Здесь темно, запросто можно оступиться и кубарем полететь с лестницы.
Буфо запоздало вспомнил, что не принес наверх электрический фонарик. И тут он увидел прямо перед собой темный силуэт человека, шагнувшего из-за угла. Яночка… Откуда он здесь? Человек вскинул руку, Буфо увидел, как тускло блеснула сталь охотничьего ножа. Буфо не успел увернуться, только шагнул назад.
Клинок ударился в левую сторону груди. И попал острием во фляжку из нержавейки, соскользнул вниз.
Нож располосовал рабочий комбинезон. Буфо устоял на ногах, он хотел метнулся назад, к тому месту, где оставил карабин и пистолет. Но тут же получил сокрушительный удар кулаком в лицо. На пару секунд Буфо ослеп от боли. Сила удара вытолкнула его на пешеходную галерею. Он упал спиной на мокрые камни, ударился головой о стенку. Не успев придти в себя, Буфо получил пару ударов носком ботинка в шею и в нижнюю челюсть. И тут нападавший повалился на Буфо сверху, тяжелый, словно каменная глыба. Буфо открыл глаза, он чувствовал, как рот наполняется горячей кровью, сочащейся из рассеченных губ.
Яночка расставил ноги и сжал бедрами грудь Буфо. Нож взлетел вверх и стал опускаться точно на горло. Буфо успел вскинуть руки, остановил движение ножа, отчаянно ухватился сначала одной, затем другой пятерней за предплечье Яночки. Музейщик тяжело запыхтел, оскалил зубы и зарычал, как зверь. Дождевые капли летели в лицо Буфо, попадали в раскрытые глаза. Он извивался, отталкивался подметками ботинок, стараясь выползти из-под проклятого тяжеловеса.
Обеими ладонями он держал Яночку за предплечье правой руки, сжимающей нож. Но силы были не равны. Яночка наваливался на противника грудью, острие клинка медленно, сантиметр за сантиметром, приближалось к горлу Буфо. Яночка пыхтел, задыхался от натуги, он открывал рот, высовывая кончик языка.
Слюна капала с нижней губы. Буфо не понимал, что происходит. Он только успел подумать о том, что Пачек вчера поминал в разговоре какие-то подземные ходы, устроенные под музеем в незапамятные времена. Теперь ясно, о чем речь. Из конторы никто не выходил. Значит, управляющий музей попал сюда не иначе как через подземный тоннель, соединяющий контору и замок.
Яночка свободной рукой обхватил горло Буфо, стал пальцами сдавливать кадык, норовя вцепиться в него мертвой хваткой и разорвать. Но пальцы скользили по мокрой коже. Буфо стал давить нижней челюстью на руку музейщика, но этот прием помогал слабо. Тогда Яночка резко дернул вверх руку с ножом, освободился от рук Буфо и тут же нанес новый удар. Буфо схватился ладонью за клинок ножа, Яночка снова дернул руку вверх. Буфо еще не почувствовал боли, но увидел свою глубоко порезанную ладонь, указательный палец повис на куске кожи. А безымянного пальца, кажется, и вовсе не было.
На секунду он потерял сознание, но через мгновение пришел в себя, почувствовав, как клинок входит ниже горла, меж ребер. Буфо дернулся всем телом, стремясь последним отчаянным усилием сбросить с себя противника. Но закашлялся, захлебнулся нахлынувшей кровью. Теперь Яночка, уже не испытывая активного сопротивления, продолжал мять, сдавливать пальцами горло противника.
Воздуха не хватало, Буфо хрипел и задыхался. Истекая кровью, он с каждым мгновением терял силы и уже не пытался выползти из-под Яночки. …Буфо лежал спиной на мокрых каменных плитах. Капли дождя падали на лицо. Эти капли были горячими, жгли кожу, как кислота. Буфо отрыл глаза. Дождь был необычным. Красного, нет, темно бордового цвета. Сквозь эту бордовую пелену Буфо видел, что Яночка с ножом в руке стоит над ним. Но вот музейщик наклонился. Последнее, что почувствовал Буфо, это острый болезненный угол в левую сторону груди.
В сердце словно раскаленную иглу вогнали…
Яночка вытер окровавленный клинок о комбинезон Буфо. Сейчас он жалел, что потерял много времени, затеяв эту опасную возню. Надо было стрелять в противника с расстояния в один шаг, а не налетать на него с ножом. Этот субъект оказался жилистым и сильным малым, Яночка едва одолел его, насилу пришпилил.
Отдышавшись, он взял карабин с глушителем и, хватаясь одной рукой за стену, чтобы не упасть, стал спускаться вниз по крутым истертым ступеням.
Пачек стоял у распределительного щита и ждал. Время тянулось медленно, секунда гнала секунду, а минуты едва ползли, плавно перетекали в вечность. Пачек часто поглядывал на часы: семь двадцать, семь двадцать две… Резерв времени еще остается. Он боялся только одного: раньше срока появится та женщина, которую Шпала выделил в провожатые телефонистам, и тогда…
Господи, лишь бы она не пришла. Сама говорила: у меня дети, которых нужно кормить, у меня муж, которого нужно поить. Нет, крови не будет, но зачем нужно насилие, если можно обойтись без него? На непредвиденный случай в кармане Пачека имелась пара наручников. Женщину придется приковать к трубе, сунуть ей в рот тряпку. А ключи от стальных браслетов положить на письменный стол. На эту ерунду уйдет какое-то время, а Пачек не должен отходить от щита. Лишь бы она не пришла…
Полчаса назад в комнате административного персонала Пачек обнаружил металлический крюк в полметра длиной. Такими крюками садовники, днем работавшие на дворе, крепили к земле деревянные бруски, сооружая что-то вроде теплиц над розовыми кустами. Пачек решил воткнуть крюк в электрощит, а рубильник оставить в верхнем положении.
В этом случае произойдет замыкание, перегодят предохранители, все контакты полетят, оплетка проводов расплавится. Значит, восстановить подачу света в помещения без профессиональных монтеров не удастся. Как только Пачек наткнулся на железный крюк, он опрометью сбегал к фургону, натянул на руки перчатки из толстой резины.
Шпала утром сказал, что своего генератора здесь нет. Это хорошо. Наверняка работники музея воспользуются мобильным телефоном, вызовут полицию. Ну, полицейские, разумеется, приедут. И что? Как прикажете проводить осмотр места преступления, если нет света? На ощупь? Канитель надолго затянется. А до утра много воды утечет, все концы успеют спрятать. Пачек сунул в рот сигарету и прикурил от зажигалки. Разговор в замке продолжался, кодовых слов пока не произнес ни Донцов, ни Колчин. Они тянут время, стараются выяснить, нет ли рядом с Барешем и паном Петером других помощников. Если такие помощники существуют, что маловероятно, задача усложняется. Сделав несколько глубоких затяжек, Пачек поморщился, сигареты отсырели, табак стал кислить. Он выплюнул окурок, раздавил его подметкой башмака. В наушнике слышны слабые помехи. – Трудно судить о ценности бумаг, – говорил Донцов. – Но хочу надеяться, что информация стоит этих денег.
Отвечал не Бареш, а человек, назвавшийся паном Петером.
– Информация стоит дороже. Просто у меня скромный аппетит. Человеческий, а не людоедский.
– Возможно, возможно…
Пачек взглянул на часы: семь тридцать три. И тут заметил в конце коридора какое-то движение, тень легла на стену и тут же исчезла.
– Черт, она все-таки пришла, – прошептал Пачек. – Пришла…
Он сделал два шага вперед, хотел бросить на пол арматурный прут с крюком на конце, стянуть с правой руки резиновую перчатку. Но из-за угла коридора появился рослый мужик в джинсах и черном шерстяном свитере. Черт, это же…
Яночка вскинул карабин.
Пачек спиной отступил к электрощиту. За секунду он сумел оценить ситуацию. Ясно, вытащить пистолет он уже не успеет. Но вырубить свет можно. Пачек сделал обратный замах рукой, крюк повис на электрощите. Заискрила провода. Ярко вспыхнула и погасла лампочка под потолком.
Пачек даже не услышал выстрела, только лязгнул затвор самозарядного карабина. Пуля обожгла внутреннюю поверхность правого бедра, кровь фонтаном хлынула из лопнувшей артерии. Нога подломилась. Пачек присел на колени, зубами содрал с руки резиновую перчатку, достающую до локтя.
Яночка стрелял навскидку. Его и Пачека разделяли всего двадцать пять шагов, но Яночка ухитрился промазать.
Вторая пуля прошла мимо цели, просвистела над головой Пачека, выбила новый сноп искр из уже сломанного электрощита. Яночка поднял приклад карабина, прижал его к плечу. Искры летели из электрощита, как праздничный салют с ночного неба. За две секунды Пачек, стоя на коленях, сорвал с руки перчатку, засунул руку под комбинезон. Курок пистолета уже стоял на боевом взводе, оставалось выключить предохранитель и нажать на спусковой крючок.
Пачек выхватил пистолет, выключил предохранитель.
Не хватило одной секунды, чтобы опустить руку и выстрелить. Пуля толкнула Пачека в грудь. Он пальнул в потолок, на пол полетело стекло разбитого пулей плафона. Пистолет вывалился из раскрытой ладони, отлетел в сторону. Еще одна пуля вошла в живот Пачека. Он коротко вскрикнул, дернулся, повалился лицом на пол. Выставив вперед руку, попытался дотянуться кончиками пальцев до пистолета. Кровь моментально пропитала рубашку и комбинезон.
