— А как вела себя сама Кристин?
— Она всегда ведет себя безупречно. Отдыхала в своем салоне, почти ничего не ела. Зато у ее мужа отменный аппетит, он всю дорогу беспрерывно ел и пил.
— У вас в самолете был салон для Кристин?
— Конечно. Она всегда заказывает эту модель. Просторный салон для нас и личный отсек для Кристин. Туда обычно никого не пускают, даже ее мужа. Никого, кроме этого противного Барнарда.
— Почему он противный? — усмехнулся Дронго.
— Он всегда все знает и, даже если не знает, делает вид, что знает абсолютно все. Этакий всезнающий умник, который не хочет делить свое влияние с другими. Мне кажется, что он с удовольствием уволил бы нас обоих — меня и врача, чтобы заменить нас собой. Но у него нет опыта работы визажистом и врачом. Иначе он бы выбросил нас из самолета еще в Лос-Анджелесе. Извините, но я должен посмотреть, как доставили мой багаж. Барнард всегда считает, что я везу слишком много чемоданов. Можете себе представить, что Кристин взяла только два чемодана. Я был в ужасе, когда увидел, что весь ее багаж состоит всего из двух чемоданов.
— А сколько бывает обычно?
— Восемь или десять, — пожал плечами Линдси. — Нужно понимать, что мы прилетели сюда работать, а не лежать у бассейна.
Линдси поспешил в дом. Дронго обернулся и увидел за своей спиной Барнарда. Тот молча смотрел на эксперта.
— Не всегда обращайте внимание на глупости, которые будут вам говорить, — холодно посоветовал Барнард, блеснув стеклами очков, — так будет лучше для вас и для вашей работы. И для нас всех. Обед будет в два часа дня. Не опаздывайте.
Он повернулся и пошел в дом. Дронго проводил его задумчивым взглядом.
Дронго вернулся в свою комнату. Взглянув на часы, он решил, что уже можно позвонить Эдгару. Прошло почти два дня с тех пор, как он попросил своего напарника уточнить данные на обоих бизнесменов. Он набрал номер Эдгара.
— Добрый день, — начал Дронго, — или добрый вечер. Эти часовые пояса меня уже окончательно запутали. Я только помню, что ваше время начинается раньше моего и у вас должен быть вечер, когда у меня утро или день.
— Здравствуй, — поздоровался всегда невозмутимый Вейдеманис. — Я ждал твоего звонка еще вчера. Звонил сам. Но у тебя весь день был отключен телефон.
— Я добирался из Лос-Анджелеса до Барбадоса через Майами, — вздохнул Дронго.
— И как долетел?
— Лучше не спрашивай. Никогда в жизни больше не полечу на этот остров. Сюда добираться так сложно, словно летишь на другую планету. И еще нас все время трясло.
— Представляю, — пробормотал Эдгар, — и сочувствую. Тебе, наверное, было сложно?
— Не то слово. Я, кажется, напился так, что еще несколько дней буду приходить в себя. Ты узнал что-нибудь об этих бизнесменах?
— Конечно. У обоих очень неплохое финансовое положение. Моничелли вообще один из самых богатых рестораторов в Италии. Его рестораны приносят неплохие доходы, хотя в других странах у него появились проблемы. Но они не такие большие, чтобы грозить ему банкротством. Его состояние оценивается миллионов в сто пятьдесят. В общем, он человек далеко не бедный.
— А Юрий Горлач?
— С этим сложнее. Он тоже бизнесмен, и его неплохо знают на Украине. Раньше он был посредником между «Газпромом» России и газовым концерном Украины. Когда Кучма отстранил Тимошенко и возбудил против нее уголовное дело, Горлач уехал в Америку. Начал торговать кожей. Сейчас занимается поставками кожи из России и Украины. Знающие его люди говорят, что он вполне нормально устроился. Но сам он недоволен своим нынешим положением.
— Понятно, что это не бешеные газовые деньги, — пробормотал Дронго.
— Видимо, да.
— У него есть семья?
— Есть. Жена и дочь. Формально он не разведен. Но давно не живет со своей супругой. Они живут в Бостоне, там учится его дочка. Ей уже шестнадцать.
— А зачем ему нужна стареющая Агнесса? Неужели это любовь?
— Не думаю. Возможно, через нее он хочет выйти на определенные деловые круги в США, завести полезные знакомства. Бизнесменов из Украины и России до сих пор воспринимают в деловых американских кругах с большим недоверием.
— Понятно. Спасибо за информацию. Если ты мне понадобишься, я тебе перезвоню.
— Будь осторожен. У этого Горлача вполне могут быть связи с криминальными кругами, — предостерег Вейдеманис.
— Учту. До свидания.
Дронго убрал телефон. Он решил переодеться к обеду, до которого оставалось около получаса. Надев светлый легкий костюм и рубашку без галстука, он вышел из комнаты и услышал оживленные мужские голоса на лестнице. Дронго прислушался. Говорили Горлач и Моничелли. Если первый горячился и невольно повышал голос, то второй говорил довольно спокойным, даже приглушенным голосом, так, что его с трудом было слышно.
— Это невозможно, — говорил Моничелли, — мне кажется, что вы сами не понимаете, о чем именно просите.
— Но это так легко. Мы сможем сделать большой бизнес, — горячился Горлач, — большие деньги.
— Неоправданный риск, — возразил Моничелли, — слишком опасно. Я не могу согласиться на такую авантюру. В вопросах бизнеса я стараюсь не рисковать.
— А в личной жизни? — усмехнулся Горлач.
— Хватит, — прервал его явно разозлившийся Моничелли, — я уже сказал вам, что отказываюсь. Мне не нравится это предложение.
— Это очень глупо, — хрипло заметил Горлач.
— Возможно. Но я так решил. И давайте больше не возвращаться к этому вопросу.
Дронго осторожно отошел от лестницы. Интересно, о чем они говорят? Горлач согласен на любую авантюру. Но, кажется, Моничелли не соглашается. Дронго подождал, пока собеседники спустятся на первый этаж, и тоже пошел вниз. На втором этаже из своей спальной комнаты неожиданно вышла Кристин. Она была в голубом легком платье, закрывающем плечи и руки. Кристин взглянула на Дронго. Ему показалось, что она выглядит уставшей и бледной.
— Добрый день, мистер Дронго, — приветливо сказала Кристин. — Как вы сюда добрались?
— Все в порядке. — Не нужно рассказывать ей о своих мучениях, испытанных им во время перелета. Американцы не любят, когда их нагружают чужими проблемами.
— Вы уже осмотрели наш дом? — спросила она.
— Конечно. Прекрасный дом. Он мне очень понравился.
— Спасибо. Мне тоже здесь раньше было очень хорошо.
Он насторожился. Но не стал уточнять.
— Я рассчитываю на вас, — добавила она, — у вас такая безупречная репутация.
Она пожала ему руку и улыбнулась.
— Вас что-то беспокоит? — уточнил Дронго.
— Нет. Нет. Все в порядке. Пойдемте вниз. Вы будете моим кавалером. — Она взяла его под руку.
— У вас есть постоянная подруга? — спросила Кристин, когда они прошли несколько шагов.
— Да, — чуть помедлив, ответил Дронго, — я женат. — Обычно он не сообщал никому подобных сведений, чтобы не подставлять Джил и детей.
— Странно. — Она несколько удивленно взглянула на него. — А мне говорили, что вы этакий волк-одиночка.
— Так и есть. Я, как правило, никому не рассказываю о жене. Чтобы кто-то об этом знал.
— Но мне вы сказали.
— Решил, что вам можно доверять.
Кристин остановилась. Взглянула на него.
— Вы гораздо опаснее, чем кажетесь. Внешне вы производите впечатление большого и доброго человека.
— А на самом деле?
— Вы — как айсберг. Большая часть под водой. На самом деле вы все замечаете и все учитываете. Значит, у вас есть любимая женщина и дети.
— Да.
— Жаль, что я не знала этого раньше. Я думала, что у вас никого нет.
— Это вас огорчает?
— Нет. Но обычно эксперты вашего уровня живут одни. Мишель Доул, Фредерик Миллер, Николас Вольф. По-моему, только у комиссара Брюлея есть супруга.
— Вы хорошо осведомлены, — теперь настала его очередь удивляться.
— Я долго искала подходящего мне человека. — Она снова взяла его под руку. — Пойдемте вниз. Скоро начнется обед.
Они спустились в гостиную. Большой стол был уже накрыт. Кристин села в середине стола. С правой стороны было место Моничелли, с левой — Агнессы и ее украинского друга. Рядом с Моничелли сидел визажист Линдси. Напротив Кристин устроились ее сын Юхан со своей подругой, которую Кристин, очевидно, намеренно посадила прямо перед собой, чтобы проследить, как она будет вести себя за обедом. Напротив Линдси сидел доктор Моргунас. Напротив Агнесы и ее друга сели секретарь Барнард и Дронго.
Он обратил внимание на Алису, которая спустилась к обеду вместе с Юханом. Она была в легком светлом платье. Минимум макияжа и эпатажа. Почти никаких украшений, волосы уложены в некое подобие прически. Он улыбнулся. Все-таки молодая женщина его послушала. Она явно хочет произвести хорошее впечатление на свою возможную свекровь.
