Он шел по улице с поднятым воротником, когда увидел, как рядом с ним остановился автомобиль. Голос сэра Джорджа Харви произнес:
— Привет, Шавасс. Вот так встреча. Подвезти?
Шавасс нерешительно потоптался на месте, потом сел вперед. Когда они отъехали, сэр Джордж возбужденно проговорил:
— Страшные вещи творились на приеме у Нагеля. Кто-то его застрелил, а затем сам застрелился.
Шавасс закурил и осторожно осведомился:
— Вы видели тела?
— Нет, нас всех попросили уйти. Предлогом было то, что с Нагелем произошел несчастный случай. Я, естественно, был заинтригован и порасспросил одного слугу. Он-то и рассказал мне все в подробностях.
— Идентифицировали убийцу Нагеля? — спросил Шавасс.
— Насколько мне известно — нет, — покачал головой сэр Джордж. — Когда я уезжал, как раз появилась полиция. — На это Шавасс никак не отреагировал, и сэр Джордж с любопытством посмотрел на него уголком глаза. — А вы… Вы ничего об этом не знаете?
— Могу предположить, что в убийце герра Нагеля обнаружат инспектора гамбургской полиции Штайнера.
Машину тут же занесло, и сэр Джордж с трудом выровнял ее на скользкой дороге. Потом он достал носовой платок и промокнул лоб.
— Прошу прощения, — извинился он, — но если честно, вы вышибли из-под меня землю. — Шавасс ничего не ответил и после секундной паузы сэр Джордж продолжил: — Судя по всему, это как-то связано с делом Шульца?
Шавасс опустил стекло и выбросил сигарету под дождь.
— Нет никакого дела Шульца. Больше нет. Все кончено, запротоколировано и поставлено на полку.
Сэр Джордж помрачнел.
— А как же рукопись?
— Превратилась в груду пепла, — ответил Шавасс. — Штайнер опередил меня.
Помолчав, сэр Джордж неуклюже поинтересовался:
— А мисс Хартманн?
Шавасс проглотил комок в горле и выдавил из себя:
— И в этом он меня опередил.
Сэр Джордж медленно повернулся к нему, и в его глазах промелькнул ужас.
— Хотите сказать, что она мертва?
Шавасс не удосужился ответить и некоторое время они ехали молча.
— Куда мне вас отвезти? — через некоторое время спросил сэр Джордж.
— Знаете, мне бы хотелось вернуться к ней на квартиру. Если не трудно…
Сэр Джордж молча кивнул.
Когда доехали, сэр Джордж мотора не выключил, а высунулся в окошко и проговорил:
— Я могу еще что-нибудь для вас сделать?
— Нет, все в порядке, спасибо.
— Завтра утром я уезжаю, — продолжил сэр Джордж. — Увидимся перед отъездом?
— Вероятнее всего я уеду на том же поезде. Больше меня здесь ничто не удерживает.
Сэр Джордж натянуто улыбнулся.
— Тогда прощаться не буду. Если не на поезде, то, по крайней мере, на пароме мы с вами выпьем. — Он опустил стекло, и «мерседес» исчез за занавесью дождя, оставив Шавасса в одиночестве на краю тротуара.
Пол медленно поднимался наверх; он не торопился, с неохотой подходя к квартире Анны. Возле двери он слегка замешкался а затем вытащил отмычку, данную ему женой консьержа, и открыл замок.
Он еще не зашел, но ему вдруг стало ясно, что в квартире кто-то есть — он почувствовал легкое движение в комнате. Пол помедлил, а затем резко распахнул дверь, и прижавшись к стене на лестничной клетке, осторожно заглянул внутрь.
В центре комнаты стоял Марк Хардт. На нем была тяжелая дорожная куртка, а брюки прилипли к ногам, облегая их как рейтузы. Лицо его казалось изнуренным и совершенно белым. Увидев Шавасса, он издал вздох облегчения.
— На минуту я испугался.
Шавасс медленно расстегнул охотничью куртку.
— Как тебе удалось от них уйти?
— Довольно просто. Как только я увел от вас собак, как тут же перестал шуметь. В дождь собаки не смогли отыскать меня по запаху. Я перебежал дорогу и спрятался на чердаке амбара, где просидел часа три. А потом меня подобрал симпатичный водитель грузовика. Я ему сказал, что ходил в поход и попал в проливной дождь. Не думаю, что он мне поверил; но, по крайней мере, дал мне куртку и подбросил до Гамбурга.
— Как рука?
— Худо, — пожаловался Хардт и тут же виновато улыбнулся. — Ничего, выживу. А где Анна?
Шавасс сглотнул.
— Мне кажется, Марк, тебе лучше сесть. Все очень плохо.
— Что ты этим хочешь сказать? — с тревогой спросил Хардт.
— Она мертва, — выдавил Шавасс совсем тихо. — Ее прихватил Штайнер со своими дружками.
Хардт не глядя, подтянул к себе стул и сел. Через минуту он помертвевшим голосом спросил:
— Как это произошло?
Очень кратко Шавасс рассказал, что случилось после того, как ушел Хардт. Несколько поколебавшись, он продолжил:
— Если тебя это хоть как-то утешит, знай: Штайнер и Нагель — оба мертвы. Я сидел в саду вместе с человеком из немецкой разведки, когда пришел Штайнер, чтобы убить Гауптманна.
Хардт медленно поднялся на ноги.
— Это ничего не меняет, — сказал он. — Штайнер, Нагель и Каспар Шульц — они как слизняки, выползли из-под камня, но Анна… — он схватился за голову, будто она раскалывалась от боли. — Мне просто показалось, что игра, в которую мы играем, до омерзения глупа и меня удивляет, как мы еще можем заниматься этим.
Он подошел к столику возле окна и полистал учебник иврита.
— Она всегда исправно делала домашние задания, как она это называла. Теперь все это уже никому не нужно, правда, Шавасс?
Плечи его затряслись, а лицо смялось. Он рухнул в кресло, положил голову на руки и зарыдал.
Несколько секунд Шавасс наблюдал за ним, и горечь с жалостью терзали его сердце, затем он повернулся и вышел, тихонько притворив за собой дверь.
В Голландском Крюке было безумно холодно; корабль выходил из гавани; туман надвигался с Северного моря.
Оперевшись о стальные поручни, Шавасс курил, наблюдая за тем, как огни города исчезают во тьме. Где-то вдали прозвучал рожок одного из датских военных лагерей: слабый-слабый порыв ветра принес с собой этот звук, и он затронул какую-то тонкую струну его души, наполнив ее бесконечной печалью. На мгновение Полу вспомнилось, что сказала Анна ему в охотничьей избушке в Берндорфе: «Но это было давным-давно и в другой стране», — Голландия исчезла в ночи за спиной; Шавасс кинул сигарету в туман и сошел вниз.
Каюта у него была одноместная, он разделся до пояса, вымылся и побрился. Надев свежую рубашку, он не спеша прошел в бар.
Пол не спал около суток, но выпив первый двойной виски, почувствовал себя значительно бодрее. Закурив, он осмотрелся. Сэр Джордж Харви сидел в дальнем конце зала с какими-то двумя. Он увидел Шавасса и приветственно помахал ему рукой. Пол ответил и снова уткнулся в стакан.
Поставив локоть на стойку бара, он бездумно уставился перед собой, прокручивая в мозгу все, что случилось с ним за последние несколько дней и готовясь к рапорту, который должен представить шефу.
Но это оказалось совсем нелегко. Возможно, он просто устал и не мог сосредоточиться, почему-то в голову лезли незначительные мелочи и мешали думать об отчете.
«Конечно устал, вот и все», — вздохнул Пол и прекратил напрягаться. Закрыв глаза, он снова увидел Анну, ее лицо, глаза, волосы, улыбку на ее губах, печальную и беззащитную. Шавасс понял, что именно так она улыбалась в охотничьей избушке в Берндорфе, когда они поджидали сэра Джорджа на машине.
И снова всплыли ее слова: «Когда-нибудь ты оглянешься и все это станет чем-то далеким, чем-то нереальным, как сон». И еще: «Погашен свет, бал окончен, гости разъехались. И все. Больше ничего нет». И снова: «Но это было давным-давно»… И вдруг он вспомнил всю цитату из пьесы Марло целиком, вспомнил и даже передернулся, почувствовав, как по спине пробежал дьявольский холодок: «Но это было давным-давно, и в другой стране, да и девка умерла».
Может быть, у Анны на краткий промежуток времени открылся дар ясновидения? Мозг совершенно отказывался работать, поэтому Пол потянулся за стаканом и единым глотком опорожнил его.
Он начал было подниматься с табурета, но тут рядом подсел сэр Джордж.
— Найдется время выпить прощальную? — спросил он.
Шавасс снова опустился на табурет.
— Только одну, если не возражаете. Я смертельно устал. Не спал с позапрошлого дня.
Сэр Джордж сочувственно кивнул.
— Жаль, что мы не сможем встретиться в поезде. В последнюю минуту несколько делегатов Мирной Конференции, прежде чем разъехаться, решили провести несколько деньков в Лондоне. Разумеется, мне придется ехать в их компании.
— Ничего, — буркнул Шавасс, увидев, что бармен поставил на стойку перед ними две большие порции виски.
Сэр Джордж предложил ему сигарету и тряхнул головой.
— А вот мне как-то неловко. К тому же я бы хотел кое-что с вами обсудить…
— Обсуждать больше нечего, — проговорил Шавасс.
— Нет, есть чего, — гнул свое сэр Джордж. — У меня сложилось впечатление, что вы слишком мрачно ко всему относитесь. Не справились с заданием, не уберегли бедную мисс Хартманн… Но попробуйте взглянуть на вещи с другой стороны. Ведь прежде всего, вы спасли жизнь Гауптманну. И ведь это, наверняка, будет иметь сильное влияние на судьбу Германии.
