В отличие от Монтеррея, где вчера утром ему пришлось довольно долго искать компанию Гарсиа Бастоса, дом постоянного помощника и доверенного лица Эрреры он нашел довольно быстро. Большой двухэтажный дом был расположен в довольно живописном месте, прямо в центре города. Повсюду слышались крики детей. У Пердомо была большая семья — жена и пятеро детей, что не мешало ему зарабатывать деньги торговлей наркотиками, контрабандой и всякими другими махинациями. Нужно отдать должное Пердомо, он никогда не нарушал законов самой Мексики, предпочитая зарабатывать деньги в других странах Латинской Америки. Формально по мексиканским законам он был даже образцовым гражданином — исправно посещал церковь, платил налоги с юридически оформленных мелких сделок, делал значительные пожертвования, перечисляя деньги на помощь церкви и нуждающимся.
Пердомо был мулатом, но со значительной примесью негритянской крови. Он был почти темнокожим, высокого роста, с какой-то плавной, немного танцующей походкой. Веселое выражение лица и изящные манеры делали его похожим на бродвейских актеров из популярных мюзиклов. Пердомо был сибарит и эпикуреец, предпочитая наслаждаться всеми возможными видами удовольствий. Роджер помнил, что, по данным местной агентуры, у Эулалио было более десяти любовниц почти по всем городам страны. При этом он умудрялся регулярно навещать каждую из них, а у двоих из них были от него дети, которых он любил так же, как родных, и даже иногда привозил в свой собственный дом.
Роджер помнил, что в Мериде жил старый агент американской резидентуры «Лопес», дававший регулярную информацию о положении дел в этой части юкатанского полуострова. Расположенная почти рядом с Кубой, примерно на таком же расстоянии от острова, как Флорида, эта часть мексиканской территории притягивала к себе кубинских эмигрантов, разного рода беженцев, преступников, бывших граждан Гаити и Ямайки. На полуострове почти в каждом крупном городе были осведомители мексиканского филиала ЦРУ, исправно доносившие о ситуации в этой части страны. Раньше, до развала Советского Союза, в Кампече был даже филиал местной резидентуры ЦРУ, занимавшийся исключительно вопросами Кубы. Но после девяносто второго этот филиал был закрыт. В руководстве ЦРУ посчитали тогда, что незачем тратить деньги на такого рода мероприятия, так как режим Кастро после крушения Союза все равно обречен. Но экономия денег обернулась сюрпризом. Кастро по-прежнему сидел на острове, а ЦРУ теперь приходилось присылать своих людей на полуостров для сбора оперативной информации.
На другом конце полуострова, в Четумале, была специальная станция слежения Агентства национальной безопасности, на которой работали трое сотрудников АНБ. Роджер знал, что эту станцию в отличие от их филиала никто не закрывал. При этом АНБ руководствовалось не сиюминутными интересами, как ЦРУ, а долговременными целями, заложенными в их программных установках.
Роджер подъехал к дому Пердомо и, войдя во двор, сел на стоявшую в саду скамью, довольно долго ожидая, пока появится сам хозяин дома. Тот наконец вышел из дома своей танцующей походкой. На нем был белый костюм, белая распахнутая рубашка. На груди виднелась большая золотая цепь.
— Кого я вижу, — радостно всплеснул руками Пердома, — сам Роджер Робинсон пожаловал ко мне домой. Как это приятно, я всегда говорил, что нельзя верить мексиканским газетам. Если бы я был суеверный, я бы решил, что вы — злой дух, явившийся с того света, чтобы забрать мою душу.
— При чем тут злой дух? — вместо приветствия спросил Роджер. — Что вы болтаете, Пердомо?
— А вы думаете, почему я так поздно спустился, — усмехнулся хозяин дома, усаживаясь перед ним, — все смотрел на вас сверху и искал нашу газету. Вот смотрите, это «Националь». Здесь написано, что вчера во время взрыва погибло четверо американцев из страховой компании. И ваши фотографии.
Роджер невольно вздрогнул. На фотографиях были Генри, Отилио Силвейра и мисс Саммерс. Четвертая фотография была его.
Они решили, что этот несчастный парень, принесший нам ужин, был я, подумал Роджер. Он нахмурился. Капитан, потерявший всю свою команду и всех своих людей, подумал он.
— Согласитесь, такие вещи очень впечатляют, — сказал Пердомо, внимательно глядя на своего гостя.
— Они несколько поторопились, — вернул Роджер газету хозяину дома. — У вас есть что-нибудь выпить?
— Двойной виски. Никогда не пил с покойниками, — улыбнулся Пердомо, — сейчас принесу.
Он быстро вскочил и пошел в дом. Очевидно, там все было готово, так как вышел он почти сразу, неся две бутылки и пару стаканов. Он разлил виски в стаканы и посмотрел на Роджера.
— Покойники любят покрепче? — спросил он. — Разбавлять не нужно?
— Не нужно. — Он взял свой стакан и выпил. Виски было холодным; Пердомо принес запотевшие бутылки, не взяв с собой ведерко со льдом.
— Вы, конечно, у нас в городе проездом? — спросил хозяин дома, усмехаясь.
— Нет. — Роджер знал, что с Пердомо лучше не связываться. Переиграть хозяина дома в этой дурацкой шутливой манере было невозможно, нужно было сразу переходить на серьезный тон. — Мне нужны вы, Пердомо.
— Не говорите так серьезно, я очень боюсь покойников, мистер Робинсон. Неужели сам сатана решил послать вас на землю?
Он постоянно шутил, а сам внимательно следил за Роджером.
— Хватит, — махнул Роджер, — вы же знаете, что у меня достаточно фактов, чтобы у вас были очень крупные неприятности, мистер Эулалио Пердомо. Мне нужно задать вам всего несколько вопросов и получить несколько ответов. И я уйду. Излишне говорить, что разговор останется между нами.
— А если я откажусь отвечать? — спросил Пердомо, улыбаясь таким образом, что были видны все его тридцать два зубных протеза. Роджер допил свое виски. Аккуратно поставил стакан на стол.
— Вы читали сообщение о моей смерти, — устало сказал он, — мне терять нечего. Я вас просто пристрелю. Прямо сейчас, на месте. Пистолет со мной, если хотите, могу показать.
— Не надо. Я вам верю на слово. Я уже обратил внимание, как плохо сидит ваш пиджак. Он явно топорщится слева и…
— Вы будете говорить?
— Что я должен сообщить?
— Первый вопрос: где сейчас Луис Эррера?
— Не знаю.
— Это не ответ.
— Я действительно не знаю, — занервничал Пердомо.
— Хорошо, я спрошу по-другому: где он, по-вашему, сейчас может быть?
— Где угодно, — пожал плечами мулат, — в Коста-Рике, в Панаме, в Колумбии, в Бразилии, может, вообще в Австралии. Я действительно не знаю, где он. Неужели в это трудно поверить?
— Вы формируете ему команду?
— Кто вам сказал? — сразу насторожился Пердомо.
— Я спрашиваю. Или вы этого тоже не знаете?
— А это разве преступление? Да, мы формируем команду, причем на вашей территории, во Флориде. Ничего незаконного в этом я не вижу.
— Значит, так, сеньор Пердомо, — зло произнес Роджер, — вы, кажется, не хотите понимать, что я говорю серьезно. Если ваш следующий ответ меня не удовлетворит, я достану пистолет. И пристрелю вас на совершенно законных основаниях. ФБР установило, что ни один человек из тех, кого вы вербовали, до сих пор не вернулся во Флориду. Вы их просто убивали. Этого одного достаточно, чтобы посадить вас на электрический стул. Я надеюсь, вы не сомневаетесь, что правительство Мексики с удовольствием выдаст такого типа, как вы, нашей стране и не будет из-за вас портить отношения с Вашингтоном.
— Я всегда знал, что увидеть утром покойника не к добру, — прошептал Пердомо, — что вы хотите, мистер Робинсон?
— Мне нужен Эррера. Я не собираюсь его арестовывать, не собираюсь убивать, не собираюсь спрашивать о его деятельности. Мне нужно только задать ему один вопрос. Только один вопрос. И больше мне ничего не нужно. И если для того, чтобы найти его, мне понадобится искать по всей Латинской Америке, значит, я буду искать по всей Латинской Америке, — с неожиданной твердостью сказал Роджер, — и меня ничто не остановит, — добавил он. Видимо, Пердомо почувствовал его состояние.
— Его нет в Мексике. Он готовится выйти из Коста-Рики.
— Куда пойдет в этот раз его команда?
— На Кубу.
— А потом?
— Не знаю, я действительно не знаю.
— В каком городе он ждет свою команду? Пердомо развел руками:
— Ну зачем вам это…
— Я спрашиваю, — повысил голос Роджер.
— В Алахуэле, это тихоокеанский порт, — нехотя выдавил Пердомо. Роджер понимающе кивнул. Как все просто. А они искали место базы Эрреры по всему восточному побережью. Он просто держит свою базу на западном побережье и, когда ему нужно, проходит через Панамский канал, появляясь в Карибском бассейне. Все гениальное просто, вспомнил Роджер. Так ведь действовал в свое время Френсис Дрейк, нападая на испанские галеоны. Он неожиданно появлялся с другого побережья, наводя ужас на испанцев, и уходил через пролив, позднее получивший его имя.
