Человек, стоявший на земле, внезапно почувствовал себя одиноким.
— Проваливай, — сказал он, взмахнув рукой. — Все будет хорошо. — Он отступил назад и прикрыл глаза от пыли.
Пилот опустился в кресло и застегнул ремни. Он нащупал ногами педаль винта и, удостоверившись, что тормоза колес были включены, быстро перевел рычаг управления шага винта прямо вниз, включил зажигание и нажал стартер. Удовлетворенный работой мотора, он ослабил винтовой тормоз и мягко закрутил дроссельный клапан на рычаге управления шагом винта. За окнами кабины медленно поворачивались длинные лопасти винта, и пилот заглянул назад, на крутящийся хвостовой винт. Он поудобнее уселся в кресле и стал ждать, пока на указателе скорости винта не появится цифра «200». Когда стрелка встала точно на «200», он ослабил тормоза колес и медленно потянул вверх рычаг шага винта. Прямо над ним лопасти винта наклонились и стали резать воздух. Он еще больше закрутил клапан, и машина медленно поднялась над землей, пока не достигла ста футов, после чего он быстро перевел рычаг управления.
Вертолет, набирая скорость и высоту, двигался на восток, стараясь уйти из лунного света. Человек на земле следил, как удалялись сто тысяч фунтов — алмазы, которые его люди украли у добытчиков. Иногда они доставали их из-под языков в то время, когда он стоял за зубоврачебным креслом и грубо спрашивал, где болит.
Продолжая говорить об их зубах, он вынимал камни изо ртов и подносил их к свету, а затем предлагал 50, 75, 100 долларов. И всегда они кивали, брали деньги, пришли их под одеждой и, чтобы иметь алиби, выходили из кабинета с пакетиками таблеток. Они были вынуждены принимать его цены: у них не было никакой надежды самим сбыть алмазы.
Когда шахтеры брали короткий отпуск, хотя бы раз и год, чтобы навестить свое племя или похоронить своего родственника, они проходили все процедуры исследований, включая рентген. Другое дело — посещение кабинета зубного врача, когда принимал «он». Бумажные деньги не просвечивались рентгеном.
Человек выкатил свой мотоцикл на узкую тропинку и направился к пограничным холмам Сьерра-Леоне. Теперь их можно было легко различить. Времени у него было совсем в обрез, чтобы до рассвета добраться в Долину слез. Он скорчил гримасу при мысли о том, что ему придется заниматься любовью после такой изнурительной ночи, но он был вынужден делать это. Денег было недостаточно, чтобы можно было заплатить за алиби, которое женщина предоставляла ему. Ей было нужно его белое тело. А затем еще десять миль до клуба, где можно позавтракать и переброситься обычными шутками с друзьями.
— Хорошо провели ночь? Я слышал, что у нее самая привлекательная внешность во всей округе. Скажите, док, что вы делаете в полнолуние?
Но каждая посылка в сто тысяч фунтов стерлингов означала тысячу фунтов вклада на его счет в лондонском банке. Чудесные, живительные деньги. Игра стоила свеч. Но не слишком долго. Нет, при двадцати тысячах фунтов он окончательно бросит это дело. А что дальше? Его мысли были переполнены мечтами.
Человек на мотоцикле старался ехать как можно быстрей, чтобы удалиться от зарослей колючего кустарника, откуда начинала свой путь алмазная линия самых крупных контрабандистов в мире, чтобы окончиться в пяти тысячах миль от этого места.
Глава 2
Достоинство драгоценного камня
— Не преувеличивайте, — сказал М.
Джеймс Бонд снова взял лупу, и на сей раз ему удалось надежно укрепить ее в правом глазу.
Хотя был конец июля и комната была освещена солнцем, М. включил настольный свет и направил его на Бонда. А тот взял алмаз бриллиантовой огранки и поднес его к глазу. Когда он поворачивал алмаз между пальцами, то от его граней в глаза ему брызгали все цвета радуги и ослепляли. Он вынул лупу и стал подбирать подходящие сравнения.
М. насмешливо смотрел на него.
— Красивый камешек?
— Замечательный! — ответил Бонд. — Он, должно быть, стоит очень дорого?
— Несколько фунтов за каждую грань, — сдержанно ответил М. — А теперь посмотрите еще.
Он взглянул на лист бумаги, лежавший перед ним на столе, и, выбрав камень, обернутый папиросной бумагой, передал его Бонду. Бонд положил обратно в коробку кусочек кварца и взял второй образец.
— Вам легко, сэр, — улыбнулся он М. — У вас есть шпаргалка. — Он снова вставил лупу в глаз и поднес к нему камень.
«Теперь — подумал он, — нет никакого сомнения». Этот камень, около двадцати карат, имел 32 грани вверху и 24 внизу: гранение на бриллиант. Был он бело-голубого цвета, все цвета спектра отражались и преломлялись в его глубине, проникая в глаз, как иголки.
Левой рукой Бонд взял подделку из кварца и положил ее рядом с алмазом. Рядом с ослепляющей прозрачностью алмаза кварц казался безжизненным и тусклым. И краски радуги, которые Бонд видел несколько минут тому назад, теперь казались грубыми и блеклыми.
Бонд положил кусок кварца обратно и снова взглянул на алмаз. Теперь ему была понятна страсть, которую бриллианты вызывали в человеке в течение многих веков. Они порождали почти сексуальную страсть у тех, кто держал их в руках, обрабатывал и торговал ими. Они подавляли всех своей красотой, настолько чистой, что в ней трудно было усомниться. Божественное превосходство, перед которым все другие материальные вещи блекли, как этот кусочек кварца. За эти несколько минут Бонд понял миф об алмазах и знал, что никогда не забудет того, что увидел в сердце этого камня. Он положил алмаз на бумагу и выронил лупу на ладонь. Потом взглянул в следящие за ним глаза М.
— Да, — сказал он, — я все понял.
М. опустился поглубже в кресло.
— Именно это имел в виду Джекоб, когда я обедал с ним вчера в «Алмазной корпорации», — проговорил М. — Он мне сказал, что если я собираюсь войти в алмазный бизнес, я должен понять, что в действительности стоит за этим. Это не миллионы получаемых денег, не алмазный фонд, предохраняющий от инфляции, не сентиментальная мода на алмазы в обручальных кольцах и тому подобное. Он сказал, что человек должен понять страсть к алмазам. Он просто показал мне то, что я сейчас показал вам. — М. слабо улыбнулся Бонду. — Надеюсь, что вы поняли меня.
Бонд ничего на это не ответил.
— А теперь давайте посмотрим остальное, — сказал М. Он указал на несколько бумажных пакетиков, лежащих перед ним.
— Я сказал, что хочу получить некоторые образцы, и, кажется, они не возражают против этого. — М. снова взглянул на лист бумаги, открыл пакет и передал его Бонду.
— Камень, который вы только что рассматривали, самый лучший «Прекрасный бело-голубой». — Он указал на большой алмаз, лежащий перед Бондом. — Теперь посмотрите на этот кристалл в десять карат. Прекрасный камень, но стоит половину стоимости бело-голубого. Вы увидите, что в нем есть тончайший след желтого цвета. «Кейр». Следующий — имеет небольшой коричневый оттенок, по описанию Джекоба. Но черт меня побери, если я могу различить его! Сомневаюсь, что это смог бы сделать кто-нибудь, кроме эксперта.
Бонд послушно взял большой кристалл. В течение четверти часа М. показывал ему всю коллекцию драгоценных камней, включая и замечательные разноцветные— рубиновые, красные, желтые, розовые, зеленые и фиолетовые. Под конец М. передал ему пакет маленьких камней, которые были либо с изъяном, либо бледного цвета.
— Это промышленные алмазы, используются для изготовления различных инструментов и тому подобного.
Но не пренебрегайте ими: Америка купила их на пята миллионов фунтов, а это только один из рынков сбыта. Кронстин сказал мне, что именно такие камни применялись при проходке тоннеля «Св. Готарда». Дантисты также используют их при лечении зубов. Алмазы — самое твердое вещество в мире. Служат вечно.
М. взял трубку и начал набивать ее табаком.
— Теперь вы знаете об алмазах столько же, сколько и я…
Бонд откинулся в кресле и посмотрел на мерцающие камни, лежащие на красной кожаной поверхности стола М. Его интересовало, что все это значит. М. чиркнул спичкой о коробок, и Бонд наблюдал за тем, как он утрамбовал табак в трубке, зажег ее и положил спичечный коробок в карман.
Бонд взглянул на свои часы. Было одиннадцать тридцать. Он с удовольствием подумал о столе, заваленном делами Службы безопасности, которые он оставил час назад после вызова по красному телефону. Он предчувствовал, что ему не придется заниматься этими делами.
Серые глаза задумчиво посмотрели на него. М. вынул трубку изо рта.
— Как давно вы вернулись из отпуска?
— Две недели, сэр.
— Хорошо провели время?
— Неплохо, сэр. К концу немного наскучило.
— Я просмотрел ваши записи, — сказал М. — Да и ваш последний медицинский осмотр подтверждает, что вы в хорошей форме. — М. помолчал. — Дело в том, — продолжал он, — что у меня для вас есть довольно сложное задание. Хотелось бы удостовериться, что вы сможете выполнить его и в нужный момент позаботитесь о себе.
