Он прошел по цепочке следов. Теперь не было никаких сомнений. Убийца ушел в сторону соседней виллы. Его следы пересекались со следами погибшей. Дронго медленно шел по следам. Но они обрывались не там, где был поворот на чужую виллу, а там, где пролегала дорожка между двумя виллами. Дронго осмотрелся. Никаких сомнений. Убийца пришел именно отсюда. И на вилле сейчас нет только Моргунаса. И Рауля. Но Рауля вчера вечером тоже не было. А Моргунас уехал в город. Какой у него размер ноги?
Дронго решил пройти по дорожке, засекая время. Он прошел дорожку до конца, выходя к вилле с другой стороны. Дорога заняла около двадцати минут. Довольно далеко. Он обошел забор и снова подошел к воротам. Камера зафиксировала его появление.
— Разве вы уходили с виллы? — услышал Дронго голос удивленного охранника.
— Я вернулся с другой стороны. Откройте, пожалуйста, ворота, — сказал Дронго в переговорное устройство. Ворота начали открываться, когда Дронго услышал сигнал за своей спиной. Это был вернувшийся джип с Раулем и врачом. Рауль весело просигналил, остановив машину.
— Садитесь, — предложил он, — мы вместе доедем до дома. — Дронго не заставил себя упрашивать. Он сел на заднее сиденье.
— Что-нибудь узнали? — спросил он Моргунаса.
Тот обернулся. Печально покачал головой.
— Проникающее ножевое ранение, — пояснил врач, — большая потеря крови. Разорваны внутренние органы, желудок, поражена почка. Никаких шансов. Все как я и думал.
— Они составили заключение?
— Акт. Акт судебно-медицинской экспертизы. И я его подписал. А вы куда-то уходили?
— Да. — Дронго взглянул на затылок Моргунаса. Для убийцы он ведет себя слишком хладнокровно.
— Какой у вас размер ноги? — спросил Дронго.
— Сорок второй, — ответил врач. — А почему вы спрашиваете? Хотите подарить мне новую обувь?
— Нет. Просто интересно.
— Вы были в поселке? — добродушно спросил Рауль, чуть повернув голову.
— Откуда вы знаете, что я туда ходил? — насторожился Дронго.
— Я звонил сюда полтора часа назад, и Хуанита сказала мне, что вас вызвали в поселок. Вам понравился наш собор?
— Собор очень понравился, а вызов нет.
— Почему? Она сообщила, что вас позвала какая-то женщина. Кто это был?
— Я не знаю. Но очень хочу узнать, кто именно звонил. Дело в том, что меня нарочно вызвали в поселок, чтобы удалить отсюда. Я в этом абсолютно уверен. Никто на встречу не явился.
— Зачем нужно было тогда вызывать вас в поселок? — все так же добродушно осведомился Рауль. — Эта такая шутка непонятного свойства?
— Нет, не шутка, — сказал Дронго, глядя на своего собеседника в зеркало заднего обзора, — меня удалили специально, чтобы совершить на вилле еще одно убийство.
Рауль затормозил так резко, что Моргунас ощутимо ударился головой о стекло и громко выругался по-литовски. Рауль повернулся к Дронго, снял черные очки и ошеломленно спросил:
— Какое убийство? О чем вы говорите?
— Сначала ответьте на мой вопрос. Какой у вас размер ноги?
— Сорок четвертый. Кого убили?
— Кристин. Кристин Линдегрен, хозяйку виллы.
Моргунас перестал ругаться и тоже повернулся к Дронго.
— Вы с ума сошли? — спросил он, заикаясь и почему-то по-русски. — О чем вы говорите?
— Примерно час назад на пляже кто-то застрелил Кристин Линдегрен, — мрачно сообщил Дронго. — Если вы считаете, что я могу шутить на такие темы, то вы очень плохого мнения обо мне. Юхан понес ее тело в дом. Я думаю, Рауль, что уже сегодня вечером здесь будут все дежурные офицеры местной полиции.
Рауль снял свою шляпу. Вытер потный лоб.
— Я даже не знаю, что мы им скажем, — жалобно признался он, — даже не представляю.
Они вошли в дом и услышали громкий плач Агнессы и сдавленные всхлипы Алисы. Она держала в руках обе руки Юхана, словно пытаясь его защитить. Горлач стоял у окна. Барнард сидел рядом с телом Кристин в позе безутешного страдальца. На его лице была такая мука, он так явно страдал, что Дронго решил не задавать ему вопросов. Линдси растерянно смотрел по сторонам, сидя в кресле. Моргунас подошел к Кристин, которую положили на диван, и посмотрел на погибшую. Почему-то пощупал ей пульс, осмотрел лицо. Затем подошел к Дронго.
— Ее убили, — кивнул врач, — и убийца стрелял в нее с небольшого расстояния. Но между ними было расстояние в несколько метров. — У Моргунаса дергалось лицо от волнения.
— Я тоже так подумал, — согласился Дронго. — Я могу с вами поговорить?
Они прошли через гостиную в другую комнату.
— Что вас интересует? — недовольно спросил Моргунас. — Вместо того чтобы искать убийцу, вы интересуетесь, какой у меня размер обуви.
— Я знаю, что мне нужно делать, — возразил Дронго. — А теперь раскройте наконец мне вашу врачебную тайну и скажите: чем она болела?
— Теперь тем более не могу. Без ее согласия. Об этом могут узнать журналисты, и пойдут ненужные слухи, сплетни. Я был ее лечащим врачом, а не дежурным папарацци.
— Хочу вам напомнить, что меня пригласила сама миссис Линдегрен для работы в качестве эксперта, — холодно заметил Дронго.
— Которую вы провалили, — быстро сказал Моргунас. — Я вообще не понимаю: зачем нужно было приглашать именно вас? В Америке хватает и своих экспертов. Я думаю, что это был какой-то непонятный каприз — пригласить человека совсем из другого мира. Вы ведь даже не русский. По-моему, вы с Кавказа? Другая культура, другой менталитет, другие традиции.
— Зато люди везде одинаковые, мистер Моргунас, — возразил Дронго, — и на Западе и на Востоке. Они одинаково любят, одинаково страдают, одинаково ненавидят, одинаково болеют и одинаково умирают. Вам, как врачу, это лучше знать.
— Что вы хотите сказать?
— Пока ничего. Я должен знать, чем она болела и почему вы были против ее поездки на Барбадос.
— Я вам ничего не скажу, пока сюда не прибудет полиция.
— Сейчас я вам объясню, что произошло, — сказал Дронго. — Начнем с того, что ее труп обнаружил Юрий Горлач. Но рядом с убитой были следы ее убийцы. Эта была либо женщина, либо мужчина, у которого ноги не очень большого размера. Под подозрение попадают и Алиса, и Агнесса. А кроме того — вы и Линдси, у вас размеры ноги тоже небольшие. Скажите, кого я должен подозревать? Хотя у Барнарда, наверное, нога тоже не очень большого размера.
— Только не Барнард, — грустно ответил Моргунас, — он был предан ей как собака. Даже больше. Он был в нее влюблен. Она составляла смысл его жизни. Нет, только не он. Можете даже не спрашивать, какой у него размер.
— Я убежден, что убийцей был кто-то из живущих на вилле людей, — мрачно заявил Дронго, — здесь осталось семь человек, Моргунас. Только семь человек. И среди них убийца. У меня нет времени на разговоры. Скажите, чем она болела?
— Она была тяжело больна, — признался Моргунас, — очень тяжело. Я советовал ей начать лечение, но в последние месяцы она ничего не хотела слышать.
— Почему?
— Не знаю. Но она очень изменилась. Раньше она принимала лекарства и хотя бы формально выполняла мои рекомендации. В последние несколько месяцев она вообще не хотела меня слушать. Я умолял ее не лететь на Барбадос, а лечь в больницу, но она меня даже не слушала. Я ведь вас тоже просил об этом. И насколько я знаю, она даже не хотела брать меня с собой на Барбадос. Я ее едва упросил. Если бы не заступничество Барнарда, она бы меня не взяла. Она так и сказала, что ей больше не нужен врач. Хотя ей нужны уже совсем другие врачи. И я ничего не мог сделать. Мне только оставалось наблюдать, как она погибает. Прямо у меня на глазах.
— Что с ней произошло?
Моргунас тяжело вздохнул.
— У нее был рак толстой кишки. Онкологическое заболевание. С метастазами на печень. Можете себе представить? Сначала у нее появились боли в боку, но в Испании снимали очередной фильм, и она улетела туда, даже не обследовавшись. Затем, когда боли усилились, мы прошли полное обследование в Лондоне. Врачи собрали консилиум и настаивали на немедленной операции. Она была согласна. Но затем в Нью-Йорке погибла ее племянница. Она поехала к ней, и, когда вернулась, ее словно подменили. Это была другая Кристин. Более жесткая, сухая, отстраненная. И она отказалась от операции. Вы понимаете, что это такое? Ей нужно было срочно делать химиотерапию, а потом удалять часть кишечника. И менять печень, если получится. Сложнейшая операция, но другого выхода просто не было. Иначе она долго бы не протянула.
— И она отказалась от операции?
— Категорически. В последние месяцы она держалась только на лекарствах. Но мы никому об этом не говорили. Понимаете, в чем дело? Если бы нам даже удалось остановить процессы, которые проходили в ее организме, если мы смогли бы найти донора и сумели бы пересадить ей новую печень, то и тогда это была бы не прежняя Кристин, а совсем другая женщина. И другая судьба…
