Франсис взглянул на часы: шесть двадцать пять. Стрельба почти прекратилась, но то там, то тут еще щелкали пистолетные выстрелы.
Несколько минут ожидания показались им вечностью. Наконец гражданский грузовик выехал из боковой улочки и остановился перед магазином.
Коплан тронул Фабиани за локоть.
Едва грузовик остановился, сидевшие в нем люди выпрыгнули один за другим и побежали в магазинчик. Они были слишком заняты, чтобы обращать внимание на машину, стоящую неподалеку.
Через некоторое время несколько типов, вооруженные карабинами, вышли из соседнего дома и залезли в грузовик, тогда как приехавшие, нагруженные пачками листовок, винтовками и другим оружием, совершали свои рейды между машиной и домом.
— Как в Мосуле, — заметил Хасан еле слышно. Погрузка длилась недолго: все было хорошо организовано, тщательно просчитано по минутам.
Как только в кузов вскочил последний, грузовик отъехал, увозя команду агентов-провокаторов и опытных убийц.
Когда он уехал в направлении Амин-стрит, Коплан открыл дверцу.
— Пошли.
В сопровождении двух друзей он быстрым шагом пошел к радиомагазину.
Дверь была открыта. В выставочном зале, занятом портативными радиоприемниками, комбинированными аппаратами и проигрывателями, они никого не увидели и продолжили свои поиски дальше. За стойкой, украшенной подставкой для хранения пластинок, открывалась задняя дверь. Им надо было только отодвинуть бархатный занавес, чтобы войти в нее.
Человек лет пятидесяти, безобидного вида, довольно хрупкого сложения быстро поднял голову, обвел подозрительным взглядом незваных гостей.
Согласно сценарию, разработанному Копланом, Хасан заговорил на арабском:
— Мы пришли от генерала Мухтара или, если вам так больше нравится, от М-3… Мы не можем встретиться с полковником Зелли со вчерашнего вечера. Мы ищем троих людей, которых арестовали по ошибке: они должны быть отпущены на свободу.
Коммерсант, захваченный врасплох, ответил осторожно:
— Я не понимаю, что вы хотите сказать.
— Нет? — презрительно спросил Хасан. — Может быть, здесь есть кто-нибудь, кто лучше осведомлен? Диктор, ведущий передачи, например. Проведите нас к нему.
Он вполне естественно подошел к хозяину магазина.
— Вашу карточку? — попросил тот.
Шла ли речь об обычной визитной карточке или о карточке члена революционной группировки?
Засомневавшись, Хасан выбрал самое оперативное решение. Он направил свой кулак со всей скоростью в лицо торговца.
Оглушенный мужчина свалился на пол и больше не шевелился. Турок, однако, на всякий случай стукнул его рукояткой пистолета по голове.
— Он попытался меня поймать, — объяснил он своим спутникам. — Пришлось заткнуть ему рот. Продолжаем.
Фабиани сделал знак подождать, вернулся в магазин, закрыл входную дверь и запер ее на засов. Коплан одобрительно подмигнул ему.
Они втроем прошли в другую комнату, она была оборудована под салон. Через боковую дверь они вышли на лестничную клетку.
— Начнем снизу, — прошептал Коплан. — Возможно, здесь все расположено так же, как в Мосуле.
Турок согласился. Открыв дверь, он повел французов в подвал.
Электрическая лампочка освещала ступени. Где-то внизу раздавались голоса.
Хасан решительно пошел к месту, откуда, как казалось, они доносились, Коплан и Фабиани сзади, на некотором расстоянии от него, готовые выстрелить через карман, если турку будет угрожать опасность.
Они прошли через пустой погреб, где валялись пустые ящики, подошли к железной двери. Она поддалась с отвратительным скрипом, и внезапно перед Хасаном оказались двое мужчин в рубашках цвета хаки с портупеями и пистолетами.
Страшно удивившись, обитатели подземного помещения внимательно посмотрели на вошедших. Хасан невозмутимо пересказал им ту же басню, что и владельцу магазина. Коплан и Фабиани молча встали у него по бокам.
Турок играл комедию с большим талантом, если судить по озабоченным лицам его слушателей.
Они ни на секунду не усомнились в его словах. Кроме узкого круга посвященных, никто не знал об этом логове, которое так долго бросало вызов полиции.
Когда Хасан окончил свою речь, они переглянулись и почесали затылки.
— Мы здесь только со вчерашнего дня, — объяснил один из них. — Вам надо подняться на третий этаж. Начальник, несомненно, сможет вам объяснить.
— Спасибо, — сказал Хасан.
Он повернулся, как будто для того чтобы уйти, и его спутники набросились на типов в хаки.
Коплан прямым ударил первого в челюсть. Фабиани согнул второго пополам хуком в живот. С пистолетом в руке, Хасан ожидал благоприятного момента, чтобы оглушить наиболее сильного из двух арабов.
Тот, с кем дрался Коплан, отступил, размахивая руками, к противоположной стене, рухнул на колени, потом стал клониться к полу и наконец вяло свалился на него. Более упорный, противник Фабиани схватился за рукоятку пистолета, чтобы отнять его. Коплан сжал ему запястье, вывернул, перехватил падающее оружие на лету и, не выпуская субъекта, саданул его по башке. Тип покатился на пол.
— Хорошая работа, — оценил Хасан, несколько разочарованный, что не смог вмешаться.
С лестницы донесся грубый голос:
— Что там происходит? Хамид! Али!
Эхо еще разносилось, когда тяжелые, но быстрые шаги послышались в соседнем подвале. Коплан и Фабиани прижались к стене возле дверного проема. Хасан повернулся к двери.
— Они дерутся, — пожаловался он, показывая на помещение сзади себя. — Нашли время…
Он первым атаковал колосса с бычьей шеей, который с искаженной мордой готовился вцепиться ему в плечо. Ребро ладони сухо ударило араба по выступающей сонной артерии, а удар левой разбил ему лицо.
Потрясенный амбал выпятил грудь, размахивая своим огромным кулаком, но опоздание на какую-то долю секунды дорого обошлось ему: турок успел дважды ударить его ногой в солнечное сплетение.
Выскочив из своего убежища, Коплан и Фабиани успели как раз вовремя, чтобы увидеть, как гигант, отброшенный к стене, с силой ударился о нее. С трогательным единодушием они метнулись вперед с целью помешать ему упасть и добить ударом рукоятки пистолета по темени. Затем они предоставили типа его судьбе и дали упасть на цементный пол.
— Я бы хотел, чтобы у нас хватило времени сделать еще кое-что, — вздохнул Коплан. — Что вам рассказали эти два субъекта?
— Что нам надо подняться на третий этаж, — сказал Фабиани.
Коплан обвел глазами помещение вокруг себя.
— Я этого очень хочу, — сказал он, — но сначала я хочу найти дверь в соседний дом.
Обыск в подвале показал, что он служил только складом оружия: взрывчатка, гранаты, ящики с патронами были сложены у стены. Но ни один из трех друзей не нашел никакой двери, ведущей в соседний дом.
Фабиани с тревогой посмотрел на часы.
— Поднимемся, — настойчиво потребовал он. — Время идет.
Коплан отказался от осмотра стен. Хасан подтащил неподвижное тело своего мощного противника к двум другим типам, лежавшим без сознания.
Выйдя из подвала, он закрыл железную дверь, заблокировал доской, уперев ее под задвижку, а другой конец поставив наискось в углубление в полу.
Они поднялись на первый этаж, потом — на второй и третий. Там комнаты были расположены точно так же. Хасан наугад открыл одну дверь с такой непринужденностью, как будто был у себя дома.
Заглянув внутрь, он увидел пустую столовую. Она сообщалась с другой комнатой, откуда долетал шум разговора.
Турок вошел в нее.
Три араба, элегантно одетые по-европейски, удивленно и холодно посмотрели на него. Сидя вокруг заваленного бумагами стола с двумя телефонами, они слегка вздрогнули, заметив за спиной незваного гостя Коплана и Фабиани.
Не дав им времени на раздумье, Хасан уверенно начал свой монолог.
Один из людей, с благородной внешностью, тонкими черными усиками над верхней губой, осведомился немного презрительным тоном:
— О чем идет речь? И кто вы такие?
— Упомянутые пленные — французские граждане, двое мужчин и женщина. Эти господа — сотрудники посольства Франции. А я — личный друг генерала Абдула Мухтара. Мы приехали из Мосула. Кстати, вот записка, данная мне генералом для полковника Зелли, к несчастью, неуловимого.
Он извлек бумагу, протянул ее своему собеседнику.
Пока тот читал текст, Коплан и Фабиани чувствовали, как у них пробежали по коже мурашки. Не сыграл ли с ними Мухтар злую шутку? Сейчас они это узнают.
Двое других обитателей таинственной комнаты не переставали бросать враждебные взгляды. Они ужасно злились, что их отрывают от работы в решающий момент.
Человек с усиками вернул записку Хасану.
— В данный момент я не могу заниматься этим делом, — презрительно заявил он. — Более важные вещи поглощают все мое внимание. Приходите завтра, когда положение укрепится.
