Нагнувшись к самому уху Гришина, Ельшин злобно шепнул:
— Бабу убрать немедленно, сейчас не до этого!
Еще ничего не понимая, Гришин запротестовал:
— Я вам не позволю.
С силой притянув Гришина за ворот сорочки к себе, Ельшин свистящим шепотом приказал:
— Молчать! Поскорее выпроводите ее, — он кивнул на занавеску.
Гришин моментально скрылся за занавеской; вскоре стукнула дверь.
— Ушла, — сообщил хозяин квартиры, — но я…
— Развратничаете на мои деньги, вижу, — резко и зло перебил Ельшин. Отпил из стакана водки, сплюнул.
Гришин возмутился:
— Виталий Ефремович!.. Я верну вам все деньги.
— Пока ваша супруга сидит на даче и занимается флоксами, вы здесь продолжаете развратничать. Это факт, и возмущаться вам ни к чему.
— Но вы не смеете так…
Ельшин фыркнул:
— Не валяйте дурака, вы должны мне уже почти две тысячи. Где же вы возьмете такую сумму? Вот вам еще — тут триста, берите.
Гришин оторопел.
— Я вам не позволю, мое достоинство… — начал он.
— Молчать! Берите деньги и перестаньте кривляться, — грубо оборвал Ельшин. — Садитесь. — Гришин неловко, бочком сел к столу. — Теперь поговорим о делах. На Шаврова совершено покушение, он в больнице, без сознания. На почве ревности его хотел убить этот влюбленный дуралей из отдела снабжения, Михеев. Трехтонкой действовал. Михеев задержан, сидит в милиции.
— Не может быть! — удивился Гришин. — Когда я возвращался от Брянцевых, я повстречал Семена и Дусю — они гуляли… Да нет, не мог он пойти на преступление!
— А они тоже заметили вас? — озабоченно спросил Ельшин.
— Как же! Я еще заговорил с ними, шутил.
— И они отвечали вам?
— А как же!
— Гм… — Ельшин задумался. — Михеев будет теперь ссылаться на вас… Ведь ему нужно установить своё алиби, чтобы доказать невиновность, оправдаться.
Гришин широко улыбнулся.
— Вы затем и пришли? Пусть это вас не беспокоит, Виталий Ефремович, я же сам видел… Он никак не мог совершить преступления.
Ельшин сказал холодно:
— Вы ни-че-го не видели. Поняли? Ничего!
— Что за тон! — оскорбился Гришин. — Вы думаете, если я вам должен… Возьмите ваши деньги и уходите к черту!
— Спокойнее! — с угрозой произнёс Ельшин. — Мы теряем нужное нам время. Деньги! Знаете, почему я давал их вам? Потому, что иначе вы, агент разведцентра по кличке «Архитектор», в результате чрезмерной склонности к легкой жизни, вину и женщинам давно запутались бы, пустились бы на мелкую уголовщину и очутились бы в тюрьме. А вы мне нужны, я берег вас для сегодняшнего дня.
Гришин в ужасе отпрянул.
— Убирайтесь! Это провокация.
— Не тряситесь, вам нечего бояться. Вот фотокопия подписки, которую вы дали Патрику Смиту, когда он завербовал вас. Тогда же он присвоил вам кличку «Архитектор», в полном соответствии с вашим образованием.
— Я ничего не знаю… Вон отсюда, вон! — Гришин в смятении шагнул к двери.
Но голос Ельшина остановил его:
— На место, Архитектор! Продолжим разговор. Техник Глухов, агентурная кличка «Аист», в паре с которым вы работали до сих пор, никогда не говорил вам, что он ждет свидания с резидентом разведки по кличке «пан Юлиан»?
— Убирайтесь! Вас подослали чекисты.
Ельшин усмехнулся.
— Вы великолепно играете, Архитектор, но все это ни к чему. Отвечайте на мой вопрос, это очень важно не только для меня, от этого зависит ваша жизнь.
— Что-о? — Гришин в ужасе воззрился на собеседника.
— Отвечайте ж, — потребовал Ельшин.
— Если вы подосланы, я от всего откажусь, — устало заметил Гришин, — Глухов как-то говорил мне: пан Юлиан где-то тут, рядом, и должен прийти на связь с ним. Больше я ничего не знаю.
Ельшин холодно произнес:
— Резидент пан Юлиан — это вы. Я должен был явиться к Глухову и по поручению Патрика Смита сказать ему об этом, однако сложились непредвиденные обстоятельства, и я решил выждать, не пошел к Глухову и тем, слышите, господин резидент, спас вам жизнь. Цените. Пан Юлиан— новая агентурная кличка, которую вам дал Патрик Смит.
— Я ничего не понимаю, — обессилев от страха, признался Гришин.
— Сейчас поймете. Глухов говорил им о том, что, придя на связь с ним, новый резидент разведцентра предъявит ему…
Тихо, растерянно Гришин сказал:
— Платок с паролем.
— Вот он. По приказу Смита вручаю его вам, хотя и с некоторым опозданием по не зависящим от меня обстоятельствам.
— Золотая стрела на синем поле, правильно… — Гришин был потрясен. Неожиданная мысль наполнила его радостью: — Значит, я резидент? Сколько же мне теперь будут платить?
— Много, очень много. Вы сможете жить, ни в чем себе не отказывая.
— Но кто же вы?
— Временный представитель разведцентра. Не удивляйтесь, в разведке не принято удивляться… Вы знаете, что это такое — представитель разведцентра? Объясню. Это тот, кто волен над вашей жизнью в прямом смысле слова, и чьи приказы вы, пан Юлиан, обязаны выполнять беспрекословно. За неповиновение у нас существует одно наказание — смерть.
— Знаю. — Гришин невольно отпрянул.
— Сейчас я даю вам первый боевой приказ. На выполнение его у вас имеется… — Ельшин посмотрел на часы, — всего час-полтора.
Думая о чем-то своем, Гришин спросил:
— Почему же вы до сих пор не приходили ко мне?
— Приказ действовать и пойти на агентурную связь с вами я получил только час назад.
Гришин с недоверием нахмурился.
— Мы же были вместе…
Ельшин с нетерпением пояснил:
— Этот приказ любезно доставил мой будущий родственник — Брянцев. Инструкция разведки была написана на холсте под красками, на уголке той картины, которую он привез мне из Москвы.
— Значит, художник Васильев…
— Липа. Миф. Расчет Смита на простоту и на доверие Брянцева ко мне полностью оправдал себя. Итак, обстоятельства изменились. Мы не должны терять ни минуты. Обращаю ваше внимание — ни минуты! Начнем с того, что вы ликвидируете «Аиста».
— Я н-не могу… — оторопев от неожиданности, сказал Гришин.
— Спорить нам некогда. Вы убьете его, пан Юлиан, это мой приказ, и он должен быть выполнен немедленно.
Гришин бормотал растерянно:
— У меня голова идет кругом…
— Выпейте немного, поможет… — Ельшин налил в стакан водки и подал Гришину, тот залпом выпил. — Сейчас вы поймете, в чем дело… Глухов, наверное, хвастал перед вами, что ему удалось заснять на микропленку важные материалы и передать их агенту разведцентра?
— Да, он как-то упоминал об этом.
— А агент тот при попытке уйти за кордон попал в лапы пограничников.
Из груди Гришина вырвался стон, он побледнел и схватился за сердце.
Ельшин продолжал:
— Органы государственной безопасности разберутся, конечно, что было заснято на пленку, и заставят говорить агента-связника, у которого они эту пленку изъяли. Тогда они неминуемо придут сюда и схватят Глухова.
— Боже мой! — в ужасе шепнул Гришин.
— Дошло наконец? — Ельшин холодно продолжал: — Тогда они придут сюда, схватят Глухова, а он не захочет погибать один, постарается выторговать свою жизнь в обмен на вашу, пан Юлиан. И вам конец, господин резидент; получать от разведки большие деньги, наслаждаться прелестями жизни будет некому. Понимаете теперь, в чем дело? Глухов провалился, и его арест — дело времени. А когда его арестуют, он выдаст вас.
Казалось, только в эту минуту Гришин осознал угрожающую ему опасность.
— Ну нет, на это я не согласен, — зловещим тоном произнес он. — Глухов провалился, он пусть и погибает, а я еще поживу!
— Как видите, мой приказ вызван крайней необходимостью, — заметил Ельшин.
— Да, иного выхода нет, — согласился Гришин. Он злобно и скверно выругался.
— Но и это еще не все, пан Юлиан… — озабоченно продолжал Ельшин, — боюсь, что чекисты уже напали на след. Слушайте меня внимательно… В Красногорске схвачен агент-связник и, сами о том не ведая, вы оказались в смертельной опасности… В Красногорске же как раз в то время находился зачем-то некий ученый, историк Соколов. Случайность? Сегодня вечером этот научный работник прибыл сюда, к Брянцевым, погостить. Тоже случайность? А если тот историк вовсе и не историк, а работник органов безопасности?
— В таком случае…
— В таком случае он приехал распутать это дело и найдет Глухова. Поняли? А если Глухова арестуют — ваша песенка спета. — Ельшин посмотрел на часы: — Вам пора двигаться. Давайте-ка выпьем перед делом. Та-ак… Ах, Аист, Аист — неудачник, подвел нас крепко. А я столько надежд на него возлагал! Знаете, Архитектор, а мне нравится ваше умение чувствовать, когда пахнет гарью. — Ельшин неожиданно ухмыльнулся. — Вы, наверное, уже соображаете, как бы посподручнее пырнуть вашего приятеля ножом? Зря. Мы обделаем эту операцию без всякого риска. Возьмите вот этот перстень, наденьте на палец, вот так, зайдите под любым предлогом к Глухову домой, сообщите ему, например, о покушении на Шаврова, но чтобы вас у него ни в коем случае никто не видел. Лучше всего — вызовите его на улицу… А перед тем как расстаться, осторожно поверните камень внутрь, вот так… и крепко пожмите вашему приятелю руку. Обязательно крепко, а чтобы он не обратил внимания — сделайте это как бы в шутку.
