Через десять минут они тронулись. Инес, вернувшись в автомобиль, посмотрела на Бернардо, словно хотела что-то спросить. Но промолчала, отвернувшись в сторону и глядя на появившиеся впереди величественные горные хребты.
Места в этой части северной Мексики были удивительные. Почти от самого побережья начинались горные цепи, уходившие все выше и выше по мере углубления дальше от залива. Западная Сьера-Мадре — одно из самых красивых мест не только в Мексике, но и, пожалуй, во всей Латинской Америке. И, как зонтик, над всей западной частью Мексики — вершина Чеоррерас, поднявшаяся более чем на три тысячи метров над уровнем моря. Берущая начало у ее основания река Рио-Фуэрте, извиваясь между вершинами, выходит к побережью, впадая в Калифорнийский залив. Здесь, пожалуй, самые чистые и самые спокойные места во всей Мексике. Именно здесь и построил свою асиенду дед Инес Контре-рае сеньор Аугусто Контрерас.
Собственно, вначале это было простое ранчо, и дед Аугусто так его всегда и называл. Он строил с расчетом провести здесь оставшиеся дни жизни, когда нажитое состояние и миллионы долларов, заработанные в тридцатые и сороковые годы на торговле с обескровленной Европой, можно будет передать своим сыновьям и внукам.
Но отдохнуть так и не удалось. Лишь наездами бывал в этом поместье Аугусто, так и не сумевший полностью отойти от дел, доверяя их своим трем сыновьям. Ранчо перешло к старшему из сыновей — Эдуардо, который значительно расширил его, заложив основу той асиенды, которой она впоследствии стала при его дочери Инес Контрерас. В значительной мере благодаря помощи Эдуардо и его братьев маленький поселок Эль-Фуэрте превратился в город, насчитывающий более семи тысяч жителей и ставший самым большим городом в этой части горного хребта.
К этому времени ранчо превратилось в целое поместье и там одновременно жили и работали более ста человек. После свадьбы Инес ранчо было вновь перестроено в типичном колониальном стиле, столь любимом многими мексиканцами и американцами из южных штатов. Теперь это была целая асиенда со своей конюшней, многочисленными строениями и даже небольшим горнорудным комбинатом, расположенным на другом конце обширной территории в пятьдесят гектаров, добывающим свинец, цинк и разнообразные полиметаллические руды. Предприятие было открыто в последний год жизни Аугусто и приносило с тех пор довольно стабильный доход семье Контрерас.
Они подъезжали к асиенде, когда Инес начала показывать и рассказывать о бывшем маленьком ранчо, ставшем самой крупной асиендой в этой части страны. Она говорила сухо, только показывая на мелькавшие вокруг строения и дома. Автомобиль подъехал к большому двухэтажному дому. Округлые формы и многочисленная колоннада потрясли Бернардо. Он впервые подумал, что именно против таких латифундистов и землевладельцев боролась его семья. Здание было просто огромным.
— Сколько здесь комнат? — невольно вырвалось у него.
— Около семидесяти, — равнодушно ответила Инес и, посмотрев на него, спросила:
— Вы впервые в таком поместье?
— Если честно, то да, я даже представить себе не мог, что вы живете в таком доме, — признался Бернардо.
— Вас это беспокоит?
— Скорее настораживает, — ответил он, пока она возила его по комнатам.
С помощью двух слуг его кресло подняли наверх, на второй этаж.
— Здесь будет ваша комната, — показала ему Инес довольно большую комнату с огромной, явно не предназначенной для одного кроватью.
— А где будет ваша? — спросил он.
— Это вам интересно? — удивилась Инес и, показав на соседнюю комнату, добавила:
— Я останавливаюсь обычно в той комнате.
Все встречающие вышли, и они, оставшись вдвоем с Бернардо в большой комнате, могли наконец побеседовать с глазу на глаз. Бернардо выкатился на балкон. Отсюда открывался прекрасный вид на окружающие асиенду горы, словно сторожа, застывшие в почтительном молчании вокруг дома. Рядом виднелись возделанные поля, построенные дома, подсобные помещения, длинное здание конюшни.
— Зачем вам это все? — вырвалось у Бернардо.
— Вы имеете в виду все это? — спросила Инес, выходя за ним на балкон и встав спиной к солнцу. Она махнула рукой туда, за спину. — Типичный комплекс коммуниста, считающего, что не должно быть богатых и бедных. Вы, конечно, предложите все поделить?
— Нет, — сказал Бернардо, — я не это имел в виду. У меня нет никаких комплексов. Я имел в виду себя.
— Не поняла, — нахмурила брови Инес, — вам что-то здесь не нравится?
— Зачем вам все это? — повторил вопрос Бернардо. — Зачем вам это дурацкое замужество, этот никому не нужный обман, это ваше самопожертвование? Вы же человек совсем из другого мира. Для вас это только игра, своеобразный вызов, чтобы пощекотать нервы. Я читал, что богатые миллионерши-американки любят красть из супермаркетов дешевые сувениры. Они играют в такую придуманную для себя игру, чтобы немного пощекотать себе нервы. Они просто пресыщены и устали от всяких наслаждений в жизни. А почему согласились вы? Или вы тоже пресытились? Какая из вас разведчица? Вам нужно просто остаться на этой асиенде и жить со своим взрослым сыном, получая удовольствие от жизни.
— Так вы считаете, что я похожа на этих богатых индюшек, — Инес презрительно фыркнула. — Вот уж не ожидала, что нарвусь на оскорбление в своем собственном доме.
— Я не хотел вас обидеть. Просто я действительно не понимаю. Для чего вам вся эта игра, сеньора Контрерас?
— Да… — она отвернулась от него к солнцу, потом снова повернулась и решительно сказала:
— Я отвечу на ваш вопрос сегодня вечером. А пока вы отдохните и переоденьтесь. Для вас заказана одежда. Вот здесь есть кнопка звонка, если вам нужно, вы можете вызвать к себе кого-нибудь из мужчин. Они помогут вам переодеться или лечь, если вы устали с дороги. Ужин у нас в семь часов, постарайтесь не опаздывать.
Кивнув на прощание, она вернулась в комнату Бернардо и, выходя, чуть сильнее, чем полагалось, хлопнула дверью.
«Кажется, обиделась», — разочарованно подумал Бернардо.
В конце концов он имел право задать этот вопрос. Ему только не совсем понятно, почему «Чиновник» появился в его самолете. Только для того, чтобы сообщить о поездке в Сальвадор вместо них другой пары? Или для того, чтобы посоветовать ему полечить ногу на Кубе? Генерал Чернов просто не тот человек, который будет лететь через океан, чтобы сказать пару-другую ничего не значащих фраз. Бернардо действительно был его лучший ученик и знал некоторые приемы, которыми любил пользоваться его опытный наставник.
Почему Чернов летел с ним в одном самолете, подумал, нахмурившись, Бернардо. Что-то очень важное он должен был сообщить или передать Бернардо, что потребовало его личного присутствия в авиалайнере. Что это? Он пытался вспомнить детали беседы. Генерал сказал что-то про Ирину. Может, он намекал, что у Бернардо должны быть такие же близкие отношения с Инес Контрерас, как в свое время у него были с Ириной? Не похоже. Для чего говорить об отношениях, если просто спросил, не спал ли уже Бернардо с ней. И потом, как еще можно использовать эту несчастную женщину, уже и так согласившуюся на нелепую роль замужней женщины при чужом мужчине, поставившей свою безупречную репутацию и авторитет на эту дурацкую операцию? Но тогда почему Чернов летел с ними в одном самолете?
Что-то не совпадало, и Бернардо это чувствовал. Если бы можно было проверить список пассажиров, летевших из Парижа в Мехико, подумал он. Можно было бы выяснить, кто брал билет вместе с «Чиновником». Хотя Чернов всегда был очень коварным противником: он наверняка взял билеты в разных салонах и на разные места. Не говоря уже о том, что сам себе он мог взять любую фамилию. А фамилия «милого старичка», с которым они вместе летели в салоне первого класса, тоже не могла ему ничего дать.
«Он сказал, что мне обязательно нужно ехать на Кубу», — вспомнил Бернардо. Видимо, в этом заложен смысл операции. Судя по всему, они смогли найти ему применение, даже раненому. Чернов в этих вопросах почти гений. Он умеет выжимать из реальной тяжелой ситуации почти стопроцентную выгоду для себя и дела, ради которого он послан. Это должно быть исключительное дело, если решили послать Сергея Валентиновича, понимал Бернардо. И не просто послать, а сделать так, чтобы они оказались вместе, в одном самолете.
Теперь нужно будет еще убедить Инес вылететь вместе с ним на Кубу, вспомнил Бернардо. Хотя она, судя по всему, человек дисциплинированный. Если нужно в интересах дела вылететь на Кубу, значит, она вылетит на Кубу. Как раз все последние дни Инес строго соблюдает конспирацию и ведет себя безукоризненно, в отличие от него самого, который часто подставляется, а в столице Испании просто изобразил из себя прекрасную мишень для неизвестного снайпера.
