Проверив топливные баки и убедившись, что они заполнены, Седов предложил походить немного по Гудзону. Стюарт и Баркли приняли предложение с восторгом.
Когда они переодевались в каюте для работы с парусами, Седов успел заметить, что оба, и Стюарт, и Баркли, несмотря на возраст, настоящие атлеты. Об этом говорили их сухие жилистые ноги и мускулистые торсы, абсолютно лишенные жира.
Поставив шкотовых к парусам, он отдал швартовы, сел за штурвал — и, включив дизель, медленно, на самом малом ходу вывел яхту на середину Гудзона.
Дав команду поставить парус, убедился: Стюарт и Баркли свое дело знают. Парус был поставлен за считанные минуты.
После того как тяжелый грот несколько раз хлопнул на ветру, он выключил дизель — и «Бриз» под одним парусом плавно заскользил вверх по течению. Яхта, изредка расходясь с идущими по Гудзону баржами, прогулочными катерами и другими яхтами, шла идеально, при необходимости ровно и легко меняя курс.
Через пятнадцать минут, когда Манхэттен остался позади, Седов встал к парусу, предоставив сначала Стюарту, а потом Баркли возможность посидеть за штурвалом. Наконец сидящий за штурвалом Баркли сказал:
— Парни, хоть мы и хорошо идем, думаю, пора ложиться на обратный курс. Мы уже прошли Ионкерс.
Седов и Стюарт не возражали, и Баркли, переложив штурвал, развернул яхту к устью. По течению «Бриз» пошел еще быстрей, и вскоре они, убрав парус, под дизелем мягко подошли к причалу «Вест-Сайд Марин».
Закрепив швартовы, Седов посмотрел на часы. Стрелки показывали пять минут первого. Получалось, что по Гудзону они ходили ровно час. Подойдя к капитану-диспетчеру, попросил отметить в вахтенном журнале их выход в Атлантик-Сити, а также выписать на его имя и переслать все счета, связанные с тратами при отходе, включая уборку причала.
Вскоре четыре появившихся на причале носильщика перенесли на яхту около двадцати картонных ящиков — заказ, который сделал в ресторане «Уолдорф-Астория» Луи Феро.
* * *
В десять минут второго появились Феро, Синтия и Полина. На девушках были светлые джинсы и яркие свитера, Феро был в куртке и брюках. Три носильщика и Чисхолм несли за ними багаж.
Подойдя, Синтия бросила общее «хай», помахав Стюарту, Баркли и Седову растопыренной ладонью. Полина, кивнув Седову и Стюарту, выделила Баркли, протянув ему руку, которую тот поцеловал.
Когда с укладкой багажа было покончено, Седов вышел на ют.
— Алекс, яхта просто замечательная, — заметила с причала Синтия. — Луи сказал, это ваша?
— Моя, но в такой же степени она ваша, Полины, Джеймса, Джеффа и Луи. Это наша общая яхта, на которой мы сейчас выйдем в океан. — Протянул руку: — Проходите, прошу.
Взяв его руку, Синтия легко перепрыгнула на яхту. Поморщившись, сказала:
— Скажите честно, Алекс, в океане будет качать?
Баркли прыгнул вслед за ней и протянул руку Полине. После того как та перешла на яхту, сказал:
— Синтия, дорогая, качать не будет. По прогнозу, у берега сейчас два балла. Но даже если и будет качать — разве это плохо?
— Ой, Джефф… Я же первый раз выхожу в океан на яхте.
— В таком случае это дело надо обмыть. — Подождав, пока на борт перейдут Феро и Стюарт, Баркли добавил: — И еще полагается окунуть вас за борт.
— Знаете что, Джефф? Давайте окунем вместо меня вас. Вы ведь согласны оказать мне такую услугу?
— За вас окунется Луи. А я с удовольствием сделаю это за Полину. Полиночка, вы против?
— Конечно, нет. Но только, Джефф, умоляю, не утоните.
Все рассмеялись. Пройдя в каюту и сев за стол в кают-компании, Синтия сказала:
— Ладно, Джефф, черт с вами, вы меня переиграли. Но обмыть-то мой выход в океан мы можем? Луи, надеюсь, у нас есть шампанское?
— Конечно. Алекс, они принесли заказ?
— Принесли, но надо до отхода отобрать, что нам понадобится на первое время. А остальное сложить в холодильники и в рундуки на камбузе и не забыть оставить пустую тару на причале. Предлагаю всем включиться в работу, мы должны выйти в океан не позже трех.
— Полина, поможем мужчинам? — сказала Синтия.
— Поможем.
Все принялись разбирать стоящие в кают-компании картонные ящики, доставая из них продукты, бутылки всех видов со спиртным, пивом и соками, коробки конфет, пачки галет, запаянные контейнеры с готовой едой, фрукты, зелень, канистры с питьевой водой.
Когда наконец все было вынуто и переложено в холодильники и рундуки, а пустые ящики оставлены на причале, на столе в кают-компании осталось стоять несколько бутылок настоящей «Вдовы Клико». Рядом красовалась огромная ваза с фруктами.
— Как шкипер, прошу всех к столу, — сказал Седов. — Шкотовым открыть шампанское. Пить не больше двух бокалов, иначе мы просто не выйдем в океан.
Под общий хохот Баркли одну за другой откупорил три бутылки, разлив шипящее вино по бокалам.
После того как ни в одной из трех бутылок не осталось ни капли, Седов отдал швартовы. Сев за штурвал и поставив Стюарта и Баркли к парусам, вывел яхту на фарватер.
Феро и Синтия сели рядом с ним, причем Феро поставил у ног предусмотрительно захваченную неоткупоренную бутылку «Вдовы Клико». Полина подошла к входу в каюту, наблюдая, как Стюарт и Баркли ставят грот.
— Шампанское откроем, когда выйдем в океан, — заговорщицки шепнул Луи Синтии.
— Здорово… — Синтия восторженными глазами следила за проплывающими мимо островом Эллис, Губернаторским островом, статуей Свободы. — Алекс, как вы замечательно придумали, вытащить всех нас. Это такое потрясающее ощущение. Никогда не испытывала ничего подобного.
— Понимаю вас. Я сам испытывал примерно то же, когда впервые вышел на яхте в море.
* * *
«Бриз» медленно проплыл мимо пляжей Брайтон-Бич и вышел в открытый океан, Синтия спросила:
— Мы уже в океане?
— В океане.
— Полина, иди к нам! Выпьем за выход в океан!
— Выпьем. — Полина села рядом.
— Алекс, выпьете с нами? — спросила Синтия.
— Мне нельзя, я теперь член команды. Пить можно только пассажирам.
— Ну и отлично. Полина, выпьем! Эй, Джеймс, Джефф, мы сейчас будем пить за выход в океан! И за вас! Слышите?
— Слышим… — отозвался Баркли. — К сожалению, не можем к вам пока присоединиться. Но подождите, вот яхта ляжет на курс — и мы свое наверстаем.
Девушки, заявив, что они должны переодеться, ушли в каюту. Феро сказал негромко:
— Алексей, нам надо поговорить. Вы можете ненадолго оставить штурвал?
— Конечно. Мы в открытом океане и сейчас будем ложиться на фиксированный курс. За штурвал теперь может сесть любой, Стюарт или Баркли. Сказать им?
— Да. Только подождите, пусть выйдут девушки.
Полина и Синтия вышли из каюты в шортах и топиках, заявив, что они решили, пока тепло, позагорать на корме под ноябрьским солнцем. Седов попросил Стюарта сесть за штурвал, и они с Луи, уступив свои места Синтии и Полине, ушли в каюту.
В кают-компании, порывшись в одной из сумок, Феро достал пачку газет. Положил на стол, сказал хмуро:
— Посмотрите сегодняшние «Дейли ньюс» и «Ньюсдей». Сразу открывайте середину, где печатается скандальная хроника. Увидите фото, я вместе с Синтией.
Изучив газеты, Седов увидел в «Дейли ньюс» фото, изображающее Феро и Синтию в вольных позах за стойкой бара, а в «Ньюсдей» — Феро, Синтию и Полину, устремившихся куда-то на фоне магазина «Тиффани». Подпись под первым снимком гласила: «Американская топ-модель и российский олигарх. Роман?», под вторым: «Роман с миллиардером. Счастливая Синтия Розуолл (первая слева) на Пятой авеню. Справа — г-н Луи Феро».
Положив газеты, спросил:
— Вам не нравятся эти фото?
— Дело не в фото, дело в подписях под ними.
— Вам не нравятся подписи?
— Нет. Категорически. Мерзавцы, Хайдаров и Лапик. Это их работа.
— Хайдаров и Лапик… Возможно.
— Да не возможно, а точно.
— Да, возможно, папарацци наняли они.
— Алексей, повторяю, меня не волнуют папарацци. Меня волнуют подписи.
— По-моему, это обычные подписи.
— Это не подписи. Это плевок мне в лицо.
— Луи, перестаньте. Это обычные подписи, какие каждый день помещают под своими фото бульварные американские газеты. Американский читатель воспринимает их как нечто само собой разумеющееся.
— Да, но только американский читатель. Стоит перепечатать фото с такой подписью в одной из центральных российских газет и дать буквальный перевод — как сразу выявится их негативный оттенок. По-русски «олигарх», да еще в подобном контексте, звучит почти как ругательство. Равно как и «миллиардер». Хайдаров и Лапик хотят выставить меня в негативном свете.
— Возможно. Но, Луи, теперь уже ничего не поделаешь. Ваш роман с Синтией выплыл наружу, а поскольку, вы уж не обижайтесь, Лапик и Хайдаров приложили к этому руку — они постараются подать этот роман публике только в нужном им ключе. Но не раздражайтесь, в конечном счете это играет нам на руку.
