рады, если он и его супруга согласятся пообедать вместе с нами в «Уолдорф-Астории». Попробуете?
— Хорошо, попробую.
— Отлично. — Луи положил сигарету. — Я вижу, встала Полина. Надо идти переодеваться.
* * *
После того как они приземлились, их «Боинг» остановился чуть в стороне от основного терминала. Было еще темно, летное поле освещали фонари.
Выйдя на трап вместе с Полиной и Луи, Седов ощутил дуновение теплого ветра. Даже сейчас, утром, было около пятнадцати градусов тепла, и он снял куртку. Полина сделала то же самое.
Внизу, у трапа, их ждал рослый американец в идеально сшитом костюме болотного цвета и полосатом галстуке. За ним стояли три машины: длинный белый лимузин, синий «БМВ» и белый «Крайслер».
Луи поднял руку в приветствии, бросил:
— Это Чисхолм. — Спустившись, пожал Чисхолму руку: — Привет, Дэн, как дела?
— Все в порядке, Луи. Как долетели?
— Идеально. Знакомьтесь, это Алекс, мой партнер, это Полина, его секретарша.
— Очень приятно, — Чисхолм пожал им руки. — Как я понимаю, вы — тот самый Алекс Федоров, насчет которого я подавал прошение? Чтобы вам как телохранителю Луи разрешили носить оружие?
— Выходит, так. Мне разрешили носить оружие?
— Конечно. Луи, как один из крупнейших нью-йоркских банкиров, имеет право на въезд в Штаты в сопровождении трех собственных телохранителей. Только помните: международная лицензия, что вы профессионал, должна быть всегда при вас.
— Она всегда при мне.
— Как разместимся? — спросил Луи.
— Полине и Алексу, думаю, лучше всего будет сесть в лимузин. Мы с вами, если вы не против, поедем в моем «Крайслере». А «БМВ» повезет багаж. На стоянке у «Уолдорф-Астории» уже стоит «Додж-Магнум». Как?
— Прекрасно. Что насчет Атлантик-Сити?
— Вам всем заказаны три номера люкс в отеле «Кларидж». Они вас ждут.
— Спасибо, Дэн.
— Есть еще вопросы?
— Больше вопросов нет.
— Тогда давайте ваши паспорта, мой человек все оформит — и мы поедем.
Отдав паспорта, Седов и Полина разместились в лимузине на заднем сиденье. От водителя их отделяло пространство не меньше четырех метров.
Полина спросила у Седова, понизив голос:
— Что это за машина? Такая огромная?
— Почему ты говоришь тихо?
— Не знаю. Вдруг услышит водитель.
— Можешь говорить громко, от водителя мы отделены двумя звуконепроницаемыми стеклами. Это так называемый лимузин, его заказывают обычно в торжественных случаях. Во время свадеб, встреч важных гостей и так далее.
— Заказывают?
— Да. В Америке такие лимузины бывают только наемными.
— Я ужасно себя чувствую. Я ведь ничего здесь не знаю. Я подумала, это машина Чисхолма.
— Нет, это заказной лимузин. Ничего, обвыкнешься. Поживешь в «Уорлдорф-Астории» — и все поймешь.
— Что такое «Уорлдорф-Астория»?
— Лучший отель Нью-Йорка. Рядом с Центральным парком.
— А что такое Центральный парк? Ладно, ты все мне объяснишь потом.
— Обязательно объясню.
По пустому утреннему хайвею до центра Манхэттена, к отелю «Уорлдорф-Астория», они доехали за сорок минут.
Их номера были на четырнадцатом этаже. Войдя в свой «люкс» вместе с Седовым, Полина остановилась у окна.
Начинало светать, и Пятая авеню, за которой открывался Центральный парк, была хорошо видна. Постояв, Полина сказала:
— Как красиво… Я не думала, что Нью-Йорк такой красивый…
— Нью-Йорк очень красивый город. Сама увидишь, когда поднимемся на последний этаж «Всемирного торгового центра».
— А что это?
— Это… Это не объяснишь. Подожди, со временем все узнаешь.
В дверь постучали, заглянул Луи:
— Какие планы?
— Пока никаких, — сказал Седов. — Может, спустимся в бар. Пойдете с нами?
— Нет, я отключен. Алексей, не забудьте позвонить своему сенатору.
— Не забуду. Если что, где вас искать?
— Пока я не найду Синтию, считайте, меня нет. — Феро исчез.
Полина спросила:
— Кто такая Синтия?
— Американская топ-модель Синтия Розуолл.
— Синтия Розуолл… Так я ее знаю. Она ведь выступала в Москве?
— Выступала.
— Это ее фото на обложке «Вога»? Последнего номера? В голубом платье?
— Ее.
— Значит, Луи прибрал ее к рукам?
— Не знаю, кто кого прибрал к рукам. Луи клянется, что влюблен.
— Луи во всех влюблен — сначала.
Покосившись, спросил:
— У тебя что, остались к нему какие-то чувства?
— Чувства? Леш, только не смеши. Мне вообще сейчас странно, что я могла иметь с ним дело. — Помолчав, добавила: — Никаких чувств. Как срезало.
После паузы сказала:
— Знаешь, мне кажется, со мной что-то произошло. С какого-то времени я вообще не могу испытывать никаких чувств. Абсолютно никаких. Я не хочу сказать, что ты… Что мне с тобой плохо. Но… Понимаешь… Я вся какая-то пустая. Извини.
— Я понимаю… Не думай об этом. Это пройдет. Спустимся в бар?
— Давай. Правда, если честно, я страшно хочу спать. Я не спала всю ночь. Из-за моторов.
— Так ложись.
— Нет. Спустимся сначала в бар. А потом я лягу.
В баре, пустом в утренний час, они взяли по коктейлю. Повертев соломинку, Полина сказала:
— Как хорошо, что я знаю английский. Если эта Синтия окажется рядом, я очень хотела бы с ней поговорить. Это ведь страшно интересно… Ну все. Глаза, как бабушкины пельмени. Сейчас свалюсь.
— Тогда поднимаемся.
Поднялся с Полиной на четырнадцатый этаж. У двери ее «люкса» поцеловал в щеку:
— Счастливо выспаться.
— Спасибо… — Улыбнувшись, исчезла за дверью.
Пошел к себе в номер, подумал: звонить Стюартам еще рано. Поставив кресло у окна, решил просто посидеть, любуясь видом.
С полчаса сидел, наблюдая за Центральным парком и небоскребами за ним, — и сам не заметил, как заснул.
Разбудил его стук в дверь. Открыл ее. За ней стоял Луи.
Феро был одет в серый костюм-тройку, из-под воротничка рубашки выглядывала щегольская красная бабочка. Он загадочно улыбался.
— Луи… Простите. Который час?
— Двенадцать. Синтия уже здесь. В отеле.
— Здесь? — Теперь он понял, что означает блуждающая улыбка Луи.
— Да. — Луи критически осмотрел его. — У вас есть дневной костюм?
— Конечно.
— Какого цвета?
— Есть два, маренго и светло-серый.
— Наденьте маренго. Знаете, на чем она приехала?
— На чем?
— На черном «Мерседесе-500».
— То есть все сошлось?
— Да. Начиная с десяти я звонил ей непрерывно. Одевайтесь и предупредите Полину. Мы идем на ленч, вчетвером. Давайте, давайте, Алексей. Не затягивайте.
— Хорошо.
Полине на сборы, как он ее ни торопил, потребовалось сорок минут.
Когда они вошли в ресторан, почти все мужчины, сидящие в зале, покосились в сторону Синтии и Полины.
