– Да, – недовольно ответил Юхан, – но я не думал, что об этом нужно рассказывать всем.
– Нужно, – упрямо сказала мать. – Я подумала над твоим предложением и решила, что не могу выделить такую сумму…
Воцарилось молчание. Даже Моничелли осторожно поставил свой бокал на стол, никак не комментируя решение своей супруги.
– Ты не даешь мне денег? – не веря своим ушам, спросил Юхан. – Но как ты можешь? Ты же обещала?
Алиса взяла его за руку, но он выдернул руку и нервно сказал, обращаясь к своей подруге:
– Подожди, не мешай.
– Успокойся, – тихо попросила его Алиса.
– Нет. Я хочу знать, почему она не дает мне денег. Почему? Она считает, что я плохой бизнесмен? Или я недостаточно хорошо просчитал этот бизнес-проект? У меня нет свободных денег. Таких денег. И она это прекрасно знает. Почему ты не хочешь дать мне шанс?
– Я готова дать тебе шанс, – спокойно заявила Кристин, – но пять миллионов слишком большая сумма. Я вычту ее из твоей доли наследства. Ты подпишешь письмо, что отказываешься от своего наследства, а я перечисляю тебе пять миллионов долларов. Ты согласен?
Юхан нервно взмахнул рукой. Он понимал, что состояние матери оценивается в несколько сот миллионов. И отказаться от наследства ради пяти миллионов ему было нелегко.
– И кому ты решила завещать свои миллионы? – вдруг спросил он. – Неужели этому итальянскому мужу, который кормит своими макаронами половину Италии?
– Вот так я и думал. Синьоры, почему нашему Юхану не нравятся спагетти? – вмешался Моничелли.
– Мне они никогда не нравились, – отрезал Юхан. – Ты не ответила на мой вопрос, Кристин. – Он называл ее не «мамой», а по имени.
– Это мое дело, – твердо ответила Кристин. – Я могу завещать свои деньги кому угодно. У нас с Антонио брачный контракт, и мы не претендуем на деньги друг друга. Но наследством я вправе распоряжаться так, как хочу. Возможно, часть денег я отпишу Агнессе, возможно, еще часть ее сыну. Возможно, своему мужу. У меня есть кому оставить свои деньги.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Юхан. – Кому угодно, только не мне. Поступай как знаешь. Я готов подписать все, что угодно.
– Мы вызовем нотариуса, – сказала Кристин, глядя на Барнарда.
Тот согласно кивнул.
– Я не имею к этим планам никакого отношения, – снова оживился Моничелли. – Давайте попробуем другое вино. А вы, Алиса, не грустите. Пять миллионов, которые вам даст ваша будущая родственница, очень большие деньги. И Юхан сделает из них пятьсот. Он у нас очень перспективный бизнесмен.
– Вот так всегда, – громко сказал Горлач, – делят миллионы между собой, а когда приходишь с настоящим проектом, тебе сразу отказывают. Или куда-нибудь посылают.
– Вы опять за свое? – разозлился Моничелли.
– Какой проект? – спросила Кристин.
– Не нужно ничего говорить, – предупредил Моничелли, обращаясь к Юрию Горлачу.
– Почему? – не поняла Кристин. – Какой проект у вас, Юрий? О чем вы говорили с Антонио?
– Его проект не может быть принят, – снова вмешался Моничелли.
– Что ты хочешь ему предложить? – оживилась даже Агнесса.
– Каспийская икра, – пояснил Горлач. – Я предложил поставлять икру в рестораны мистера Моничелли. Икра осетровых стоит на рынке пять или шесть тысяч долларов за килограмм. А я могу поставлять ее по три тысячи. По-моему, это очень выгодный проект.
– Нет, не выгодный, – возразил Моничелли. – Дело в том, что на поставки каспийской икры наложен запрет. И ее нельзя покупать. Почему я должен нарушать таможенные нормы и наши законы? Ради прибыли? Это глупо и неразумно. Штрафы за поставки икры будут огромные. Я не могу рисковать своим бизнесом.
– Ты всегда такой законопослушный? – иронично спросила Кристин.
– Стараюсь, – улыбнулся он, но Кристин уже повернулась к Горлачу.
– Изложите мне подробно ваше предложение, – сказала она, – желательно сегодня до ужина. Я прочту и подумаю.
– Все это незаконно, – напомнил Моничелли.
– Посмотрим, – ответила Кристин.
– В этом вся Кристин Линдегрен, – торжественно произнес Юхан, – для любого проекта она найдет деньги, только бы не давать их собственному сыну.
– Я только что согласилась дать тебе пять миллионов, – спокойно напомнила Кристин, – или ты уже забыл?
– В обмен на отказ от наследства, – почти весело уточнил Юхан. – Впрочем, делай как хочешь. Я все равно согласен. Тебе вообще не нравится все, чем я занимаюсь. Ни мой образ мыслей, ни моя жизнь, ни мой бизнес, ни даже моя девушка. Ничего, что хоть как-то связано со мной.
– Не смей так говорить, – вспылила Кристин, – ты ничего не понимаешь.
– И не хочу понимать, – резко ответил Юхан.
– Сколько можно, – вмешалась Агнеса. – Ты, Юхан, настоящий эгоист. Всегда думаешь только о себе. Даже не понимаешь, в каком состоянии находится твоя мать, да и я тоже. Как нам тяжело снова возвращаться сюда…
– Могли бы остаться дома и не лететь на остров, – крикнул Юхан, окончательно выходя из себя.
– Ты знаешь, что мы никогда бы сюда не прилетели, если бы не этот фильм, – крикнула в ответ Агнесса.
Юхан развел руками. Хотел что-то сказать, и в этот момент снова заговорила Кристин:
– Не нужно ничего говорить, Юхан. Мы ведь знаем, как тебе нравится это место. Так нравится, что ты даже позволил себе не столь давно заявиться сюда со своей пассией и своими друзьями, даже не предупредив меня об этом.
Алиса побледнела. Взглянула на Юхана. Тот неслышно выругался и, вскочив из-за стола, вышел из гостиной. Алиса, извинившись, побежала за ним.
– С детьми всегда проблемы, – громко прокомментировал Моничелли. – Давайте лучше попробуем другое вино.
– Спасибо, Антонио. Но я плохо себя чувствую. Мой десерт подадут мне в комнату. Извините меня. – Кристин поднялась и вышла из-за стола. Обед был скомкан. Агнесса вышла следом за Кристин. Юрий Горлач покорно поплелся за ней. Дронго заметил, как смотрит Барнард на украинского бизнесмена. В этом взгляде не было ничего хорошего. Словно Барнард знал некую тайну, о которой еще никому не было известно.
После того как Кристин поднялась к себе, а Агнесса вышла на веранду вместе со своим другом, за столом остались только пятеро мужин. Антонио Моничелли, секретарь Барнард, врач Моргунас, визажист Линдси и Дронго. Неприятное молчание нарушил Моничелли.
– У меня такое ощущение, что здесь все посходили с ума, – негромко заметил Антонио. – Непонятно, почему они кричат друг на друга, срываются, злятся. Мистер Барнард, вы всегда и все знаете. Что происходит? Почему происходят такие дикие срывы?
– Извините, – вежливо ответил Барнард, – но я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Сын немного поспорил со своей матерью. По-моему, подобное случается во многих семьях. Ничего страшного. Они быстро найдут общий язык.
– Кристин злопамятна, – усмехнулся Моничелли, – она не простит даже собственного сына.
– Не думаю, что она так плохо относится к Юхану, – возразил Барнард.
– Вот увидите, – отмахнулся Антонио. – И сегодня весь вечер она будет дуться на меня, как будто именно я виноват в том, что она поругалась со своим сыном.
– Извините меня, – поднялся Барнард, – я еще должен вызвать нотариуса, чтобы подготовить нужные документы для миссис Линдегрен.
Он вышел из-за стола и направился к лестнице. Моничелли проводил его веселым взглядом.
– Он готов вызвать сюда даже сатану, если прикажет Кристин, – хохотнул Антонио. – Давайте выпьем и не будем обращать внимание на семейные раздоры.
Моргунас, мрачно уставившийся в стол, налил себе в бокал немного белого вина. Линдси предпочел апельсиновый сок. Дронго тоже налил себе белого вина.
Моничелли поднял свой бокал и залпом выпил вино. Затем поднялся.
– Предлагаю выпить кофе на веранде. Сегодня прекрасная погода. Не так жарко, как обычно бывает в это время.
Он вышел первым. Линдси отправился за ним. Моргунас остался сидеть на своем месте. Он был мрачнее обычного.
– Вы не идете, доктор? – спросил его Дронго.
– Нет, не иду, – ответил тот, – я лучше поднимусь к себе в комнату и немного посплю. Я почти не спал в самолете. Не могу уснуть, когда нахожусь в полете.
– Я думал, что у вас было много свободного времени. Ведь миссис Линдегрен почти все время проводила в своем салоне и не выходила к вам, – небрежно сказал Дронго.
– Кто вам уже успел такое наболтать? – пожал плечами Моргунас. – Она все время к нам выходила. Или звала к себе кого-то из нас. И тоже почти не отдыхала. Вместо того чтобы лететь в такую даль, она могла бы спокойно отдохнуть. Но нужно ее знать. Она ведь такая беспокойная женщина.
Моргунас вздохнул и пошел к себе. Дронго взглянул на часы. Пять минут четвертого. Нужно немного отдохнуть, ведь неизвестно, каким будет ужин после столь бурного обеда. Немного подумав, он вышел на веранду, где устроились Моничелли и Линдси, Агнесса и Горлач. Каждая пара сидела за отдельным столиком. Хуанита принесла им кофе в небольших фарфоровых чашечках. Она деликатно спросила, хочет ли кофе мистер Дронго. Но тот попросил принести ему зеленый чай. И присел за столик Моничелли.
