На подоконнике появился Хардт. Он успешно миновал водосточную трубу и прыгнул на пожарную лестницу. Шавасс поддержал его, увидев, что нога Марка соскользнула с перекладины.
Из окна выглянул Шмидт и с отчаяньем прошептал:
— Заклинаю вас, помогите! Он ломится в дверь!
Но Шавасс уже спускался по железным перекладинам лестницы. Хардт спешил следом. Когда они шли по булыжной мостовой внутреннего двора, сверху раздался душераздирающий крик. Приятели взглянули на окна Шмидта.
Проводник повис на водосточной трубе, не смея шевельнуться. В этот момент из окна высунулся Штайнер и потянулся к нему. Шмидт прыгнул к спасительной лестнице, но его рука схватила пустоту. Второй рукой он все-таки успел уцепиться за поручень и целую секунду висел, раскачиваясь, но затем пальцы соскользнули с мокрого железа и он сорвался: тело его в полете повернулось головой вниз, она первой встретилась с булыжной мостовой.
Хардт вскрикнул и рванулся было к проводнику, но Шавасс грубо схватил его за плечо и поволок к выходу на улицу.
— Мы должны думать о том, как выжить, — прошипел он. — Если мы отсюда как можно быстрее не уберемся, Штайнер натравит на нас половину всей гамбургской полиции.
Когда они уселись в старенький «фольксваген» и помчались на предельной скорости прочь от дома Шмидта, Шавасс сбил шляпу на затылок и нервно рассмеялся:
— Нас чуть не схватили за задницу. Был момент, я даже усомнился, сможем ли мы улизнуть.
Хардт посмотрел на Шавасса: его лицо казалось серым и страшно напряженным.
— Звук, с которым голова бедняги размозжилась о булыжник, думаю, мне этого никогда не забыть. — Марка передернуло, но он взял себя в руки и сконцентрировал внимание на дороге.
— Все равно Штайнер наверняка бы избавился от Шмидта в ближайшем будущем, — сказал Шавасс. — Уж слишком много он знал.
— Похоже, вы правы, — отозвался Марк.
Дождь прекратился. Машина остановилась возле дома Анны, Хардт выключил мотор и тишина накрыла их, словно шапкой. Марк закурил сигарету и сидел, нервно постукивая кончиками пальцев по рулевому колесу.
Шавасс спросил:
— Ну, так что будем делать дальше?
Хардт выглядел уставшим. Он провел рукой по лбу, словно с трудом соображал, и сказал медленно, с нажимом:
— Думаю, что навестим клинику Крюгера в Бланкенезе.
— Когда мы туда отправимся?
— Лучше всего сегодня вечером, как стемнеет. Посмотрим, что я смогу разузнать об этом местечке за день.
Он открыл дверь и вышел из машины. Шавасс скользнул следом. Они уже добрались до двери дома, но тут Хардт замешкался.
— Вы что, не пойдете? — удивился Шавасс.
— Нет, мне лучше вернуться к себе в гостиницу. Нужно хоть несколько часов поспать. Взять вас с собой не могу — нельзя, но здесь вы будете в безопасности. Анна постелит вам на диване.
— Возьмете машину? — спросил Пол.
— Лучше пройдусь — тут недалеко.
Он устало поплелся прочь, но потом остановился: медленно обернулся. Только-только начал разгораться рассвет, его холодное свечение неторопливо ползло по свинцовому небу. В сероватом свете лицо Хардта казалось одутловатым и больным.
— Я в порядке, — сказал он.
— Знаю, — откликнулся Шавасс.
— Просто меня добил этот омерзительный звук, когда его голова чмякнулась о булыжник. — Лицо Марка исказилось. — Я видел, как умирают люди, сам убил нескольких, но ничего подобного до сегодняшнего дня не испытывал.
— Идите и отоспитесь, — посоветовал Шавасс.
Еще на мгновение Хардт задержал свой больной взгляд на лице Пола, а потом, развернувшись, побрел по мокрой от дождя мостовой. Шавасс долго смотрел ему вслед, а затем резко вошел в парадное и быстро поднялся по лестнице.
После первого же легкого стука Анна распахнула дверь и впустила его. Пока он снимал мокрый плащ, она спросила встревоженно:
— А Марк где?
— Отправился в отель, — объяснил Шавасс. — Он появится после того, как наведет справки о больнице Крюгера в Бланкенезе. Сегодня, как стемнеет, мы нанесем им визит.
Анна прошла на кухню и почти немедленно вернулась с кофейником. Разливая кофе, она спросила:
— Как все прошло? Видели Шмидта?
Шавасс вкратце рассказал о происшедшем. Когда он закончил, Анна поежилась.
— Бедняга. Какая страшная смерть.
— Ему об этом, к счастью, ничего не известно, — брякнул Шавасс. — Смерть наступила мгновенно.
— Зато теперь по крайнем мере мы знаем, кто наши враги, — сказала Анна.
— Если верить словам Шмидта, Штайнер был группенфюрером СС. А Крюгер, видимо, работал лагерным врачом.
— И вы думаете, их имена могли встречаться в мемуарах Шульца?
— Это вряд ли. Считаю, что они просто-напросто активные члены действующего нацистского подполья. А вот те, кто отдает им приказы, наверное, фигурируют в книге Шульца.
— Вы считаете, что Мюллера держат в клинике в Бланкенезе?
— Будем надеяться. — Шавасс поставил на столик чашку и поднялся. — А теперь, если можно воспользоваться вашим диваном, то мне бы хотелось поспать и подольше — часов семь.
Анна прошла в спальню и вернулась с одеялами и подушкой. Пол наблюдал за тем, как она ловко стелит постель. Разгладив морщины на наволочке и уютно подоткнув одеяло, она сказала:
— Надеюсь, будет удобно. Могу гарантировать, что никто вам не помешает. Я бы и сама с удовольствием поспала недельку.
Она стояла совсем близко, и Пол почувствовал себя уставшим — по-настоящему уставшим.
— Анна, ты очень милая, — пробормотал он.
Она нерешительно подняла руку и провела пальцами по его щеке. Тогда Шавасс наклонился к ней и нежно поцеловал в губы. На какое-то мгновение ее тело подалось к нему, но когда руки Пола оказались на ее талии, Анна вывернулась из его объятий и скрылась в своей спальне.
Несколько секунд Шавасс смотрел на закрытую к ней дверь, а затем вздохнул и стал раздеваться. Усталость навалилась и поглотила его. Он не помнил, как залез под одеяло, вытянулся и погасил настольную лампу.
Из глубокого забытья он вернулся в умиротворяющий покой чужого жилища. Бледный осенний свет просачивался в окно, и где-то вдалеке слышался перезвон колоколов. Только тогда Шавасс вспомнил, что сегодня воскресенье.
Он посмотрел на часы и с ужасом обнаружил, что уже половина второго. Пол сбросил одеяло и принялся натягивать одежду. На ночном столике от увидел записку, прислоненную к маленькой вазе с цветами.
Анна сообщала, что решила нанести визит квартирной хозяйке Кати Хольдт, чтобы попытаться что-нибудь о ней узнать. Она обещала прийти самое позднее в три часа.
Пол закурил и вышел на кухню. Он не был голоден и пока кипятился кофе, съел всего лишь рогалик с маслом.
Сначала Пол думал о Хардте. Потом почувствовал какое-то раздражение, волнение и принялся мерить шагами квартиру. Шавасс ненавидел бездействие. Он привык находиться в гуще событий: ехать, бежать, скрываться, отстреливаться, обдумывать ходы противника и сопоставлять их со своими.
Повинуясь желанию действовать, Пол поднял трубку телефона, набрал номер отеля «Атлантик» и попросил соединить его с сэром Джорджем Харви. Вскоре на другом конце провода раздался негромкий щелчок и в трубке прозвучал голос сэра Джорджа:
— Да, слушаю вас.
— Говорит попутчик, — сказал Шавасс.
Голос сэра Джорджа ничуть не изменился.
— Я как раз думал, как было бы хорошо, если бы вы позвонили. Я недавно разговаривал с вашим боссом из Лондона. Он просил передать кое-какую информацию.
— Важную?
— Ничего потрясающего, но она может оказаться весьма полезной.
— Хорошо, тогда нам лучше встретиться.
— Это будет весьма затруднительно, — сообщил сэр Джордж. — Видите ли, я взял напрокат машину и сейчас уезжаю на скачки в Фармзен вместе с другими делегатами конференции. Буквально через несколько минут. Первый заезд начинается в два тридцать.
Шавасс прикинул время на дорогу. Он прежде бывал в Фармзене, смотрел скачки с препятствием. По воскресеньям там бывали забеги на скорость. Решение пришло само собой.
— Встретимся в баре под главной трибуной, возле ограждения второго класса, в три часа. Это вас устроит?
— Не вижу причин, почему бы это меня не устроило. Я легко смогу оставить моих друзей в первом классе, и отлучиться на несколько минут во второй. Если вы, конечно, не боитесь, что вас могут узнать.
— Обо мне не беспокойтесь, — сказал Шавасс. — Я легко затеряюсь в толпе. — Он положил трубку и быстро закончил одеваться.
Он оставил Анне коротенькую записочку, в которой уведомлял, что ненадолго отлучится, потом вышел на улицу и тихими переулками добрался до ближайшей станции метро, где сел в переполненный поезд.
В Фармзене Пол, смешавшись с толпой, устремился к воротам, ведущим на ипподром. Проходя мимо турникетов, он заметил нескольких скучающих полицейских, переговаривавшихся между собой. Пол не обратил на них внимания и быстро пробрался к ложам второго класса, обогнув огромную дугу беговых дорожек.
