— Листы покрыты панцирной сетью. Триада, — уверенно бросил второй.
— Да ну? — недоверчиво качнул головой напарник.
— Мы проходили специальный курс по татуировкам преступных кланов и организаций. Это, — он кивнул на татуировку на груди убитого, — отколовшаяся от династии Великих Драконов Триада, тройной лист-панцирь. Они не признают никакой власти и никого. Работают на любого, кто нанимает. Тройному листу-панцирю нужны только деньги, и никаких идей. Понял?
— Все, — кивнул первый. — Верю.
— Его соратник покончил с собой позавчера, — вспомнил знаток Восточной Азии. — Колышки смерти. Ему приказали, и он убил себя. А этого убили, — посмотрел он на маленькую заплывшую кровью ранку на горле, — чем-то наподобие тонкого стилета. Но, судя по всему, деревянным. Тройной лист-панцирь своих провинившихся убивает только деревянным оружием. Например…
— Хватит, — остановил его напарник. — А то в каждом с узкими глазами буду воина Триады видеть. — Он отступил к окну и вытащил сигарету. — Ну, они вроде ниндзя. Это же…
— Ниндзя — японские воины-тени, — возразил второй. — Они…
— Хватит-хватит, — вышел из комнаты первый.
— Значит, вы еще тут, — пробурчал хромавший на правую ногу, с небольшим горбом, с длинной седой бородой мужчина в грязной робе портового грузчика. — Хорошо, — кивнул он, увидев медленно идущих двух полицейских. — Дайте сигару, мистер! — Нищий протянул полицейским грязную с гноившейся кожей наверху ладони руку.
— Уйди! — брезгливо отшатнулись те. — Или сейчас отправим…
— Отправьте, — шагнул он к ним снова.
— Уйди по-хорошему! — взмахнул дубинкой один.
— Не испачкайся, — усмехнулся второй.
Ускорив шаг, они быстро ушли вперед.
— Даже на ломаный английский внимания не обратили, — усмехнулся нищий. И прихрамывая, вошел в парк.
— Я думал, будут «зеленые береты», — усмехнулся Остин.
— Проверять не советую, — улыбнулся среднего роста длинноволосый молодой мужчина. — Наши задачи? — спросил он.
— Задача одна, — уточнил Остин. — Найти Койота. Отто Торман в Лондоне, и он жив. Он может быть где угодно и наверняка изменил внешность. Кстати, он мастер перевоплощения, — добавил Остин.
— Мы знаем, — заверил его второй, плешивый толстяк. — Разрешите выполнять, сэр?
Он, длинноволосый и две женщины средних лет вытянулись по стойке «смирно».
— А вы его, собственно, видели? — спросила Мария.
— Я с ним даже пиво пил, — фыркнул толстяк.
— В Берлине? — усмехнулся Остин.
— В Танзании, — ответил полный. — Три года назад. Он тогда воевать ушел, чтобы полиция его след потеряла. Койот — профи, — кивнул он.
— Но и мы не студенты, — улыбнулась одна из женщин.
— На связь выходить будете вы, — предупредил полный. — По любому вопросу. Собственно, полковник должен был вам все объяснить.
— Поэтому мы и позвонили, — сказал Остин.
— И где вы думаете его искать? — задала вопрос Мария.
— Искать — сильно сказано, — спокойно отозвался толстяк. — Просто у нас есть знание определенных привычек Койота. И место, где он может быть в этой ситуации. У нас имеется опыт в подобных делах. Если мы возьмем его…
— Вы? — насмешливо улыбаясь, остановил его Остин. — Но Койот…
— Если он будет у нас, — совершенно спокойно продолжил толстяк, — мы сообщим вам. — И он, и остальные сели в машину, и та тронулась.
— Они хотят взять Койота? — посмотрев на Марию, Остин расхохотался.
США, Вашингтон
— Они не поверили нам, — насмешливо доложил толстяк. — Видели бы вы морду Остина, полковник! — Он усмехнулся. — Но я звоню потому, что есть вопрос. Программа не меняется?
— Нет, Ли, — ответил Дональд. — Кажется, все начинает получаться, — весело улыбнулся он. — И в России, и во Франции. Да и в Иране тоже все получится, — заверил он. — Если вы возьмете этого неуловимого и непогибающего волка, вообще можно считать, что все сделано. Я верю в тебя, Ли, — добавил он. — Не подведи меня.
— Знаете, сэр, — хмыкнул толстяк, — это, конечно, тяжелее, чем в джунглях искать белую обезьяну, но мы постараемся найти его. Кстати, вы полностью доверяете Остину и Марии? — поинтересовался он.
— Есть сомнения? — быстро задал вопрос Дональд.
— Именно сомнения, — ответил толстяк. — Тех, кого я подозреваю, уже нет, — усмехнулся он.
— Я знаю, что это очень трудно, почти невозможно, но ты знаком с Койотом, и я думаю…
— А не лучше ли поискать алмаз? — перебил его Ли. — Ведь Койот нужен только как путеводитель, — снова усмехнулся он. — Я попробую встать на место Койота в той ситуации и, может быть, найду алмаз. Школы у нас, конечно, разные, но я его неплохо знаю и попытаюсь…
— Делай что угодно, — перебил его полковник. — Но мне нужен алмаз. И не интересует, что будет с Койотом…
— Дональд, — стремительно вошла в кабинет Жаклин, — что случилось? Почему звонил Сирота и велел передать, что все готово?! Ты нашел сына Беловых и похитил его?! — громко спросила она.
— Успокойся, Жаклин, — мягко проговорил он. — Сына Беловых действительно нашли, но это просто как бы аргумент в пользу принятия решения с Беловым. С подсказки жены, разумеется, — улыбнулся он.
— Ты хищник, Дональд, — качнула она головой. — Неужели ты готов абсолютно на любую подлость, чтобы достичь результата? — Вздохнув, она всхлипнула. — Ведь ты не был таким… Эти камушки превратили тебя просто в хищника. Неужели нет предела твоей…
— Сядь! — жестко бросил он. — И выслушай меня, дорогая, — снова тихо и спокойно заговорил он. — Я близок к тому, чтобы быть обладателем шести камушков бессмертия. Седьмой, к моему сожалению, у человека, который довольно умело скрывается и его разыскивает полиция пяти стран и Интерпол. Кроме того, к нему есть вопросы у контрразведки Великобритании. Но я надеюсь, что именно я найду его. Я близок к удачному завершению этой акции и не позволю никому, в том числе и тебе, помешать мне. Хотя бы потому, что я все это делаю ради нас. И не надо истерик, Жаклин! Я давал русским шанс, — кивнул он. — Я заплатил бы по полтора миллиона долларов за камушки, которые у них там лежат. Это, в конце концов, просто преступление — прятать дар богов, — усмехнулся он. — К тому же, надеюсь, ты помнишь, как они достались Белову? — спросил он. — Он убил несколько человек. Да, — опередил он жену, — преступников, но почему он не отдал камушки государству? Да потому, что думает о сыне, чтобы у того был твердый капитал. А я думаю о нашем, — напомнил он. — И, признаться, не понимаю тебя, — качнул головой Грейси. — Ты волнуешься за русских, а не за нашего сына. Неужели тебе совершенно безразлично его будущее?
— А ты не думал о том, — вздохнула Жаклин, — что, когда он вырастет, ему будет не совсем приятно знать, что полковник Грейси, его отец, занимался похищением детей для того, чтобы быть уверенным в его будущем? Как он отнесется к этому? Это преступление, которое карается во всем мире. Похищение ребенка…
— Кстати, дорогая, — спокойно прервал ее он. — А откуда ты знаешь о похищении?
— Сирота звонил, и я, чтобы не искать тебя, взяла телефон, — ответила Жаклин. — А раз Сирота в действии, то это похищение с вывозом ребенка за пределы страны. Скажи мне, что это не так, — вздохнула она.
— К сожалению, не могу, — улыбнулся Дональд, — это правда, но поверь мне, дорогая, так будет лучше для всех. Заверяю тебя, русские получат деньги, а я алмазы. И знаешь, они будут благодарны мне. Как только алмазы окажутся у нас, я объявлю об этом, и им более ничего не будет угрожать. И еще я сделаю Белову подарок. Отдам ему заказчика убийства его друга. И думаю, он примет это с радостью, — засмеялся Дональд.
— Знаешь, Дональд, — всматриваясь в его глаза, вздохнула она. — Эти камушки вселили в тебя что-то ужасное. Ты изменился и, поверь мне, — снова вздохнула она, — не в лучшую сторону. Я пойду посмотрю, что взять Чарльзу. Надеюсь, ты не передумал и мы…
— Хватит, Жаклин! — подойдя, он обнял ее за плечи и поцеловал. — Просто все оказалось намного сложнее, чем я рассчитывал. Но очень скоро все кончится, мы поедем в Россию и все проясним русским. И я заверяю тебя, — улыбнулся он, — они поймут меня. С сыном Беловых не произойдет ничего…
— Дональд, — отступила она, — ты так просто говоришь, поедем к русским. После того как ты похитишь их сына. А если похитят твоего ребенка? — вздохнула она. — Как ты будешь чувствовать себя?
— Такого не произойдет, — холодно проговорил Грейси. — И мне, признаюсь, странно слышать от тебя подобное предположение. И еще, милая, — тем же тоном продолжил он, — давай не будем давать волю эмоциям. Ни к чему хорошему это не приведет.
— Все ясно, — сказала Жаклин. — Но думать о том, что мой муж, отец моего сына, пошел на похищение ребенка, — вздохнув, она тряхнула головой, — этого я просто не могу ни понять, ни принять. Извини, Дональд! — И Жаклин ушла.
