Старик окончил повествование, и опять грянула музыка. Девочка снова стала танцевать в пыли рынка Кисса Каха. Старик в зеленой мантии исчез за занавесом. Толпа начала расходиться.
Алиса нахмурилась.
— Что случилось? — спросил Сэм.
— Меня очень волнует судьба короны. Ты же знаешь, я здесь только из-за нее. Самые знаменитые музеи мира мечтают ее приобрести и многое отдадут за это.
— В его рассказе было для тебя что-нибудь новое?
— Историю о Роксане я знала, она повторяется из поколения в поколение на протяжении двух тысяч лет. Но история о Ксеноне… — она задумалась. — Я слышала ее когда-то, но вот о черной пустоте я слышу впервые. Должно быть, речь идет о пещере. Это довольно интересно.
— Хорошо, спросим у самого Омара.
— Ты хочешь войти внутрь?
— Конечно.
— Но это опасно.
— А для чего мы пришли сюда?
— Интересно, старик знает еще что-нибудь?
— Пойдем, я думаю, он ждет нас.
Никто не остановил их, когда они прошли за занавес. Музыканты продолжали представление. Сэм и Алиса вошли в темный коридор, стены которого были покрашены в голубой цвет. Коридор кончался аркой времен британского правления, а за ней находился крошечный садик. В саду под пальмой стояли изящные металлические скамеечки и не менее изящный маленький столик. Со всех сторон садик был окружен пятиэтажными домами, и это защищало его от яркого солнечного света.
Старик стоял в проходе. Он поклонился им, злорадно улыбнувшись.
— Добро пожаловать, доктор, — сладким голосом обратился он к Алисе. — Вы оказали мне большую честь, явившись сюда.
— Как, вы знаете меня? — стараясь говорить как можно небрежнее, спросила Алиса.
— У вас заслуженная слава. У меня, к сожалению, такой нет, — старик вздохнул. Потом показал на Дарелла:
— Я слышал, репутация этого джентльмена равна его поступкам?
— Из-за моих поступков в отличие от ваших не проливается кровь невинных людей, — спокойно парировал Дарелл.
— Все мы должны как-то жить. И жизнь научила меня мудрости. Я кое-чего достиг на этом свете, — торжественно произнес старик. Сейчас он был похож на пророка.
— Вы встретились с Али? — он с любопытством посмотрел на Дарелла.
— Да, конечно.
— Вы убили его?
Дарелл неопределенно пожал плечами.
— Я начинаю вас уважать, мистер Дарелл. Али был мастером своего дела.
— Кто послал его ко мне?
— Я несчастный старик, — вздохнул Омар. — Жизнь идет своим чередом. Я немало прожил на этой земле, спасибо Аллаху, и не хочу умирать раньше, чем мне написано на роду. Если я кое-что вам расскажу, пообещайте, мистер Дарелл, что я увижу восход солнца.
— Я убью тебя в любом случае. Сейчас или позднее.
— Вы не станете убивать беззащитного старика.
— Я буду делать все, что посчитаю нужным, — спокойно сказал Дарелл.
Омар посмотрел на Алису и облизнулся.
— Пожалуйста, войдите в дом, — пригласил он.
— Вы первый, — Дарелл пропустил его вперед.
Комнаты дома были украшены множеством дорогих вещей: богатыми шелковыми занавесками, древними мраморными статуэтками, старинными вазами. Любой музей мог бы гордиться такими экспонатами. Они вошли в комнату, где стоял восточный столик. Омар уселся за него, и сразу же бесшумно появилась молодая девушка-арабка, сняла со старика обувь и обмыла ему ноги. Вошла еще одна девушка и принесла чайник с пахучим чаем. В комнате пахло ландышем и еще чем-то не менее приятным. Девушка присела возле старика и принялась массировать его костлявые ноги. Старик улыбнулся и погладил ее по голове.
— Не сейчас, моя дорогая, — попросил или приказал он по-арабски.
— Хорошо, отец, — покорно сказала девушка и вышла из комнаты.
— Это ваша дочь? — спросил Сэм.
— У меня много дочерей, и все они добры ко мне, — ответил Омар, задумчиво глядя на Алису. — Вы, доктор, надеетесь найти корону?
— У вас есть какая-нибудь дополнительная информация?
— Есть. Я могу продать вам ее.
— За сколько?
— За мою жизнь, за помилование. Ведь вы, мистер Дарелл, собираетесь убить меня? — старик горестно покачал головой. — Поверьте, я и вправду не знаю, кто за вами охотится. У меня есть информация другого рода.
— О короне?! — воскликнула Алиса, не обращая внимания на Сэма. — Что вы о ней знаете? Она вообще существует?
— Да, доктор. Они говорят, что существует.
— Кто они?
— Это не важно.
— Ее возможно найти?
— Да, но там проклятое место. Пакистанцы туда не ходят. Там царит смерть.
— Почему? Где это место?
— В горах есть впадина, рядом — пещера. Местные жители называют ее пещерой Тысячи Черепов. Это место можно увидеть, если встать на грудь царицы Роксаны во время восхода солнца. Надо обязательно находиться на ее животе рядом с грудью в утренний час.
— Вы говорите загадками.
— Больше я ничего не знаю.
— И все-таки ты скажешь мне, кто нанял Али, — вмешался Сэм.
— Я. Но мне приказали, — ответил старик.
— Кто приказал?
— Ну кому охота умереть из-за своего длинного языка? — засмеялся старик. — Ты можешь убить меня, но я ничего тебе не скажу. Ты глуп, как все американцы. Ты шпион империалистов.
— Заткнись, старая ворона! Прибереги свои речи для толпы на базаре. У тебя нет ни веры, ни бога. Твой бог — деньги.
— Я могу сказать тебе правду.
— Сколько ты запросишь на этот раз?
— Всего десять тысяч долларов.
— У меня нет при себе таких денег.
— Достать можешь?
— Мало времени. Не успею.
— У вас совсем нет времени, мистер Дарелл, — глаза старика смотрели поверх Дарелла.
Толстяк-слуга входил в комнату из сада, с другой стороны входила дочь старика с двумя другими слугами. Все были вооружены.
— Убейте американца, а ее не трогайте, — коротко сказал Омар, показав на Алису костлявой рукой.
Его куда-то тащили, потом били и снова тащили. Возле лестницы толстяк-слуга по имени Адмири поставил Дарелла на ноги и поволок наверх. Мутный свет слабо освещал темный коридор. Мелькнула полураздетая женщина с размалеванным лицом и тут же исчезла за одной из многочисленных дверей. Выглянул какой-то мужик странной наружности, но тоже растаял в темноте. В большой комнате с красными фонарями копошились три голые смуглые женщины и европеец. Женщины пронзительно завизжали, но на них никто не обратил внимания. Дарелла только потащили еще быстрее, сам же он уже ничего не соображал. Он только чувствовал, что его волокут опять по ступенькам вниз, а потом снова по коридору. Наконец его бросили на землю и последнее, что он помнил, — это страшный удар по голове, после которого погрузился в темноту…
Сэм почувствовал холод. Он неподвижно лежал на полу, не в силах даже открыть глаза. Сознание медленно возвращалось к нему. Болел затылок, ныло все тело. Он вспомнил про Омара, Адмири, Алису. Почему он не убил старика? А, из-за Алисы. Не надо было брать ее с собой, но и в доме оставлять ее опасно: он не верил никому.
— Я не должен был брать тебя с собой, Алиса, — прошептал он.
— Все нормально, Сэм, — услышал он ее голос.
Дарелл никак не ожидал, что она тоже здесь. Он с трудом разлепил глаза: да, она была рядом. Он попытался улыбнуться, однако вместо улыбки у него получилась гримаса.
— Корона оказалась слишком дорогой, Алиса?
— Ты не поверишь, — она улыбнулась ему в ответ, — но я думаю только о ней. Кажется, я знаю место, о котором говорил Омар. Грудь Роксаны — это пещера.
— На С-5?
— Нет, на Северном пике. Туда ходил Бергман.
— Может быть, но сейчас нам надо думать о другом: как отсюда выбраться.
— Это невозможно, Сэм, — обреченно сказала Алиса и повернулась к нему.
Сэм, наконец, увидел ее лицо. Под глазом у нее был синяк и не маленький. В глазах отражался бледный свет.
— Ты так смотришь на меня, Сэм, будто я…
Он улыбнулся:
— Ты совсем не похожа на зачуханного историка. Очень странно, что такая красивая девушка, как ты, посвятила жизнь мертвому прошлому.
— Оно не мертвое! Это так интересно!
— Ты совсем не такая, как Руди. Он гоняется по всему свету в поисках удовольствий.
— Да, ты прав. Мы совсем не похожи друг на друга.
— Ты влюблялась когда-нибудь?
— Нет. Мне всегда было некогда: я училась, работала. А потом история… Это было как мания.
— Но теперь ты стала другой?
— Не знаю. Все перепуталось, и мне это не нравится. Раньше я всегда точно знала, чего хочу, и всегда делала, что надо. Своей жизнью можно управлять. Эмоции — это для меня что-то новое. Я впервые встретила такого человека, как ты.
Она замолчала. Дарелл стиснул зубы — он обязан был что-то придумать. Он должен был любой ценой вытащить ее из этого подземелья. И внезапно его осенила идея.
