— Здесь чем хорошо, на Кипре, — сказал вдруг Руденко. — Ездишь из одного конца острова в другой, и народу почти никого не встретишь. Тихо.
— Ты уже говорил про тишину и безлюдье, — напомнил следователь.
— Нервы, понимаешь, успокаивает… Ты жене небось побрякушки купил? Здесь все серебро покупают. Еще сладости возьми в дьюти-фри и вино.
— Да меня уже просветили. А ты давно здесь?
— Достаточно, — уклончиво ответил Алексей.
Пафос оказался зеленым городом, в отличие от прожаренной на солнце Ларнаки. Тут в стены обычных домов были вкраплены фрагменты древних стен, куски кладки языческих храмов, во дворах валялись колонны от старинных зданий. Подъехав к археологическому парку, Руденко припарковался на довольно большой парковке с редкими еще молодыми акациями, растущими на островках между рядами.
— Мобилу здесь оставь, — велел Алексей.
Они купили входные билеты и пошли по белой пыльной дороге к домику, видневшемуся вдалеке. Пространство было открытое, можно сказать, поле, с редкими одинокими деревьями.
— Значит, так, — без предисловий начал говорить Руденко. — Есть документы. Они все в электронном варианте — свидетельства на собственность на имя Дедова. Три дома — в Пафосе, в Лимасоле и в Агиа Напе. Он хранил их на своем рабочем компьютере в зашифрованном виде. Часть документов расшифровать не смогли. Поработаем над ними. Но это займет много времени. К тому же при расшифровке методом подбора может получиться масса осмысленных вариантов, а который из них верный, установить практически невозможно. Тут, вероятно, в исходнике использовался еще и эзопов язык.
Они какое-то время шли молча. Затем Ермилов спросил с недовольством, которое не смог скрыть:
— А документы-то где? — Олег достал из кармана черную дискету, которую все же захватил с собой, и протянул Руденко: — Вот. Как чувствовал, что понадобится, специально пустую привез. На нее информацию скинь.
— Я тут прикинул. Учитывая сложившуюся вокруг тебя обстановку, думаю, лучше я отправлю все документы вализой.
— Чем? — переспросил Ермилов, пряча дискету в карман.
— Диппочтой, — с легким недоумением пояснил Алексей.
Теперь Олег досадовал на себя — за наивность. А еще в ФСБ собрался переходить. Надо быть сосредоточеннее, рассуждать и не делать поспешных выводов.
— Вообще-то, мой номер в гостинице вчера перевернули вверх дном.
— Вот-вот, — покивал Алексей. — Пропало что?
— Нет. Явно психологическое давление… Не понимаю, пусть Дедов ворует, пусть по-крупному ворует, но зачем так шифруется? Это несвойственно обычным жуликам, коррупционерам. Что это за шифр такой у него в компьютере?
— Посмотрим. Пока не разобрались. А вот то, что он не обычный жулик, — это факт. Вопрос — откуда деньги? На сделках Внешторга мухлюет? Взятки берет? Тогда ему надо инкриминировать и 159-ю, и 290-ю. Хотя это детали. Давай сядем.
В тени эвкалипта стояла каменная скамья. Немногочисленные туристы рассредоточились по парку, и если кучковались, то у небольших строений, укрывающих под своими крышами напольные мозаики дворцов, которые тут когда-то были и которые крестьянин, пахавший поле в середине XX века, случайно обнаружил, подняв пласт земли плугом.
— Если бы он крутил тут по делам Внешторга, я бы знал, слухи б дошли. Или так здорово маскировался? Ну, тогда он спец!
— Часто он ездил по острову, общался с местными?
— Не смеши меня, — Руденко достал сигарету, покрутил пачку в руках и спрятал обратно в карман. — Прописано в должностных обязанностях — «установление и поддержание контактов с государственными органами и деловыми кругами государства пребывания, затрагивающих торгово-экономические интересы Российской Федерации». Это я тебе дословно цитирую. А также «оказание содействия российским участникам торгово-экономического сотрудничества в проведении ярмарок, выставок, конференций и семинаров по вопросам развития внешнеэкономических связей РФ и государства пребывания», «оказание содействия в реализации инвестиционных проектов и осуществлении инвестиционной деятельности российских участников внешнеэкономической деятельности» и т. д. и т. п. Так что вертится юлой наш Юрочка по Кипру и организует, и поддерживает, и оказывает содействие. Опять же дипломатические приемы, на которых он вьется. Трудится в поте лица. За ним не уследишь, все в рамках его должностных обязанностей. Само собой, он использует наработанные связи в личных целях. Но источник денег — в России. Здесь, на Кипре, он их вкладывает в недвижимость, как мы узнали, может, держит на счетах в банках, но в таких, которые нам не выдадут справку о клиентских счетах, даже если ты возбудишь дело. В своей бурной деятельности он использует каким-то образом российских чиновников, а в благодарность принимает их на острове, на своих виллах. В одном из списков, который этот аккуратист не зашифровал, — сведения кто, когда и куда приезжал. До зам министра финансов Воробьева.
— Как я убедился, эти дома могут лишь формально ему принадлежать, а на самом деле его просто попросили купить. Но с какой радости ему так доверяют сильные мира сего? — Олег потер шею и зашипел от боли, соприкоснувшись с обожженной солнцем кожей. — Да и зачем ему такой груз? Самому ничего не иметь, а отвечать перед законом, в случае если кто настучит, за чужие богатства. В чем выгода?
— Сразу тебя разочарую. На дурака или наивного лопушка он не похож. Нервный слегка, но не болван. Значит, интерес имеет, да еще какой! Но в чем он — тебе докапываться. Не завидую. — Алексей все же достал сигареты и закурил.
— Часть схем, по которым он выводил деньги сюда, в целом понятна — фирмы-«прокладки», фирмы-однодневки. Там надо будет еще копать детали, работы непочатый край. Но липовые фирмы, заключавшие договора с такими же липовыми кипрскими, накачивали реальными деньгами. И вот тут главный вопрос — источник дохода. Бандитизм, торговля оружием? Что конкретно? Не бутылки же он всю жизнь в стеклотару сдавал, не пил, не ел. Или деньги принадлежат этой группе чиновников, которых он вносил педантично в список?
— Это наиболее вероятно. — Руденко аккуратно затушил сигарету о край урны и машинально сунул окурок в спичечный коробок. — Тогда ты будешь иметь дело с держателем общака, если называть вещи своими именами. Еще больше проблем, так как вся эта группа из списка, их знакомые, знакомые их знакомых начнут втыкать палки в колеса твоего расследования… Он встал, потянулся. — Чуть свет сегодня поднялся. А в Никосии, как в парилке. Тут хоть море, полегче, а там, как в котле варишься, варишься… Мозаики смотреть будешь?
— Да ну их! Мне сейчас те документы бы глянуть, — потер руки Ермилов.
— Успеешь. В Москве насмотришься. Пойдем, поглядишь мозаику. Когда еще сюда приедешь.
Прогулявшись по парку, они сели в ресторанчике на набережной Пафоса, рядом с фортом, отчасти похожим на ларнакский. Ветерок играл краями скатертей, закрепленных металлическими зажимами, пахло морем и жареной камбалой, которая долго не залежалась на тарелках перед проголодавшимися мужчинами.
— Зиванию будешь? Это местная водка. Виноградный самогон. Ничего так. Сорок пять градусов. Я-то за рулем, а ты попробуй.
Ермилов кивнул. Увидев одинокую рюмку, сразу подумал о подводной лодке.
— Как думаешь, подводников вытащат? Ну, с «Курска»…
Руденко покачал головой. И отчего-то его компетентному мнению Олег поверил, несмотря на то что так хотелось надеяться на хороший исход. Он выпил с мрачным лицом, как за помин… Посидел, уставившись на слепящую поверхность моря и подумал без сожаления, что через два дня уже вылетит в Москву.
— Слушай, — вдруг оживился Алексей, — а хочешь посмотреть на своего подопечного?
— На Дедова?!
— Он каждую неделю в один и тот же день ездит в Пафос, обедает тут в ресторанчике. Это чуть дальше по набережной. Я было что-то нехорошее заподозрил, но он и не скрывает своих поездок. Говорит всем знакомым, коллегам, что здесь самые вкусные рыба и креветки, а он большой любитель. Всех активно приглашает. Короче, отследили мы его пару раз. Действительно, приезжает и лопает креветки. Сегодня как раз его рыбный день. Видеться тебе с ним не надо, а вот есть одно место, откуда поглядишь на него. Хочешь?
— Любопытно.
Расплатившись, они вышли на залитую солнцем набережную с пальмами. Прошли немного.
— Не верти головой. Но погляди слева. Вон идет мужчина в светло-желтой рубашке, у него солнцезащитные очки висят на кармане. Это он.
Руденко повернулся спиной к дороге и к торгпреду, чтобы тот его не заметил и не узнал.
— Чего там? — спросил Алексей.
— Уже в ресторане.
Прошло несколько минут, и Руденко вместе с Ермиловым потихоньку двинулись по набережной по направлению к машине. Вдруг что-то звонко грохнулось об асфальт за их спинами на другой стороне улицы. Обернувшись, Олег увидел разбитый цветочный горшок с геранью, выпавший из окна второго этажа над тем рестораном, где лакомился креветками Дедов. Из окна высунулся смеющийся мужчина, он разводил руками и по-английски извинялся перед прохожими, говорил, что случайно столкнул цветок. У мужчины был выдающихся размеров нос, буквально нависавший над верхней губой, как слива.
