– Прошу предъявить документы, – приложил руку к козырьку фуражки милиционер, когда на водительской двери плавно опустилось стекло.
Парень лет тридцати, с рыжей копной волос, достал из внутреннего кармана пиджака водительское удостоверение и протянул его инспектору.
Что-то екнуло в груди милиционера. Он сличил фотографию на удостоверении с лицом сидевшего за рулем. Попросил выйти из машины. Водитель подчинился. То же сделал и пассажир – черноволосый мужчина несколько старше его, но слабее физически.
Водитель был среднего роста, с мускулистыми руками и накачанной регулярными занятиями в тренажерном зале шеей. У него было обычное лицо, ничем не выделяющееся из сотен других. Сутулостью он не страдал. Взгляд серых глаз – безразличен ко всему происходящему.
Инспектор попросил открыть багажник. Тот безропотно сделал это. В багажнике, кроме запаски, домкрата и ремкомплекта, ничего не оказалось. Бегло осмотрев салон, он вернул водителю удостоверение, записал в блокнот номер машины и пошел встречать подъезжающую «Ниву».
Мужчина с рыжими волосами сел на водительское место, вырулил на дорогу и резко нажал на педаль газа. Темно-синий «шевроле» сорвался с места и через несколько секунд скрылся за горизонтом.
В том, что на противоположной стороне поляны – убегавший от них человек, Антонов не сомневался. Укрывшись за сваленной сосной, он достал из кобуры пистолет. «Только бы Кочетов не спорол горячки. А Баргут, кажется, ранен».
– Кочетов, не стрелять! Будем брать живым, – крикнул Антонов и получил в ответ с другой стороны поляны три пистолетных выстрела. «Хорошо, – подумал Антонов. – Итого четыре». Он снял фуражку и выставил ее над стволом: звонко щелкнул еще один выстрел. Посыпались розовые крошки коры. Пуля увязла в стволе сосны. «Пять», – прошептал Антонов и показал фуражку в другом месте. Раздался очередной выстрел, фуражка упала, и Антонов прижался к земле, соображая, как перехитрить бандита. Он прополз вдоль сосны к тому месту, где в разные стороны торчали вырванные из земли корни, и чуть-чуть выглянул из-за них. В их створе он увидел край плеча, высунувшегося из-за укрытия беглеца. Антонов тщательно прицелился и выстрелил. Над поляной раздался душераздирающий стон. Антонов отполз на полшага назад. Полежав так секунды две, он приподнялся, чтобы развернуть свое туловище и вернуться на старое место, и не успел вновь прильнуть к земле. На другом конце поляны прозвучали два выстрела, и бедро левой ноги Антонова обожгло, словно раскаленным железом.
Когда на вызов Кочетова – подергивание за поводок – Баргут никак не ответил, Андрей чуть не закричал и хотел уже вскочить с земли. Но в тот миг, когда он, до крови прикусив губу, сжал цевье автомата, откуда-то слева и сзади раздался голос начальника заставы, и Кочетов на секунду задержался в своем укрытии, услышав вслед за властной командой Антонова три выстрела. Все последующее он помнил смутно. Отчаяние от мысли, что Баргут убит, расслабило его. Он смотрел перед собой, ничего не видя, кроме жалобных глаз собаки. «Что делать? Что предпринять?» Он пожалел, что рядом нет Кравцова, который несомненно принял бы сейчас верное решение. Андрей почувствовал, как постепенно его выпускает из своих объятий нахлынувшая слабость. Он вспомнил о приказе Антонова и, повернувшись в ту сторону, откуда несколько минут назад раздался голос начальника заставы, вполголоса проговорил:
– Товарищ капитан…
Ответом было молчание.
– Товарищ капитан, – повторил Кочетов.
За сухой сосной раздался стон. Андрей поднялся во весь рост и пробежал к дереву.
Антонов лежал навзничь, закинув голову.
– Кочетов, – прошептал он.
– Вы ранены?
– Молодец, Кочетов, молодец, что выждал…
Антонов застонал.
– Слушай меня внимательно. Он, кажется, израсходовал всю обойму. Если бы были патроны, продолжал бы отстреливаться. А так… Ты должен его догнать. Ты должен не дать ему уйти. Оставь мне радиостанцию и беги.
Кочетов достал из подсумка индивидуальный пакет.
– Отставить, – прервал его Антонов. – Я сам. Выполнять приказ!
Он заскрипел зубами и немного мягче добавил:
– Постарайся, чтобы в этот раз твое второе дыхание не подвело тебя. И, если сможешь, возьми живым. Выполняй.
– Есть выполнять, – нерешительным голосом произнес Кочетов и медленно поднялся с земли.
– Выполнять!
Спотыкаясь и все время оглядываясь, Андрей пошел вперед. «Есть выполнять. Есть, товарищ капитан». Он побежал к тому месту, где упал Баргут. Собака лежала на боку, безжизненно раскинув на траве лапы.
– Баргут, – дрожащим голосом позвал Кочетов овчарку и дотронулся до ее головы.
Сзади раздался повелительный окрик капитана Антонова:
– Кочетов, выполнять!
Андрей бежал к железной дороге. Если бы у него спросили, не боится ли он, что у бандита, которого он преследовал, может оказаться вторая обойма, он бы только пожал плечами: никакого страха не было. Перед глазами время от времени появлялись то Зотов, то Кравцов, то Баргут с раскинутыми на траве лапами. По лицу хлестали ветки, однако он этого не замечал. Неожиданно Кочетов поймал себя на мысли, что не подсчитывает, как обычно, а бежит свободно, не задыхаясь, не чувствуя ни слабости, ни усталости. Он бежал, забыв о своей плохой дыхалке. Бежал, чтобы настигнуть человека, который уже причинил боль двум близким ему людям и оборвал жизнь его четвероногому другу. Он стремился вперед, чтобы выполнить приказ начальника заставы. «Задержать и обезвредить, задержать и обезвредить, – стучало у него в висках, как заклинание.
У опушки леса Андрей издали увидел взбегающего по насыпи человека.
– Стой! – что было силы, закричал Кочетов. – Стой, стрелять буду!
И он выпалил поверх его головы длинную очередь из автомата. Человек сломился в поясе и, уже нагнувшись, перебежал через железнодорожное полотно. Из глубины леса, справа, раздался гудок электровоза. «Должен успеть», – приказал себе Кочетов, взбегая вверх по гальке. Но он не успел. Путь его пересек пассажирский состав. Едва рядом прогрохотал последний вагон, Андрей перебежал через насыпь. Беглеца впереди не было. Кочетов огляделся по сторонам. В сосняке вновь послышался стук колес приближающегося состава. Теперь это был товарняк, и двигался он в сторону противоположную только что проехавшей пригородной электрички. Взгляд Андрея упал на ручей, потом на тоннель. Он прильнул к земле и… в межвагонных просветах успел заметить, как из кустов, прилегающих к железнодорожному полотну у тоннеля, выскочил мужчина в куртке Диджюлиса, но без рюкзака, и устремился к поезду. Кочетов вскочил на ноги. Несколько секунд он выбирал момент для прыжка. Потом изловчился и запрыгнул на подножку последнего вагона. Сорвавшийся с плеча автомат больно дернул за руку и повис на ремне.
Когда на заставе зачастил селектор и в коридоре раздался голос дежурного: «В ружье!» – старший лейтенант Зотов находился в канцелярии. Он уже заканчивал составление плана-конспекта очередного занятия, как с наблюдательной вышки поступило сообщение о человеке на острове. Антонов с нарядом тут же отправился на катере к месту его обнаружения. Зотов остался. И хотя ему предстояло дописать только заключительную часть плана-задания, он отложил в сторону ручку и подошел к окну. Вспомнил о Диджюлисе, о траулере, лодке рыбака и после минутных раздумий попытался отрешиться от навязчивого тревожного предположения. Но оно не только не покинуло его, а, наоборот, нахлынуло с новой силой. «Неужели»… Зотов направился к выходу. Внезапная команда: «В ружье!» застала его за несколько шагов до двери. Оставив на заставе за старшего старшину Чернова, Зотов возглавил заслон.
К рубежу прикрытия заслон прибыл быстро. Покинув кузов машины, пограничники рассредоточились на местности, согласно боевому расчету. Связист постоянно держал связь с тревожной, поэтому Зотов был в курсе всех событий преследования. По перестрелке, завязавшейся в лесу, он понял: бандит идет к железной дороге. А спустя полчаса Антонов сообщил и предположительное направление его движения. Решение возникло следующее: оцепить железнодорожное полотно в районе ручья. Скрытно пограничники приблизились к нужному месту. И вдруг совсем рядом – автоматная очередь. Зотов выбежал к насыпи. Навстречу двигался товарный состав. Сомнений быть не могло: стреляли из поезда. Зотов выхватил из кармана платок и, несколько раз покружив им над головой, пошел навстречу эшелону.
Кочетов стоял, широко расставив ноги и держа автомат наизготовку. У противоположной стенки вагона, подняв одну руку вверх, пошатывался в такт вагонной качке высокий рыжеволосый человек. Время от времени Андрей вытирал ладонью свое грязное лицо и снова клал руку на цевье автомата. Так они стояли друг против друга уже несколько минут. Стояли молча. Кротов от растерянности, вызванной появлением Андрея. Кочетов от незнания, что предпринять дальше.
