— С нашим подопечным все в порядке. Он живет в «Гранд-отель Эспланада». Приехал сегодня утром.
Клейтону было сорок два года, он сравнительно недавно получил назначение в Берлин, и поэтому ему еще нравилась его работа. Внешне он был похож на молодого Марлона Брандо, чем очень гордился. Причем его упрямый характер часто приводил к конфликтам с другими сотрудниками местной резидентуры, которые не всегда понимали «красавчика» Джорджа и его чрезмерное рвение.
— Кто за ним следит? — спросил Берден. Они с Тернером сидели на заднем сиденье.
— Мы взяли соседний номер. И следим за отелем. Рядом нет домов, мы не могли установить визуальное наблюдение за номером, там протекает канал.
— Какой отель? — переспросил Берден.
— «Гранд-отель Эспланада», — уточнил Клейтон.
— Название я уже слышал. Опишите мне сам отель.
— Отель высшего класса. Открылся три года назад. Расположен в самом центре Западной части города. Улица Лютцвуфер, пятнадцать. От нашего аэропорта десять километров. В отеле четыреста два номера, из них тридцать три сюита.
Есть неплохой нью-йоркский бар. Менеджер отеля — герр Берндт Фроммхольц.
Номера очень дорогие. На одного человека — от четырехсот марок, — увлеченно рассказывал Клейтон.
— Свой гараж есть?
— Да, конечно.
— Туда можно попасть из отеля?
— Можно, но мы следим и за гаражом, отмечая все входящие и выходящие автомобили.
— Он с кем-нибудь встречался?
— За ужином к нему подсел какой-то тип. Мы сделали несколько фотографий. Будут готовы, когда мы прибудем на место. Я их еще не видел, мне звонили и доложили об их встрече, когда мы уже выезжали в аэропорт за вами.
— Это было совсем не обязательно, — пробормотал Берден.
— Что? — не понял Клейтон.
— Ничего, продолжайте, — разрешил Берден. — Этот незнакомец ему что-нибудь передал?
— Нет, они просто разговаривали.
— О чем они говорили, удалось узнать?
— Какие-то вопросы бизнеса. Наш сотрудник дважды подходил к их столику.
— Куда потом делся этот незнакомец?
— Уехал на такси.
— Куда уехал?
— В Восточную зону. Наши люди проследили за ним, но уже было темно, и в одном из дворов мы его потеряли. Он пересел в другой автомобиль и уехал.
— Ваши люди ездят в Восточную зону? — удивился Тернер.
— Конечно, — засмеялся Клейтон, — сейчас здесь открытый город.
Сотрудники КГБ и ЦРУ ходят друг к другу в гости. Полный развал. Столько ненужных проблем. Пока, правда, справляемся.
— Ваши сотрудники остановились в соседнем с Кемалем номере? — спросил Берден.
— Нет, соседний номер был занят. Они в конце коридора, но уже успели побывать в сюите Кемаля Аслана и установили у него свои «приборы», — засмеялся довольный Клейтон.
— Что? — изумился Берден. — Вы с ума сошли?
— Они вели себя очень осторожно, — не понял его гнева резидент ЦРУ, — никаких следов. Это настоящие профессионалы.
— Какая глупость, — зло сказал Берден, — как непрофессионально. В соседнем номере рядом с ним наверняка находятся агенты КГБ. Номер для Кемаля Аслана был заказан заранее. Правильно? Не молчите, Клейтон.
— Да, — ответил смущенный резидент, явно терявший свою самоуверенность.
— И соседний номер тоже был заказан заранее, — махнул рукой Берден, — представляю, как они сейчас издеваются над нами. Как это все непрофессионально, Клейтон. Вы могли бы подождать меня, прежде чем влезать в его номер.
Клейтон растерянно молчал.
— Куда мы едем? — спросил Берден, чуть успокаиваясь — В отель «Президент», — глухо ответил обиженный Клейтон, — там вам заказаны номера.
— Нет, — отрезал Берден, — мы едем в «Гранд-отель».
— У меня приказ обеспечить вашу безопасность, — явно смущаясь, выговорил Клейтон.
— Моей безопасности ничего не угрожает. Скажите водителю, что мы едем в другой отель.
— Вас могут там узнать. В отеле наверняка полно сотрудников КГБ, — тихо напомнил Тернер.
— Очень хорошо, — кивнул Берден, — мне нужно, чтобы они меня видели.
Более того, я хочу сам познакомиться с этим загадочным мистером Кемалем Асланом.
— Простите, — вмешался Клейтон, — но наш бюджет… вы меня понимаете…
Наша резидентура не рассчитана на подобные суммы.
— Конечно, — согласился Берден, — сколько стоят двухместный номер в отеле «Президент»?
— Двести пятьдесят марок.
— А в «Гранд-отеле»?
— Пятьсот двадцать.
— Ничего себе цены, — проворчал Берден, — но, думаю, это не так страшно.
За два-три дня я сумею доплатить.
— Простите, мистер Берден, — нерешительно спросил Клейтон, — но почему именно два-три дня?
— Потому что Кемаль Аслан больше не останется в этом отеле. Он уедет.
Позвоните и узнайте, до какого числа оплачен его номер.
Клейтон поднял трубку телефона, установленного в машине.
— Узнайте, до какого числа оплачен номер у нашего клиента.
Через минуту он обернулся.
— Заказан и оплачен по кредитной карточке. Он может жить сколько захочет.
Клейтон даже улыбнулся. Этот старик Берден, приехавший сюда, решил разыгрывать из себя Пинкертона, заранее все знающего и просчитывающего. Гость из Лэнгли даже не подозревает, как сложно работать в этой неразберихе. Но Милт Берден дал ему насладиться своим маленьким триумфом.
— Узнайте, до какого числа оплачен соседний номер, — предложил Берден, и Клейтон снова поднял трубку.
Через минуту он растерянно повернулся.
— До двадцать восьмого.
— Вот это и есть наш предельный срок, — хладнокровно заметил Берден. — Значит, у нас осталось в запасе всего полтора дня. Я обязательно должен жить только в этом отеле.
Берлин. 26 января 1991 года
Сидя в автомобиле, полковник нетерпеливо поглядывал на часы. Этот проклятый чех давно должен был появиться. Почему он так запаздывает? Волков снова посмотрел на часы, потом включил радио, надеясь, что стрелки часов показывают не совсем точное время. Но все было напрасно. Гость опаздывал уже на целых пятнадцать минут. Волков представил себе, как будет нервничать генерал, когда они не приедут во время.
Он мог бы встретить гостя и при выходе из аэропорта. Они так и договаривались сделать. Но гость, решивший лететь в Берлин, попросил ждать его именно у этого места, при выезде со стоянки аэропорта. Волков снова взглянул на часы. Прошло уже восемнадцать минут. Неужели этот мерзавец так и не приедет?
При одной мысли об этом начинала болеть голова. Волков с силой покрутил несколько раз шеей, так, что хрустнули шейные позвонки. Почему этот гость задерживается? Может, на него вышла немецкая разведка или контрразведчики КГБ? Второе было менее вероятно, — чех еще не успел ничего сделать, чтобы привлечь внимание КГБ. Но, может, они следят за самим Волковым? И сейчас наблюдают за его машиной? Полковник посмотрел по сторонам. Кажется, все в порядке.
На заднем сиденье его автомобиля сидел тучный, постоянно потеющий офицер из штаба армии — подполковник Ромашко. Константин Ромашко давно был завербован Волковым и давал информацию как штатный осведомитель военной контрразведки. Волков давно использовал его как связного для контактов в разных точках Восточной Германии. Ромашко работал руководителем интендантской службы и по характеру своей деятельности был связан с оставляемыми складами, вооружением и оборудованием. Часто в результате его поездок они выходили на нужных им людей. Начальство, очевидно, догадывалось о неприглядной роли подполковника, но не решалось вмешиваться, избегая ненужных ссор с могущественной военной контрразведкой.
Волков вспомнил про Янчораса. Военная комендатура уже ищет пропавшего капитана. Если его найдут в течение недели, то обязательно поручат проверить все его бумаги. Проработав в военной контрразведке много лет, Волков знал, как именно реагируют особисты на подобные происшествия. Нужно будет поручить майору Евсееву, чтобы он все подчистил. Хотя на его сноровку рассчитывать трудно, он слишком напуган после убийства своего заместителя.
— Когда он наконец появится? — недовольно пробормотал Волков. — Прошло уже двадцать пять минут.
— Может, я посмотрю, — пропищал Ромашко.
Несмотря на большое тучное тело, он имел голос и взгляд евнуха, настолько угнетала его незавидная роль штабного стукача.
— Сиди, — строго одернул трусливого подполковника Волков, — он сам назначил это место. Значит, нам нужно здесь его ждать. Главное в нашем деле — терпение.
— Да, вы говорили.
— Как только он сядет в машину, ты можешь уходить. Но чтобы до вечера у себя дома не появлялся. Пусть все думают, что я с тобой ездил по городу.
— Я понимаю, — согласился Ромашко. Он уже привык к тому, что о его «добровольной» помощи органам знали все его сослуживцы. И многие даже не здоровались с ним за руку.
