«Необходимо установить:
Первое — какова реальная вероятность проведения военной агрессии против Республики Куба.
Второе — если такая вероятность существует, какие силы в ней могут быть задействованы.
Третье — предполагается ли участие или помощь вооруженных сил США силам вторжения.
Четвертое — срок начала операции и место ее проведения.
Центр».
Такую шифрограмму получили резиденты в США и Латинской Америке. Бредли — не получил.
* * *
Здание по улице Кэмп, 544, в Новом Орлеане, представляло собой старинный трехэтажный дом. Здесь располагался офис фирмы под вывеской «Электроникс системс Интернэшнл корпорейшнл», которой руководил некий Гордон Новел. Однако занималась эта фирма отнюдь не производством электронной аппаратуры. Ее основной задачей стало формирование из кубинских эмигрантов, которых не то чтобы не хватало — их имелось с избытком — таких организаций, как «Друзья демократической Кубы», «Антикоммунистическая лига Карибского бассейна» и «Граждане за свободную Кубу». Также эта «фирма» осуществляла связь еще с одной организацией кубинских контрреволюционеров — «Кубинский революционный демократический фронт».
Здесь же, на улице Кэмп, 544, располагался и офис Говарда Ханта — одного из организаторов координирующего органа «Кубинский революционный совет» и политического руководителя бригады 2506, которая проходила военную подготовку в специальных лагерях Гватемалы. Номинальным же руководителем «Кубинского революционного совета» был другой его организатор — доктор Хосе Миро Кардона, бывший адвокат; первые два месяца нахождения у власти Кастро — до того момента, когда он разошелся с новым режимом и эмигрировал в США, — занимал пост премьер-министра Кубы. Именно его ЦРУ планировало поставить во главе нового правительства Кубы; именно под него подбирались министры.
Сюда, в Новый Орлеан, на улицу Кэмп, 544, для встречи с Хантом 29 марта 1961 года прибыл Бредли.
— Здравствуйте, мистер Хант, — войдя в кабинет, поздоровался Бредли и тут же спросил. — У вас тут что, дом сумасшедших?
Хант оторвался от бумаг и непонимающе посмотрел на вошедшего. Вопрос Бредли поставил в тупик.
— Почему?
— А как назвать тех людей, которые без обиняков и вполне серьезно заявляют: когда я стану министром внутренних дел в новом правительстве Кубы, сделаю то-то и то-то? Не знаю, дальше я не дослушал, хотя узнать было бы интересно. Или такое заявление: когда меня назначат на пост министра финансов, я изменю денежную единицу страны. По-моему, такое могут делать люди, лишенные здравого ума. Все это я слышал сейчас, в коридорах, пока шел к вам. Там полно кубинских эмигрантов, все страшно заняты, суетятся, из кабинета в кабинет снуют… Хотя, понятно… Министры.
— Так вы что, знаете испанский? — спросил Хант; Бредли показалось, что он услышал в его голосе радостные нотки.
— И не только испанский. Еще я владею немецким, русским, португальским и французским языками. Может быть, вы все-таки предложите мне сесть?
— Что? Ах… да, да, извините… Присаживайтесь, пожалуйста, — хозяин кабинета жестом пригласил на стул у стола-приставки. Не дожидаясь, когда Бредли усядется, радостно начал разъяснять ситуацию: — Ну, наконец-то… Долго же они раскачивались… Когда я еще запрос делал?! Вы знаете, у нас остался один переводчик; нарасхват… Прямо беда какая-то… Не все эмигранты знают английский язык, а те что знают… точнее, они думают, что знают, говорят на нем так, что разобрать ничего невозможно. Сколько бы вы хотели, чтобы мы вам платили? С вами этот вопрос обсуждался?
Всю нелепость и комичность ситуации Бредли понял, и теперь ему стало понятно, почему в голосе Ханта было столько радости и оптимизма: тот его принял за присланного переводчика. Хмыкнув, Бредли ответил:
— Если бы мне платили столько, сколько я бы хотел, я стал бы самым богатым человеком в мире. А вообще-то та зарплата, которую мне платит мое любимое ведомство, меня вполне устраивает.
— Подождите… — недоумевал Хант, он явно не улавливал ситуацию. — Могу я узнать, о каком ведомстве вы говорите?
— Можете. Я говорю о Центральном разведывательном управлении. Разрешите представиться: Стэн Бредли, контрразведка ЦРУ. Вот моя верительная грамота.
Бредли подал Ханту запечатанный конверт. Тот вскрыл, молча прочитал послание, затем откинулся на спинку кресла и с прищуром воззрился на Бредли. От понимания нелепости своего монолога о переводчике спросил:
— Так что же вы мне голову-то морочите?
— Это я вам голову морочу? Интересно чем? Вы спросили меня про языки, я вам ответил. А уж что вы нафантазировали, это ваше дело.
Помолчав, Хант глубоко вздохнул, успокаивая нервы, и сказал тихо и примирительно:
— Вообще-то вы правы, мистер Бредли. Извините. Это действительно какой-то сумасшедший дом; голова кругом идет. А эти… — Хант кивнул в сторону двери. — Мы действительно обещали некоторым из них министерские портфели в новом правительстве Кубы. Надежда на то, что похороненная мечта вдруг может сбыться — самая надежная гарантия в преданности лиц, в которых ты заинтересован. Аксиома. Для выполнения поставленной перед нами задачи приходится прибегать к разным мерам, в том числе и к такой. А вообще… — он пожал плечами, — почему бы и нет? Может быть, кто-то из них действительно окажется в числе членов правительства, а нам нужны будут там люди, которые бы чувствовали перед нами обязанность, а лучше, если такую обязанность будет чувствовать все правительство в целом. Вы не согласны со мной?
«Прав был Эдвардс, когда говорил, что ты умен и хитер; в одном он тебе не дал оценку. Ты еще и коварен, — думал Бредли, слушая Ханта. — Идти с тобой рядом, а тем более впереди тебя — опасно, можно получить удар в спину. С такими, как ты, лучше на шаг отстать, чтобы всегда держать „попутчика“ в поле зрения».
— Ну что ж, возможно какая-то логика в этом есть, — дипломатично согласился Бредли и продолжил с сомнением в виде рассуждения: — Только ведь такой… кандидат в министры, который о своих мечтах и планах разглагольствует вслух, больше походит на клоуна, а не на государственного деятеля.
— Может быть, такой клоун-министр для нас окажется полезнее, чем министр настоящий. Настоящим не поуправляешь; рано или поздно — взбрыкнет. Ну да ладно. Отвлеклись… О вашем приезде я был предупрежден. Мне звонили из Вашингтона. А принял вас за переводчика… Ну уж… — Хант развел руками. — Переводчик для меня сейчас важнее, уж извините.
Бредли понимающе кивнул — понятно, не извиняйтесь.
— Здесь, — Хант постучал пальцем по «верительной грамоте», лежащей перед ним на столе, — мне предписывается оказывать вам всяческую помощь и содействие. Еще здесь говорится о том, что цель своей командировки вы назовете сами. Почему не написали-то?
— Не обо всем можно говорить вслух и не все можно придавать бумаге. Вам ли этого не знать? Попади эта бумага в чужие руки?
— Ну хорошо, хорошо… — кивнул Хант. — Называйте цель своей командировки.
— Спецподразделение «Москит». Мне сказали, что без вашей санкции попасть туда я не смогу. Это так?
— Нет, не так. К «Москиту» я не имею никакого отношения. Им занимается мой заместитель Дональд Роуч. Это без его санкции попасть туда вы не сможете. Сейчас объясню, — видя непонимание во взгляде Бредли, сказал Хант. — Дело в том, что как такового спецподразделения «Москит» не существует. То есть его не существует официально — оно не проходит ни по одним документам, оно не зарегистрировано нигде. Его нет. Все обеспечение той базы: материально-техническое, продовольственное — производится за счет гватемальской бригады. Но «вести» «Москит» кто-то должен. А так как гватемальская бригада моя там, — Хант кивнул на потолок, — приняли решение: посадить ко мне заместителя по «Москиту». Теперь вы меня поняли?
— Более или менее… Наше финансовое управление экономит на всем. Посадить к вам заместителя по «Москиту», как вы его назвали, дешевле, чем содержать самостоятельный контролирующий орган, подобный вашему.
— Вот именно, — чуть ли не воскликнул Хант. — Легко ставить задачи, выполнять их значительно сложнее… — он сокрушенно махнул рукой. — Хотя, на содержание баз — тут надо отдать им должное — средств не жалеют. Все, чем необходимо, обеспечивают по первому требованию. Особенно сейчас…
— Чем «сейчас» отличается от «вчера»? — моментально зацепил Бредли.
Хант кольнул его быстрым взглядом. Свою оговорку он понял — невольно намекнул на скорое начало операции, хотя ни о конкретном сроке, ни о месте операции известно еще не было даже ему, Говарду Ханту, куратору основных сил десанта.
— Это я так, к слову, — отмахнулся Хант и тут же вернул разговор в прежнее русло. — Так что Роуч — заместитель у меня только номинально; он — фигура самостоятельная. У него даже канал связи с Вашингтоном свой. Вот поэтому, мистер Бредли, ваш вопрос — это его вопрос, не мой.
