— Да, да, я помню. У меня почти нет шансов спасти Эдстрема, но я все-таки попытаюсь что-нибудь придумать.
Трое работников комитета, выйдя из комнаты, зашагали по коридору. Камеры внимательно следили за ними. Затем все трое вошли в лабораторию. Зажглись камеры, установленные в самих лабораториях.
— Давно установлены? — полюбопытствовал Рамон.
— Десять дней назад, — мрачно сказал Оруэлл. — Я теперь камерам и датчикам не доверяю.
— Выключите, пожалуйста, эти камеры, — попросил Рамон, — теперь снова включите. Благодарю вас. Оставайтесь все здесь. — Он вышел из комнаты и зашагал по коридору. Камеры еле слышно жужжали. Подняв голову, он посмотрел в объектив, щелкнул пальцем и зашел в лабораторию. В первой комнате, где была лаборатория Вальрафа, стояла женщина. Во второй, уже приготовив камеру, находился оператор. В третьей — лаборатории Эдстрема, имевшей самостоятельный выход в коридор, находился «двойник» Карла.
— Вы занимайтесь своей работой, — потребовал Рамон, — и закройте дверь. Когда раздастся телефонный звонок, вы поднимете трубку и произнесете те слова, которые написаны у вас на бумаге. Не больше и не меньше. А потом — бегом сюда.
Прикрыв дверь, он сделал знак оператору.
— Подойдите поближе. Нужно, чтобы вы засняли каждую деталь.
Затем вышел в лабораторию, где ждала «двойник» Анны Фрост. Рамон посмотрел на нее и вдруг неожиданно отцепил карточку, висевшую на пиджаке. Тут же раздался вой сирены. Эскобар быстро вышел в коридор, снова нацепив карточку.
— Все в порядке! — крикнул он охранникам и выбежавшим из комнаты Оруэллу и Гомикаве. — Возвращайтесь на свои места. И позовите сюда Антонио Переса.
Оба сотрудника скрылись в комнате номер 1201, и из нее вышел, прихрамывая, Антонио. Подошел поближе.
— Что я должен делать?
— Войти в лабораторию и постараться сказать те последние слова, которые вы сказали перед тем, как выйти, — предложил Рамон.
Антонио вошел в лабораторию. Рамон шел следом.
— Я ухожу, Анна, — напряженно произнес Антонио, — до свидания.
— До свидания, — отозвалась женщина.
Антонио вышел и, прихрамывая, зашагал по коридору.
Рамон, проследив за ним взглядом до конца коридора, снова вошел в лабораторию.
— «Анна», идите во вторую комнату, — предложил он.
Женщина послушно прошла в другую комнату.
— Звонок! — крикнул Рамон.
Раздался громкий телефонный звонок. Это звонил Гомикава, выполняющий роль Дренковича.
«Эдстрем» взял трубку.
— Можно позвать к телефону мистера Вальрафа? — спросил на другом конце Гомикава.
— Его нет. Он уже ушел домой, — спокойно ответил «Эдстрем».
И в этот момент Рамон поднял пистолет. Раздались два выстрела, женский крик. «Анна» упала на пол. Оператор продолжал снимать. В лабораторию ворвался «Эдстрем». Через несколько секунд здесь были Деверсон, Асенов и Перес.
— Отдайте ваш пистолет, — потребовал у «Эдстрема» Деверсон.
Оператор закончил снимать.
— Все? — спросил он, подняв камеру. — Закончили съемки?
— Да, спасибо. Пять-восемь секунд, — разочарованно сказал Рамон. — И куда делся этот чертов убийца?
— Если бы мы знали, — вздохнул Деверсон.
— А все было так, как в прошлый раз? — внезапно с сомнением спросил Эскобар. — Вспомните. Все до мелочей. Значит, вы сидели, зашел Антонио, и раздался крик.
— Да, — подтвердил Деверсон, — почти сразу. Мы все трое так и вздрогнули.
— Может, вы хотите поговорить с охранниками? — спросил вошедший в комнату Оруэлл. За ним вошла миссис Бенвилл.
— Нет. Потом, — отмахнулся Рамон. — А что дальше?
— Не понял, — Деверсон посмотрел на Эскобара, — что дальше?
— Раздался крик. Вы сразу вскочили. И раздались выстрелы. Так?
— Так, — подтвердил Деверсон.
— И вы прибежали сюда, все трое. Правильно?
— Да, вернее, мы чуть опередили Переса.
— Давайте с самого начала. Все снова, — предложил Рамон. — Раздался крик. Вы вскочили. Что потом?
— Мы не вскочили, — подал голос Асенов, — прислушались.
— Хорошо, — почему-то обрадовался Рамон. — Дальше. Что дальше? Только припоминайте каждую деталь.
— Раздались два выстрела и снова крик, — сказал Чарльз.
— Крик раздался после выстрела? — быстро спросил Рамон.
— Нет, — неуверенно сказал Деверсон, — скорее до него.
Эскобар моментально уловил некоторую растерянность в его голосе.
— Точнее, точнее, Деверсон. Как это было? Каждую деталь припоминайте.
— Раздался крик, — вспомнил Деверсон, — мы еще сидели. Потом выстрел. Правильно, выстрел. Опять крик и снова выстрел. Почти сразу. И все. Вот тогда мы и побежали.
— Значит, сначала был крик о помощи? Потом два выстрела. И в перерывах между ними еще один крик. Верно? — спросил Рамон.
— Кажется, да, — снова неуверенно ответил Деверсон.
— Кажется или точно? — Рамон испытующе смотрел на Деверсона.
— Вроде бы да, — замялся Деверсон.
— Нет, — решительно вмешался в разговор Перес, — был только один крик. И два выстрела.
— Нет, нет, — на этот раз вмешался и Асенов, — кричали два раза. Точно. Два. Сначала был крик как будто о помощи. Потом выстрел, крик и снова выстрел.
— Значит, после первого выстрела кричали еще раз?
— Да, — решительно подтвердил Виктор, — кричали. Это точно. У меня хорошая слуховая память. Я в детстве семь лет на скрипке играл.
— Какое это имеет отношение к убийству? Кричали или не кричали? — недовольно сказал Оруэлл. — Куда делся убийца? Вот что главное.
— Конечно, конечно, — согласился Рамон и, словно внезапно потеряв интерес к расследованию, отвернувшись, предложил: — На сегодня закончим. Завтра я прошу всех быть здесь в два часа дня. Мистер Оруэлл, проследите, пожалуйста, чтобы нам не мешали.
— А я успею? — спросил Виктор. — Американские власти настаивали на моем отъезде.
— Успеете, вам продлят визу еще на сутки, — успокоил его Рамон. — Только с одним условием: вы никуда не уходите с этого этажа. Все время будьте здесь. Остальных тоже прошу никуда не отлучаться. Все трое будут жить здесь. Всего одни сутки. Думаю, вы потерпите. С руководством комитета я уже договорился.
— Мы не будем возражать, — подтвердил Оруэлл, — хотя это не в наших правилах.
— Очень хорошо. Думаю, тогда все будет в порядке. Гомикава может остаться здесь для охраны, — предложил Рамон, — сегодня он мне не нужен. Кстати, как мои запросы? Я получу на них ответы завтра утром? — спросил он, обращаясь к Оруэллу.
— Разумеется. Мы запросили информацию Интерпола.
— Прекрасно. Итак, господа, до завтра. Миссис Бенвилл, вы проводите меня?
— спросил он, улыбаясь.
Эскобар вышел в коридор, галантно пропустил вперед миссис Бенвилл. Подойдя к дежурному, они отдали ему свои карточки, получили удостоверения, прошли мимо второго дежурного, показали ему свои удостоверения и, спустившись на лифте, вышли на улицу.
— Поймаем такси, — предложила Кэтрин.
— Только второе или третье, — засмеялся Рамон.
С другой стороны улицы за ними уже следили две пары внимательных глаз.
В эту последнюю ночь он спал особенно плохо. Часто просыпался и с тревогой смотрел на телефон, словно ожидал, когда наконец раздастся телефонный звонок. Телефон зазвонил в пятом часу утра.
— Мистер Эскобар?
— Да, это я.
— Мы нашли фотографию. На ней сняты интересующие вас субъекты. Фотография уже отправлена в ваш комитет.
— Значит, все проверили? — спросил Рамон.
— Конечно. Они были давно знакомы. До свидания. — На другом конце провода повесили трубку. Раздались частые гудки.
Рамон положил трубку и перевел дыхание. Теперь все вставало на свои места. Кажется, наконец он выяснил причины этого «невероятного убийства».
Послышались шаги у дверей его номера. Он насторожился. В американских гостиницах повсюду висят плакаты, призывающие гостей быть бдительными: не ездить в лифтах с незнакомыми людьми, не открывать дверей в ночные и вечерние часы, не оставлять в номерах деньги и драгоценности. А проходивший уже в третий раз мимо его номера незнакомец явно не торопился уходить.
Рамон соскользнул с кровати и достал из кармана пиджака тяжелый «кольт». Осторожно надел глушитель. И вдруг…
Словно что-то вспомнив, он отвинтил глушитель, внимательно осмотрел его, снова завинтил. Так, так. Глушитель… Если Асенов не ошибся… От волнения у него зачесались руки. Он снова услышал крадущиеся шаги незнакомца за дверью. Это ему нравилось все меньше и меньше. Нужно дать понять этому типу, что он не спит. Он переложил «кольт» в левую руку, а правой толкнул стул, стоявший рядом с кроватью. Стул упал почти неслышно, но за дверью, очевидно, услышали и этот шум. Шаги быстро стали удаляться.
Рамон еще раз перевел дыхание и посмотрел на часы. Почти пять часов. Скоро нужно будет вставать, бриться, одеваться. Он все равно сегодня уже не заснет.
Тот, в коридоре, не думал уходить, так как его крадущиеся шаги слышались до семи часов, пока наконец не застучали щетки уборщиц. Только тогда он удалился. А может, это был просто маявшийся от бессонницы жилец из соседнего номера? Рамон так и не смог этого узнать.
