После восьмого гудка послышался щелчок. Потом легкое потрескивание, словно человек на другом конце провода ждал, пока заговорят.
– Мадам Стэнфорд? – спросил Малко.
– Да.
Голос звучал как с того света. Искаженный, почти неслышный. Не зная, что и думать, Малко продолжил:
– Это князь Малко Линге. Я хочу прийти рассказать о своем расследовании исчезновения вашего супруга.
После довольно долгого молчания мадам Стэнфорд произнесла уже более твердо:
– Не сейчас. Сейчас я не могу с вами встретиться.
И она повесила трубку, не дав Малко возразить. Озадаченный, он вышел из кабины. С мадам Стэнфорд было что-то не так. В ее голосе Малко почувствовал страх.
А с чего бы ей бояться прихода Малко?
Он прошелся вдоль бассейна, ломая себе голову над этой новой тайной. Кого и почему боялась мадам Стэнфорд?
Получалось прямо по Кафке: без всякого видимого повода люди убивали, лгали, дрожали от страха. Тут явно было что-то такое, что мешало событиям развиваться в надлежащем русле.
Малко отбросил сомнения. Он поднялся в свою комнату, сунул за пояс плоский пистолет, бросил взгляд на свой талисман – фото замка – и вышел вон.
На такси он доехал до пересечения Сукхумвит-роуд и дороги к вилле Стэнфордов. До самой виллы оставалось метров триста. Черный канал выглядел зловеще. В старых деревянных домах на левом берегу мерцали керосиновые лампы. Люди, сидевшие у домов, молча провожали Малко взглядом.
Он пересек мостик и остановился около храма с фаллосами. Прямо перед ним был дом Джима Стэнфорда. Малко огляделся. Ни людей, ни машин не было видно. Из парка доносились крики африканской жабы. Малко подошел к решетке и посмотрел внутрь. В доме царила темень.
Ворота открылись без труда. Малко притворил их за собой. Он действовал по наитию. В парке Малко, прячась за большими деревьями, стал подкрадываться к дому. Оставалось надеяться, что сокровища мадам Стэнфорд не стережет дюжина немецких овчарок.
Без помех Малко добрался до крыльца, через которое он входил в дом в прошлый раз, и в смущении остановился.
В конце концов мадам Стэнфорд не приглашала его в гости. А если она была с любовником? Или просто спала? Присев, Малко на несколько минут замер, размышляя над тем, как ему поступить. Малко казалось, что он совершает оплошность. Завтра он придет к мадам Стэнфорд в магазин и попробует ее разговорить.
Все газеты без каких-либо комментариев известили об убийстве Пой. Поговаривали, что это сведение счетов.
Малко уже подходил к газону, когда донесшийся из дома звук заставил его застыть на месте.
Приглушенный крик.
Малко вернулся и прильнул ухом к двери. На этот раз не оставалось никаких сомнений. Крики, по-видимому, доносились сверху. Слабые, словно приглушенные кляпом. Они повторялись примерно каждые тридцать секунд.
Малко быстро обошел дом. На левой стороне здания он нашел то, что искал: одна из деревянных дверей была просто прикрыта. Он распахнул ее и сразу попал в темное помещение. Сжимая пистолет, он во тьме на ощупь двинулся к лестнице. Крики, теперь более громкие, по-прежнему доносились сверху. Стонала женщина.
До сих пор паркет не скрипел. Однако, чтобы уберечь себя от возможной случайности, Малко разулся и дальше уже скользил по натертому деревянному полу босиком. Так он добрался до холла, куда выходили лестница и верхние галереи. К счастью, его удивительная память помогла ему сориентироваться в доме, где он был всего лишь раз.
Стоны не утихали. Они звучали через равномерные промежутки времени, так что Малко на секунду засомневался, уж не занимается ли мадам Стэнфорд просто-напросто любовью.
Внезапно случилось непредвиденное.
Локтем Малко зацепился за руку метровой статуэтки. Покачнувшись, она рухнула вперед. Шум от ее падения на мраморный пол заглушил вырвавшееся у Малко ругательство.
Словно взорвалась граната!
Бедная статуя с ужасным грохотом разлетелась вдребезги. Затаив дыхание, Малко присел за лакированным комодом и стал ждать, что произойдет, на всякий случай направив ствол своего пистолета в сторону лестницы.
Никакой реакции.
Стоны стихли. Наверху теперь не раздавалось ни звука. Малко подождал три минуты и на четвереньках пополз по лестнице. Каждую секунду ожидая пули в лоб. Теперь он не сомневался, что в доме неладно.
Беспрепятственно Малко достиг последней ступеньки, осторожно поднялся и надел ботинки. Он решил, что крики шли из-за самой дальней двери, и направился прямо туда.
Приблизившись, он приложил к ней ухо. Ничего не было слышно. Полная тишина.
Рука Малко нащупала в темноте выключатель, который, судя по всему, зажигал свет в коридоре. Тянуть время Малко было ни к чему. Он тихо взялся за ручку двери, повернул ее, зажег свет и, толкнув ногой дверь, прижался к стене.
Он успел различить трех азиатов, полукругом стоящих около двери. Один держал короткоствольный пистолет, вероятно, кольт марки «Кобра», у двух других в руках ничего не было. Малко видел их какую-то долю секунды. Человек с пистолетом выстрелил в стеклянный колпак на лампе, лампа разбилась, и все сразу погрузилось во тьму. В то же мгновение тот, что стоял ближе, нырнул Малко в ноги.
Все произошло в один миг. Словно каменная глыба обрушилась Малко на затылок. На самом деле это один из противников ударил его ребром ладони. Малко нажал на курок и тут же получил сильнейший удар в печень.
Желчь подступила к горлу. Пошатываясь, Малко попытался подняться, но последовал еще и удар в висок, после которого он совсем отключился. Через какое-то мгновение почувствовал, как один из азиатов перешагивает через него, но сил задержать его уже не было.
* * *
В комнате по-прежнему царил мрак. С тяжелой головой и горьковатым привкусом во рту Малко поднялся и зашарил по стене в поисках выключателя.
Малко зажег свет и замер озадаченный. Он находился в небольшой, отделанной лепниной, комнате с картинами на стенах и двумя великолепными шкурами пантеры на полу; всю мебель составляли большая низкая кровь и ширма.
Мадам Стэнфорд лежала на кровати. Совсем голая. Ее руки и ноги были привязаны шнурами к спинкам кровати, рот и глаза заклеены двумя широкими коричневыми полосками лейкопластыря. Одежда валялась на одной из шкур. Малко посмотрел на кровать и оцепенел: рядом с женщиной он увидел два оголенных провода.
Малко поднял с пола пистолет и, опасаясь самого худшего, подошел к постели. Склонившись над безжизненным телом, он обнаружил, кроме красных точек, которые электроды оставили около сосков, еще и мелкие, почти не видимые невооруженным глазом порезы, испещрившие грудь.
Мадам Стэнфорд дышала носом – тяжело и нервно.
Как можно осторожнее Малко отодрал пластырь с глаз и был поражен ее взглядом – взглядом измученной пытками женщины. Взглядом потерянным, отчаянным, но и непреклонным, который немного смягчился, когда мадам Стэнфорд узнала Малко. Однако, как только он отодрал пластырь с ее рта, первыми ее словами были:
– Я же сказала, чтобы вы не приезжали.
Она произнесла это почти обычным своим голосом. Удивительная все же женщина.
Повозившись с веревками, Малко развязал мадам Стэнфорд.
Если не считать небольших морщинок на животе, у нее было тело тридцатилетней женщины. Уже развязанная, мадам Стэнфорд продолжала лежать неподвижно, на том же самом месте, словно забыв, что она голая.
Потом она подняла правую руку и начала осторожно массировать грудь, но тут же вскрикнула от боли.
– Что случилось? – спросил присевший на край кровати Малко. – Вы ранены?
– Перец. Они втерли мне перец. Не дотрагивайтесь до меня.
Малко только сейчас заметил, что у его ног валялось несколько раздавленных желтых перчинок, подобных той, что он в свое время так неосторожно разгрыз.
Почему мадам Стэнфорд подвергли таким ужасным пыткам? Те же ли это люди, что изрубили топором сестру Джима?
Малко хотел, чтобы она скорее заговорила, объяснила наконец все эти тайны, все эти страшные преступления. Из-за чего собственно разгорелся сыр-бор?
Но мадам Стэнфорд только и сказала тихим голосом:
– За ширмой стоит маленький шкафчик. Откройте его и принесите то, что там лежит.
Малко послушался и возвратился с серебряным подносом, красивейшей трубкой, лампой и баночкой. Полный набор курильщика опиума.
Приподнявшись на локте, мадам Стэнфорд взяла с подноса спички и зажгла лампу. Потом длинной стальной иглой открыла коробку, подхватила толстую каплю размером с рисовое зерно и подержала ее над пламенем. Шарик надулся и запузырился, переливаясь всеми цветами радуги.
Малко уже видел, как курят опиум, но его всегда очаровывала сама процедура. Мадам Стэнфорд живо поместила горячий опиумный шарик в головку курительной трубки, поднесла ее к пламени и глубоко вдохнула.
Теперь слышалось лишь слабое потрескивание опиума. Мадам Стэнфорд сделала несколько небольших затяжек, чтобы ничего не терять. Потом откинулась назад, как можно дольше задерживая дым в себе, и наконец выпустила его маленькими клубами.
