и Лэнс никогда не считали его своим зятем. Они оказывали токсическое влияние на эти отношения задолго до того, как он и Бекка обменялись клятвами. Ее присутствие здесь значительно усложнит разговор с Беккой об этом последнем задании.
— Привет, Одри, — сказал Люк, пытаясь казаться веселым.
Он только что вошел. Он снял галстук и расстегнул две верхние пуговицы на своей рубашке, но пока это был его единственный намек на то, что он дома. Он полез в холодильник и достал холодное пиво.
Сейчас было полное лето, и погода была прекрасной. Окрестности здесь были красивыми. Он и Бекка жили в домике ее семьи в графстве Королевы Анны. Дом принадлежал семье более ста лет.
Это было старинное деревенское место, стоявшее на небольшом утесе прямо над заливом. Там было два этажа, все деревянное, везде скрипело и скрипело. Кухонная дверь подпружинилась и с энтузиазмом захлопнулась. Там была застекленная веранда, обращенная к воде, и более новый каменный внутренний дворик с захватывающим видом прямо на утес.
Они начали постепенно заменять устаревшую мебель, чтобы сделать это место более подходящим для повседневной жизни. В гостиной новый диван и новые стулья. Однажды субботним утром всеми правдами и неправдами и по чистой звериной воле Люку и Эду Ньюсам удалось установить большую двуспальную кровать в главной спальне наверху.
Даже после этих обновлений самой прочной вещью в доме оставался каменный камин в гостиной. Словно величественный старинный очаг стоял там с библейских времен, возвышаясь над Чесапикским заливом, и кто-то с чувством юмора построил вокруг него маленькую летнюю хижину.
Это действительно было невероятное место. Люку там понравилось. Да, это было далеко от его офиса. Да, если работа SRT действительно увенчалась успехом, а казалось, что так оно и будет, им придется подойти поближе. Но сейчас? Рай. 90-минутная поездка домой не казалась такой уж плохой, просто зная, что это была расплата в конце.
Он выглянул в окно. Бекка была во внутреннем дворике, кормила ребенка. Люк ничего бы не хотел больше, чем сесть там с ними, смотреть на воду и небо и просто сидеть там, пока солнце не зайдет. Но этого не должно было быть. К сожалению, ему пришлось собраться в дорогу. И прежде чем он даже начал, он должен был сделать самое трудное — объявить, что он уходит.
— Тебя били на работе? — сказала Одри.
Люк пожал плечами. Хотя он достаточно хорошо их чувствовал, он почти забыл царапину на щеке и опухшую линию челюсти. Боль была его старым другом. Когда это не было мучительно, он почти не чувствовал этого. В этом было что-то успокаивающее.
Он открыл пиво и сделал глоток. Было ледяным и вкусным. "Что-то такое. Но ты должен увидеть другого парня.
Одри не смеялась. Она издала нечто вроде хрюканья и пошла наверх.
Люк устал. Это был уже долгий день, когда Мартинес был похоронен, драка с Мерфи и все остальное. И действительно, все только начиналось. Он намеревался пробыть здесь час, прежде чем снова отправиться обратно в город, оттуда в Турцию, а затем, если все признаки будут благоприятны, в Россию.
Он вышел наружу. Бекка, кормящая младенца, была похожа на картину импрессиониста: ее ярко-красный джемпер и свободная шляпа от солнца на фоне зеленой травы и бескрайнего простора бледно-голубого неба и темной воды. Вдали виднелась копия двухмачтового корабля на всех парусах, медленно двигавшегося на запад. Если бы он мог нажать СТОП и заморозить этот момент во времени, он бы это сделал.
Она подняла голову, увидела его там и улыбнулась. Ее улыбка озарила его. Она была прекрасна, как никогда. И улыбка была хорошей вещью, особенно в эти дни. Может быть, тьма этой послеродовой депрессии начала рассеиваться.
Люк сделал глубокий вдох, тихо вздохнул и сам улыбнулся.
— Привет, красавица, — сказал он.
"Привет красавчик."
Он наклонился и разделил с ней поцелуй.
— Как сегодня малыш?
Она кивнула. "Хороший. Он спал три часа, мама присматривала за ним, и мне даже удалось вздремнуть. Я не хочу ничего обещать, но, может быть, здесь мы сворачиваем за угол. Я надеюсь, что это так."
Между ними повисла долгая пауза.
— Ты рано пришел домой, — сказала она. Это был второй раз за последние пять минут, когда кто-то сказал это. Он воспринял это как дурной знак. "Как прошел твой день?"
Люк сел напротив нее за маленький круглый столик и сделал глоток пива. Как всегда, он считал, что, когда назревает беда, нужно сразу же добраться до ее сути. И если бы он смог преодолеть самое худшее, может быть, это произошло бы слишком быстро, чтобы Одри могла выйти сюда и навалиться.
— Что ж, у меня есть задание.
Он заметил, что притворяется. Он не называл это миссией. Он не называл это операцией. Что это было за задание? Он собирался взять интервью у местного мастера для еженедельной газеты? Может, это был школьный научный проект?
Мгновенно она насторожилась.
Ее глаза смотрели глубоко в его, ища там. "Что это?"
Он пожал плечами. — На самом деле это дипломатическая неразбериха. Русские взяли в плен трех американских археологов и конфисковали их маленькую подводную лодку. Они ныряли в Черном море в поисках обломков древнегреческого торгового корабля. Они находились в международных водах, но русские чувствовали, что они находятся слишком близко к российской территории».
Ее глаза никогда не дрогнули. — Они шпионы?
Люк сделал еще один глоток пива. Он издал звук, короткий лай смеха. Она была хороша в этом. У нее уже было много практики. Она пошла прямо на открытую вену.
Он покачал головой. — Ты же знаешь, что я не могу тебе этого сказать.
— И ты собираешься пойти куда и что делать?
Он пожал плечами. «Я еду в Турцию, чтобы посмотреть, сможем ли мы их освободить». Утверждение было верным, насколько это шло. Он также упустил из виду множество деталей целого континента. Это был грех бездействия.
И она тоже это знала. — Чтобы посмотреть, сможем ли мы их освободить? Кто мы ?»
Теперь это был шахматный матч. "Соединенные Штаты Америки."
«Давай, Люк. Что ты мне не говоришь?
Он снова отхлебнул пива и почесал затылок. — Ничего существенного, дорогая. Русские держат троих парней. Я еду в Турцию. Они хотят, чтобы я был там, потому что у меня есть опыт в той миссии, которая привела к этому. Если русские захотят вести переговоры, я, вероятно, даже не буду принимать непосредственное участие».
За Люком хлопнула сетчатая дверь. Глаза Бекки на секунду смотрели мимо него. Черт возьми! Вот пришла Одри.
Глаза Бекки внезапно стали злыми. В них навернулись слезы. Нет! Время не может быть хуже. «Люк, когда ты в последний раз был
