В самолете подали завтрак. Это был тот самый бестолковый набор яств, который авиакомпания называла «Английским дачным завтраком». Старший стюард разнес американские таможенные декларации — среди них и форму № 6063 министерства финансов, — и Бонд прочитал написанное мелким шрифтом: «…умышленный отказ внести в декларацию имеющиеся ценности… влечет за собой штраф или тюремное заключение…» Улыбнувшись, он вписал в графу слова «личные вещи» и поставил подпись.
Потом еще три часа самолет, казалось, неподвижно висел в воздухе, и лишь колеблющиеся на стенках салона солнечные зайчики говорили о том, что он все-таки движется. Наконец внизу широко раскинулся Бостон, за ним, похожая сверху на клевер, — развязка автомобильной дороги в Нью-Джерси. По мере того, как самолет начал снижаться, направляясь к покрытым дымкой пригородам Нью-Йорка, у Бонда опять заложило уши. Но вот раздалось шипение гидравлических механизмов, самолет выпустил шасси, резко наклонился вперед, колеса коснулись посадочной полосы, двигатели начали торможение, в иллюминаторах показались строения аэропорта, машина замерла, открылся люк. Они прилетели.
К стойке с литерой «Б», у которой со своим багажом стоял в ожидании Бонд, ленивой походкой направлялся добродушный на вид таможенник, с брюшком и мокрыми от пота подмышками, в серой форменной рубашке. У следующей стойки стоявшая там девушка вынула из сумочки пачку «Парламента» и извлекла оттуда сигарету. Бонд услышал, как она несколько раз неторопливо щелкнула зажигалкой, а затем резким движением застегнула сумочку на молнию. Бонд ощутил на себе ее внимательный взгляд и пожалел, что ее имя не начинается хотя бы с буквы «З»: тогда она стояла бы подальше от него, была бы ее фамилия Заратустра, Захариас, Зофани и что-то в этой роде!
— Мистер Бонд?
— Да.
— Это ваша подпись?
— Да.
— Здесь только ваши личные вещи?
— Да, конечно.
— Ну и отлично. — Таможенник вырвал из книжечки квитанцию о досмотре и наклеил ее на чемодан. То же от проделал и с атташе-кейсом и перевел взгляд на сумку для гольфа. Не оторвав квитанцию, он посмотрел на Бонда.
— Сколько набиваете, господин Бонд?
На мгновение Бонд смешался.
— Это клюшки для гольфа.
— Разумеется, — терпеливо сказал таможенник. — Но сколько же вы набиваете? Сколько десятков?
Бонд был готов отколотить самого себя за то, что забыл этот американизм.
— Где-то чуть больше восьмидесяти.
— Да… Мне тоже никогда не удавалось набрать больше сотни очков, — сказал таможенник. Он, наконец, оторвал долгожданную квитанцию и наклеил ее в нескольких сантиметрах от того кармана сумки, в котором лежала огромнейшая партия контрабанды когда-либо провозившаяся через «Айдлуайлд».
— Желаю вам приятно провести время, господин Бонд.
— Спасибо, — ответил Бонд. Он подозвал носильщика и направился к последнему барьеру на границе — полицейскому инспектору, стоявшему у выхода из зала прибытия. Полицейский нагнулся, проверил наличие квитанций на багаже и махнул рукой.
— Проходите.
— Мистер Бонд?
Слова эти произнес высокий темноволосый человек с продолговатым лицом, на котором выделялись противные маленькие глазки. Он был одет в темно-коричневые брюки и кофейного цвета рубашку.
— Машина ждет вас.
Он повернулся и направился к выходу из аэропорта, где ярко светило теплое утреннее солнце. Бонд заметил, что задний карман брюк незнакомца сильно оттопырен, причем, судя по форме, там мог лежать лишь один предмет — автоматический пистолет небольшого калибра. «Типичная вещь, — подумал Бонд. — «Все как в боевиках про Майка Хаммера. От этих американских гангстеров за версту отдает отсутствием профессионализма. Начитались здесь всяких комиксов, да фильмов дурацких насмотрелись». «Машиной» оказался черный «Олдсмобиль-седан». Бонд не стал ждать указаний и сел впереди, предоставив носильщику право загрузить его багаж на заднее сиденье, а человеку в коричневом — расплатиться с носильщиком. После того, как из пустынной прерии, окружавшей Айделуайлдский аэропорт, они оказались в потоке машин на автостраде Ван-Вайк, Бонд почувствовал, что неплохо было бы что-нибудь сказать. И сказал:
— Как здесь у вас с погодой?
Водитель, продолжая следить за дорогой, нехотя ответил:
— Где-то около тридцати градусов.
— Жарковато, — сказал Бонд. — У нас в Лондоне, так больше двадцати редко бывает.
— Да ну.
— И что мы будем делать дальше? — спросил Бонд, помолчав несколько минут.
Водитель посмотрел в боковое зеркальце и перестроился в центральный ряд. Примерно четверть мили он занимался обгоном медленно ехавших машин. Наконец они вырвались на свободный участок дороги. Бонд повторил свой вопрос:
— Так что мы будем делать дальше?
Водитель быстро взглянул на него.
— «Тенистый» хочет тебя повидать.
— Да ну. — сказал Бонд. Неожиданно эти люди перестали вызывать у него интерес. Он попытался прикинуть, когда же ему удастся поиграть мускулами, но решил, что еще не скоро. Задание заключалось в том, чтобы проникнуть в цепочку и пробраться как можно ближе к ее концу. Любая попытка самостоятельных действий или неподчинения с его стороны, и задание окажется невыполненным. Так что ему надо быть как можно незаметней. Придется свыкнуться с этой идеей.
Они въехали в центральную часть Манхэттена и, вдоль реки, добрались до сороковых улиц. Затем — поворот, и вниз почти до середины 46-й улицы, нью-йоркского «хаттен-гардена». Водитель припарковал машину во втором ряду, поблизости от ничем особым не выделяющегося подъезда. Место их назначения было зажато с одной стороны непритязательным магазинчиком, где продавали бижутерию, а с другой — элегантным магазином, облицованным черным мрамором. Табличка с мелкими серебряными буквами, висевшая на фасаде здания, была столь ненавязчивая, что не знай Бонд заранее названия этой фирмы, он не смог бы, наверное, его прочитать. Надпись гласила: «Бриллиантовый дом, инкорпорейтед».
Как только машина остановилась, от дома отделился человек и, не торопясь, подошел к ней со стороны водителя.
— Все в порядке?
— Точно. Босс здесь?
— Ага. Запарковать твой шарабан?
— Было бы здорово. — Водитель повернулся к Бонду. — Вылезай, приятель. Приехали. Давай выгружаться.
Бонд вылез из машины и открыл заднюю дверцу. Он взял свой атташе-кейс и потянулся за сумкой для гольфа.
— Это я понесу сам, — сказал появившийся у него за спиной водитель. Бонд послушно взялся за чемодан. Водитель вытащил сумку и захлопнул дверцу. Его напарник уже сидел за рулем, и когда Бонд вслед за водителем направился к неприметной двери, машина уже затерялась среди других автомобилей.
Внутри был небольшой холл, где сидел похожий на носильщика человек. Оторвавшись от спортивного раздела газеты «Ньюз», которую держал в руках, он поздоровался с водителем и внимательно посмотрел на Бонда.
— Привет, — откликнулся водитель. — Можно здесь у тебя вещи оставить?
— Валяйте, — сказал человек. — Здесь они не пропадут.
С сумкой для гольфа на плече водитель вызвал лифт, дождался, пока Бонд присоединится к нему, и нажал кнопку четвертого этажа. Поднимались они в молчании. Наверху перед лифтом также был небольшой холл. В нем стояли два кресла, столик, большая медная урна. Больше ничего не было, кроме спертого теплого воздуха.
По обтрепавшемуся ковру они подошли к стеклянной двери. Водитель постучал и открыл дверь, не дожидаясь ответа изнутри. Бонд вошел за ним и закрыл за собой дверь.
В комнате за столом сидел человек с огненно-оранжевой шевелюрой, окаймляющей круглое крупное приветливое лицо. Перед ним стоял стакан молока. При их появлении он поднялся, и Бонд увидел, что никогда еще не видывал рыжих горбунов. Видимо, такая комбинация особых примет была хороша, чтобы пугать работавших на банду мелких уголовников.
Горбун медленно вышел из-за стола и направился к Бонду. Пару раз он обошел вокруг Бонда, изучая его с ног до головы, а затем остановился перед ним и уставился прямо в глаза. Бонд безучастно встретил этот взгляд узких глаз, столь пустых и неподвижных, что можно было бы подумать, их взяли напрокат в морге. Бонд понимал, что подвергается какому-то испытанию. Разглядывая, в свою очередь, горбуна, он отметил, большие уши с несколько непропорциональными мочками, сухие красные губы большого приоткрытого рта, отсутствие шеи и короткие сильные руки. Торс был обтянут желтой шелковой рубашкой, подчеркивающей бочкообразную грудь и горб.
— Я предпочитаю хорошенько разглядеть людей, которых мы нанимаем, мистер Бонд. — Голос был резким и высоким.
Бонд вежливо улыбнулся в ответ.
— Из Лондона мне сообщили, что вы убили человека. Охотно верю. Видно, что вы на это способны. Хотите еще поработать на нас?
