— Конечно.
— И эту капсулу — тоже.
— Разумеется.
— Когда вы думаете увидеться с нашим другом Вули?
— Я должен подать ему сигнал. У нас целая система выхода на связь. Я наверняка смогу передать ему эти предметы в течение двух суток.
— Говорил ли он с вами о моей проблеме, связанной с Пун-та-дель-Эсте?
— Это вовсе не проблема. Мне принадлежит скромная квартирка на втором этаже дома в двух шагах от площади Манса.
— В Пунта-дель-Эсте?
— Да, именно там. Вы не знаете Пунта-дель-Эсте?
— Я провел там всего несколько часов, и то много лет назад. Во время кинофестиваля.
— Я нарисую вам план.
Коплан вручил ему бумагу и ручку. Карлос быстро набросал схему знаменитого курорта.
— Вот крайняя точка — площадь Великобритании, — принялся он объяснять. — А вот главная улица Гордеро… Площадь Манса — вот здесь. Пойдете направо, к пляжу, и дойдете до последнего дома на улице. С балкона открывается вид на порт и на причал яхт-клуба.
— Кто занимает квартиру?
— Никто. Я приобрел ее лет пятнадцать назад, чтобы поселить туда дочь. Но зять — я с ним больше не общаюсь предпочел уехать, и теперь они живут в Буэнос-Айресе. Я оставил квартиру за собой, полагая, что такой способ вложения денег — ничуть не хуже прочих, но сдавать я ее не стал. Езжу туда время от времени, когда выдаются свободные деньки.
— Итак, я буду один и смогу делать, что мне заблагорассудится?
— Несомненно.
— Какой у дома номер?
— Первый… Я дам вам записочку для дамы, которая держит у себя ключи. Очень услужливая особа. У нее свой бар на пляже. Ей сорок восемь лет, и она совсем нелюбопытна.
— Надо же, все идет как по маслу, — заключил Франсис. — Не знаю, поставил ли вас в известность месье Вули, но месье Паскаль передал для вас кое-какую сумму — в порядке награды за сотрудничество. Предпочитаете в песо или в долларах? Он еще не договорил, а ответ уругвайца был уже готов:
— В долларах, разумеется.
— Я доставлю их вам в следующий свой приход.
— Заранее благодарен. Но месье Паскалю не следовало тревожиться из-за этой… премии. Я и так счастлив, что служу Франции.
— Рад слышать, спасибо. И все же, поскольку сейчас вы делаете для нас больше, чем обычно, вознаграждение — вещь вполне естественная.
— Не могли бы вы… — Карлос запнулся, — рассказать мне подробнее о задании, которое сейчас выполняете? Служба, как правило, объясняет мне, в каком деле я участвую. Порой это может принести пользу, не правда ли? Но, естественно, если задание секретное, то я не настаиваю.
— По существу, ничего секретного в нем нет, — сказал Коплан. — Мадемуазель Фаллэн — дебютантка, только что поступившая под крылышко Старика… я хочу сказать, месье Паскаля. Ее испытательный срок начался всего три недели назад, и моя роль состоит в том, чтобы помогать ей в случае затруднений. Сейчас она следит за одним нашим с ней соотечественником, деятельность которого вызывает у нас интерес. Уточню: она его любовница.
— А что делает этот счастливчик в Монтевидео?
— Вот это мы и пытаемся выяснить.
— Какова его профессия?
— Специалист в области закупки сырья и редкоземельных металлов.
— Глядите-ка! При чем же тут Уругвай?
— Мы считаем, что подозреваемый встретится здесь с людьми, участвующими в подготовке латиноамериканской экономической конференции.
— Что ж, понятно, — сказал уругваец. — Желаю удачи. Сейчас напишу вам записочку насчет квартиры.
Он набросал несколько фраз, вырвал листок из блокнота, сложил его вчетверо и надписал: «Сеньора Флора Маркес». Вручив листок Коплану, он пообещал:
— Как только мадемуазель Фаллэн даст о себе знать, я позвоню вам в «Колумбию», как договорились.
— Хорошо. Кстати, я намерен посвятить досуг знакомству с вашей прекрасной столицей.
— Гуляйте на здоровье, улыбнулся Руис. Смотреть в Монтевидео совершенно не на что.
Коплан положил магнитофон в коробку от ботинок, извлек оттуда картонный футляр и протянул его Руису.
— Боеприпасы для мадемуазель Фаллэн.
— Боеприпасы?
— Фигурально выражаясь. Сменные пленки и прочее для различных приборчиков, которыми вооружила ее Служба для выполнения задания. Она знает, что все это будет у вас, и станет пополнять свои запасы по мерс надобности.
— Ясно.
— Отдаю вам также магнитофон. Позволю себе являться сюда, когда потребуется прослушать очередную запись.
— Можете приходить сюда, как к себе домой, — заверил его Руис.
— Полагаю, вы подумали об укромном местечке, чтобы спрятать все это?
— Да, можете не беспокоиться. Я уже привык надежно прятать все, что имеет отношение к моей работе для месье Паскаля.
Настало время прощаться.
— Все складывается так, что я вряд ли буду долго злоупотреблять вашей помощью. Миссия мадемуазель Фаллэн практически завершена.
— Что вы, какое злоупотребление! — возмутился Карлос Руис. — Я сожалею только об одном: месье Паскаль теперь нечасто просит меня о помощи. Я всю жизнь был энергичен, и праздность не в моем вкусе.
— Месье Паскаль рассказывал, что ваша специальность — драгоценные камни.
— О, я отошел от дел. Слишком сильна конкуренция. Мелкий торговец-перекупщик вроде меня не может бороться с могущественными американскими фирмами, завладевшими рынком. А чтобы сменить профессию, надо было бы вернуть молодость… А впрочем, не буду скулить. И богатому, и бедному, и молодому, и старому следует искать счастья и покоя в собственной душе.
— Полностью разделяю ваше мнение, — сказал Франсис.
Карлос Руис оказался прав: смотреть в Монтевидео оказалось не на что. Не считая мраморных плит Дворца правосудия и бронзовых букв у подножия «Карреты» — обелиска в честь местной знаменитости — скульптора Хосе Беллони, город был лишен даже намека на туристские достопримечательности, если не относить к таковым очарование парков, голубизну неба и золото залитых солнцем пляжей.
Коплана отсутствие туристских приманок не огорчило. Зашифровав записи, сделанные при прослушивании нью-йоркской пленки, он отправил Старику подробный отчет (простой авиапочтой на имя мадам Ф. Коплан, 172-бис, ул. Рейнуар, Париж 16) и посвятил остаток времени ленивому прозябанию на выгоревшем песке Плайя Покитос.
В воскресенье утром в назначенный час в номере «Колумбии» раздался звонок Карлоса Руиса, у которого появились для Коплана «занятные образцы». Франсис немедля помчался к нему.
— Мадемуазель Фаллэн принесла вот это, — услыхал он, входя.
Коплан распечатал конверт. В нем белел листок с торопливо набросанным рукой Моник посланием: «Джейсон снял бунгало к западу от Пунта-Баллена. Домик называется „Флор-дель-Потреро“. Судя по фотографии, продемонстрированной нам в агентстве, это маленький белый коттеджик с крышей из красной черепицы и деревянной верандой. До аэропорта Пунта-дель-Эсте — 2 километра. Въезжаем туда завтра утром. Подробности при первой возможности. Стрелка барометра приближается к отметке „буря“, Джейсон все более недоволен. Он говорит, что собирается играть по принципу „все или ничего“. Кажется, отпуск в этой стране идет насмарку, так как, если сделка сорвется, мы уедем отдыхать в Калифорнию».
Прочитав записку, Коплан нахмурился. Наблюдавший за ним Карлос почуял неладное.
— Надеюсь, новости неплохие?
— И да, и нет, — ответил Коплан озадаченно. — Мадемуазель Фаллэн предупреждает, что ее пребывание в Уругвае может сократиться. Само по себе это не столь уж плохо, но тревожит перспектива упустить сведения, на получение которых мы очень рассчитывали.
— Мадемуазель Фаллэн вовсе не выглядела удрученной.
— Она захватила сменные пленки?
— Да.
— Хороший знак. Но она, видимо, не отдает себе отчета в том, с какими осложнениями столкнется Служба, если ей не удастся добыть сведения, которых пока недостает, чтобы поставить точку во всей этой истории.
— По ее виду ни за что не догадаешься, что она работает на месье Паскаля.
— Почему? — встрепенулся Коплан.
— Уж больно красива.
— Но в подчинении у месье Паскаля целый выводок красоток! — со смехом возразил Коплан.
— Я хочу сказать, что она кажется до того беспечной, до того чуждой всяким заботам! Можно подумать, что это ремесло для нее не более чем развлечение.
— Да уж, это вам не загадочная роковая женщина и не вамп из классического репертуара. Тем лучше!
— На ней было совсем коротенькое платьице, плотно облегающее фигуру… Согласен, это услада для взора, но в таком одеянии трудно остаться незамеченной.
Коплан внимательно посмотрел на собеседника.
— Если я вас правильно понял, вы считаете, что она чересчур бросается в глаза?
