– Может, из Дании или Норвегии?
– Нет. У нас давно не останавливались гости из этих стран.
– Странно. – Дронго отчетливо слышал, как гости разговаривали на малопонятном языке и были похожи на скандинавов. Может, прибалты? – Проверьте еще гостей из Литвы, Латвии и Эстонии, – попросил он.
– Из Латвии у нас были гости в прошлом году, – сообщил портье, – сразу четыре семьи. Они отдыхали две недели. Но на сегодняшний день, кажется, у нас никого нет. Сейчас проверю… – После небольшой проверки он подтвердил: – Гостей из этих стран в отеле нет. Хотя подождите. Есть пара гостей из Эстонии, семья Хааваоке. Сеньор Антс Хааваоке и его супруга Делия. Они должны уехать через три дня. Да, сейчас они в нашем отеле. Гости из Эстонии, – подтвердил портье и назвал их номер.
– Понятно, спасибо! – уже на ходу крикнул Дронго и почти бегом помчался к кабине лифта.
Он вышел на третьем этаже и направился к номеру эстонских гостей. Остановился перед дверью и неожиданно услышал, как эстонка разговаривает, и довольно прилично, на русском языке. Дронго прислушался.
– И они должны понимать, что мы не можем здесь долго оставаться после случившейся трагедии, – говорила она кому-то.
«Повезло», – радостно подумал Дронго и позвонил в дверь.
Дверь открыла незнакомка. Если ее мужа, безусловно, выдавала светлая кожа и белобрысая голова, то женщина была скорее южного типа, чем скандинавского. У нее были зеленые глаза и достаточно темный цвет кожи.
– Что вам угодно? – спросила она по-английски.
– Вы – госпожа Делия Хааваоке? – уточнил Дронго.
– Да, это наша фамилия, – оглянулась она на мужа, сидевшего на диване. – А кто вы такой?
– Я – международный эксперт по расследованиям тяжких преступлений. К сожалению, в отеле произошла трагедия, погиб человек.
– Да, мы слышали об этом, – спокойно ответила Делия, – но я не совсем понимаю, почему вы пришли именно к нам?
– Вы говорите по-русски?
– Конечно, говорю, – улыбнулась женщина, – я училась в Москве и хорошо знаю русский язык. А вот мой муж учился в Таллине и изъясняется очень плохо, хотя все понимает. Он эстонец, а у них совсем иной темп речи и несколько отличное мышление.
– Тогда я должен переговорить с вами, – предложил Дронго.
– Входите, – впустила его Делия.
Он вошел в небольшой номер. Мужчина поднялся, приглашая гостя сесть на диван. Дронго немного поколебался, но все же прошел в комнату и пожал руку господину Хааваоке. Затем присел рядом с ним на диван.
– Все считают, что вы либо из Скандинавии, либо из Германии, – улыбаясь, начал он.
– У моего мужа мать финка, – пояснила Делия, – наверное, поэтому все так считают. Плюс еще этот сложный и непонятный эстонский язык.
– Почему «непонятный»? – обиделся Хааваоке. – Все очень даже понятно для тех, кто знает язык с детства. – Он действительно очень плохо говорил по-русски.
– Вы были на пляже вчера утром, когда там погибла женщина? – спросил Дронго, переходя на английский.
– Да. Мы гуляли с женой по берегу, – подтвердил господин Хааваоке, – и никого не видели. Нас уже спрашивали об этом. – По-английски он говорил гораздо лучше.
– И вы все время были вместе? – уточнил Дронго.
– Мы не уходили с пляжа. Я только дошел до отеля, чтобы принести из нашего номера джемпер Делии. Было достаточно прохладно, и она боялась простудиться. Но Делия все время была на пляже и видела, что никто из посторонних не подходил к убитой женщине.
– Значит, в это утро никого там не было?
– Недалеко от нее сидела пожилая женщина, кажется, немка, – вспомнила Делия, переходя на русский, – но она не вставала со своего места и не подходила к погибшей. Нет, мы ничего не видели и ничего не можем сказать.
– Понимаю, – огорченно кивнул Дронго и поднялся. – Простите, что я вас побеспокоил. Как звали немку, вы, конечно, не знаете?
– Не знаем, – подтвердила Делия, – но вы можете легко узнать об этом у нашего портье. Там есть данные на всех постояльцев отеля, в том числе и на приехавших из Германии.
– Я так и сделаю, – заверил ее Дронго, выходя из комнаты.
Он медленно пошел по коридору, достал мобильный телефон и набрал номер своего друга и напарника Эдгара Вейдеманиса, оставшегося в Париже.
– Эдгар, у меня к тебе исключительно важное дело. Мне нужно, чтобы ты срочно проверил некую Делию Хааваоке, это ее фамилия по второму мужу. Она училась в Москве, примерно в конце восьмидесятых – начале девяностых. Сейчас ей сорок два или сорок три. Постарайся узнать все, что сможешь. И еще наведи справки о Гулсум Кумарбековой. Сейчас у нее другая фамилия, и она находится в Ташкенте. Узнай, кто ее супруг и где именно она работает. Это очень срочно, – добавил он на прощание.
– Сделаю, – ответил Вейдеманис. – Было бы гораздо лучше, если бы ты прислал копию ее паспорта.
– Я не могу отнять его у госпожи Хааваоке, – напомнил Дронго. – Сделай запрос через Шенгенскую зону, возможно, тебе удастся быстрее получить ответы, чем официальным лицам с юга Испании.
– Постараюсь пробить все данные, – пообещал Эдгар.
Дронго убрал телефон в карман. Немного подумал и, резко повернувшись, пошел к номеру, в котором жили Паруйр и Аида. Сегодня он сам решил к ним зайти. Когда он позвонил в дверь, ее открыла Аида и который раз при виде Дронго вспыхнула от смущения.
– Что вам нужно? – тревожно спросила она, оглядываясь. – Зачем вы пришли?
– Поговорить с вашим мужем, – сказал Дронго.
– О чем? – нахмурилась Аида.
– О его компании. Разрешите войти или позовете его сюда?
– Лучше подождите, – попросила она, – у нас не совсем убрано. Я сейчас немного приберусь, и вы войдете. Вам лучше разговаривать с ним в номере. Если вам нужно, я могу даже уйти.
– Нет необходимости, – ответил Дронго. – Я же сказал, что у нас разговор будет сугубо деловым. О его компании, в которой у вашего мужа двадцать процентов акций.
Аида закрыла дверь, но буквально минут через пять снова открыла ее и пригласила Дронго войти. Паруйр был в спортивном костюме темно-синего цвета. Он пожал ему руку, предложил сесть на небольшой диван, стоявший в глубине комнаты, и спросил, что именно будет пить гость.
– Ничего, – ответил Дронго, – я не очень пьющий человек.
– Правильно, – усмехнулся Паруйр, – берегите печень. Сейчас это очень важно.
– Нет, вы меня не поняли. Я вообще непьющий. А к вам зашел узнать некоторые детали о работе вашей компании, которые не нашел в Интернете. Должен признать, что у вас очень неплохой сайт; он в весьма убедительной манере дает не только информацию, но и предоставляет возможность узнать историю возникновения и развития вашей организации. Ее капитализацию и акционирование.
– Да, нам сделали очень солидный сайт, – согласился Паруйр, – мы тогда заплатили этой компании около пяти тысяч долларов. Но они поработали на славу. Что вы хотели узнать?
– Дело в том, что сотрудники полиции нашли записку погибшей Линары – точнее, часть записки, обращенной к неизвестному другу. Возможно, к отцу или к мужу. Там очень нелестная характеристика личных качеств Фигуровского. Неужели она действительно так считала?
Паруйр взглянул на супругу. Она молчала.
– Наверное, считала, – осторожно сказал он, – хотя, безусловно, ценила его деловые качества. Но его было слишком много, даже в нашем офисе. Он вел себя, мягко выражаясь, весьма спорно, что очень раздражало Линару. Она несколько раз ему об этом говорила при мне.
– Как он реагировал?
– Обычно смеялся. Но однажды оборвал Линару и заявил ей, что он вполне взрослый человек, чтобы отвечать за свои поступки.
– И она не возражала?
– Нет, тогда она промолчала. Линара была достаточно умной женщиной и понимала, что не должна вмешиваться в его личную жизнь. Ведь она сама тоже не позволяла никому вмешиваться в ее семейную жизнь, даже своему отцу.
– Что вы имеете в виду? – насторожился Дронго.
– Насколько я слышал, отец был против ее брака с неизвестным режиссером и снова искал для нее подходящую партию. Но она предпочла поступить по-своему.
– Похвальное решение, – заметил Дронго.
– Фигуровский тоже пытался ее наставлять, – продолжал Паруйр, – ведь отец Линары специально оговорил условия передачи ей акций, чтобы управление ими не могло быть передано мужу. Ее отца, конечно, можно понять, но Дастана такое отношение очень обижало, особенно когда Михаил Матвеевич приглашал нас к столу и называл наши семьи по именам акционеров. Семья Фигуровских, семья Торосян, семья Молдобаевых… Это была шутка в его манере. Конечно, Линара и не думала обижаться, но Дастана подобные выпады явно задевали, хотя он предпочитал молчать и не связываться с Фигуровским, даже когда тот женился на очень молодой женщине.
