Мамсуров попытался перевести разговор на другую тему:
— Соскучился я по тебе, по песням твоим. — Сняв со стены гитару, подал ее Гарсиа.
— Ясно, — с огорчением произнес Гарсиа. — Молчу. — Он перебрал струны, поставил ногу на стул. — Я спою твою любимую. Лорку!
Он играл, а Хаджумар, вытянувшись в кресле, слушал с явным наслаждением и размышлял: «Гарсиа, Гарсиа, как я рад, что ты здесь, рядом… Полюбил я тебя, чертов анархист… Взять тебя на задание? Рано. Тяжело тебе будет. Уж больно ты горяч. А там ведь терпение требуется… Просишься? Любимая спросит — куда? А адреса — нет. В командировку — и все. И биографии — нет. Она появляется через век-другой после смерти разведчика… Так что ты уж не спеши. Огня хватит. Видел, что там творится? Скоро, уже скоро придется менять гитару на автомат».
Гарсиа поднял голову от гитары:
— Камарада полковник, ты во многих странах был — красивее моей Испании видел?
— Соскучился?
— По ночам снится, — огорченно покачал головой Гарсиа и вновь заиграл-запел.
«А мне снится моя Осетия», — сказал себе Хаджумар.
Гарсиа опять посмотрел на него:
— Когда ты исчезаешь на долгие месяцы, я не нахожу себе места… Скажи, ты в Испании больше не бывал?
Да, Гарсиа все-таки еще мальчишка. Знает, что нельзя подобные вопросы задавать, а не выдерживает.
— Я бываю на Дальнем Востоке, — сказал он значимо. — На нашем советском Дальнем Востоке.
Пришел Корзин. Увидели его, когда он уже вошел в комнату и заявил:
— Двери нараспашку — всех принимаете, что ли? Здравствуйте, Гарсиа!
— Здравия желаю, товарищ генерал! — оставив гитару, вытянулся бравым офицером испанец.
— Усвоил устав, — засмеялся Корзин.
Из кухни послышался голос Наташи:
— Гарсик, иди сюда!
— Женщинам без меня не обойтись, — пожал плечами Гарсиа и исчез за дверью.
— Извини за опоздание, — сел напротив Хаджумара Корзин и многозначительно посмотрел на него. — Ждал известий… Хочу посоветоваться.
Мамсуров подождал, но Корзин нерешительно замялся, и тогда Хаджумар пришел ему на помощь:
— Они не… пришли?
— Оттуда вышли — до нас не дошли, — вздохнул Корзин.
— Ясно, — промолвил Хаджумар. — Что же вы предлагаете?
— Я получил задание через час отправить на границу верного человека, который мог бы действовать на месте, судя по обстоятельствам. Мне было сказано коротко и ясно. — И он, подражая, повторил фразу с заметным акцентом: — «В настоящее время осложнения со странами гитлеровского блока весьма нежелательны… Но, с другой стороны, история, человечество нам не простят, если мы оставим в руках фашистов лучших сынов народа…» — Помолчав с минуту, он прямо спросил Хаджумара: — Кого послать? У меня есть несколько кандидатур. Одна из них…
И тут Мамсуров заученно произнес:
— Разведчик после задания два месяца не должен думать ни о чем другом, кроме как о рыбалке да еще — если невмоготу — о футболе. Нервы — вот что надо беречь. Чьи это слова, Иван Петрович?
Корзин гадал, всерьез ли он говорит или шутит. Не уточнив, сказал:
— Я не меняю свои правила, но если нарушаю их, то… А-а, сам понимаешь…
В комнату вошли Лина, Наташа, Гарсиа с тарелками в руках.
— Иван Петрович! Здравствуйте! — искренне обрадовалась ему Лина.
— Здравствуйте, Лина, — поднялся он и, увидев Наташу, развел руками: — А это что за… детский сад?
— Наташа, — представила ее Лина и кивнула на Гарсиа: мол, вот кто ее нашел.
— Будем знакомы, Наташа, — подошел генерал к ней, но Наташа обиженно и гордо подала руку, едва глядя на него. Корзин усмехнулся, потянул воздух: — Как вкусно пахнет!
— У меня к этой закуске что-то есть, — заспешил Гарсиа. — У дверей оставил.
Наташа попросила Лину:
— Научите меня готовить испанские блюда.
— Ой, забалуешь ты своего анархиста, — засмеялась Лина.
— Я научу тебя испанским блюдам. И еще осетинским, — заявил Хаджумар. — Особенно одному — фыдчин называется. Это пирог с мясом. Чудесный вкус… Но — чур! — встречать меня этим блюдом.
Не выдержав, Корзин кивнул ему на балкон:
— Выйдем на минутку…
— У меня отпуск, — засмеялся Хаджумар. — Отпуск! И мы за столом! Эй, Гарсиа, где ты?
Гарсиа появился высоко держа бутылку в руках:
— Амиго! Кальвадос! Настоящий!
Лина как заправская хозяйка протянула руку к столу:
— Прошу всех садиться.
Гарсиа, естественно, никому не доверил разливать кальвадос.
— Я рядом с вами, очаровательная Наташа, — заявил Корзин.
— Попробуйте шашлык, — предложила Лина. — Его жарил сам хозяин дома.
Корзин первым осмелился притронуться к шашлыку, заявив:
— Да он же совсем горелый! — пожевав, печально добавил: — Эх, Хаджумар, на тебя это не похоже.
— Это еще ничего, самые горелые куски виновник на. свою тарелку положил, — сказала, смеясь, Лина.
— Первый тост старшему за столом, — привычно закричал Гарсиа и обернулся к Корзину: — Вам быть тамадой, товарищ генерал!
— Называй меня Иваном Петровичем, — попросил Корзин и поднял рюмку, но не успел ничего провозгласить.
— Иван Петрович! — закричала Лина. — Гарсиа! Наташа! Мы с Хаджумаром желаем вам что-то сказать… Очень важное!.. В воскресенье у нас…
Хаджумар поднялся, обнял Лину:
— Прости, милая. Придется перенести.
За столом воцарилась тишина:
— Перенести? Почему? — Лина не сводила с него глаз.
— Видишь ли, мне предстоит командировка.
— Но ты же всего полчаса назад сам… — Она оглянулась на Корзина.
— Значит, ты решил? — спросил тот Хаджумара.
— Вы. считаете, что кто-то другой лучше? Я изучил там каждую тропинку. Как же можно?
— Зачем же тогда?.. — На глазах у Лины появились слезы, не договорив, она вышла из комнаты.
Наташа поднялась с места:
— Я пойду к ней.
Хаджумар жестом остановил ее:
— Не надо — и пояснил: — Она сама справится.
Гарсиа вдруг резко отстранил от себя рюмку. На строгий взгляд Корзина воскликнул:
— Это несправедливо — один все время ездит в командировки, а другие… — Он в отчаянии махнул рукой.
— Ты едешь со мной, — объявил Мамсуров. — Генерал армии не будет возражать, я думаю?
Корзин задумчиво посмотрел на Хаджумара, ответил:
— Генерал армии не возражает.
Гарсиа сорвался с места, обнял Наташу:
— Виктория! Победа! — и строго спросил ее: — Ты меня будешь ждать?
— Тебя так радует наша разлука? — шепотом, чтоб никто не услышал, встревоженно спросила она.
— Любовь после разлуки бывает крепче, — ответил Гарсиа.
Лина пришла, на редкость спокойна. Сказала:
— Начнем, а то все стынет. Иван Петрович, мы вас избрали тамадой и ждем тоста.
— Ну что ж, — поднял бокал генерал. — За удачную командировку Хаджумара и Гарсиа. У меня три пожелания вам: пусть ваши глаза всегда видят небо; пусть ваши уши не услышат вопроса: «Кто вы?» Пусть ваше тело попадает в объятия только ваших любимых… Знайте, Хаджумар и Гарсиа, мы всегда рядом с вами. За скорую встречу! — И он выпил, выпил до дна, хотя пил весьма редко, и ему предстояло поспешить на службу! и он знал, что сегодня ночью и завтра целый день и всю ночь ему вряд ли удастся покинуть кабинет.
— Какой странный тост! — удивилась Наташа.
Корзин весело подмигнул Хаджумару:
— Кавказский!
Гарсиа потянулся через стол к Корзину:
— Товарищ генерал, вашу рюмку! — и прижал бутылку к щеке. — Кальвадос, а!
— Нет, спасибо, — отказался Корзин и поднялся. — Извините — дела! — Он кивнул Хаджумару на балкон. — На минутку…
Сверху открывался дивный вид на ночную Москву. Город шелестел шинами машин, откуда-то доносилась музыка.
— Я пришлю за вами машину, — сказал Корзин. — И не советую увлекаться кальвадосом.
Корзин ушел, Хаджумар остался на балконе.
Гарсиа, проводив Корзина, вернулся. Спросил:
— Нам придется проникнуть на ту сторону?
Мамсуров покосился на него, дивясь, как тот радуется предстоящему опасному испытанию. Молод еще, очень молод, о смерти не думает.
— Придется, — согласился Хаджумар.
— А как мы это сделаем?
— Поможет… давний знакомый.
— Служили вместе?
Хаджумар весело усмехнулся:
— Служили… Вместе… Куда он — туда и я… Он от меня убегал, а я за ним наблюдал.
— Так кто он?
— Контрабандист.
— А-а, — ничего не понял Гарсиа.
— Ох и ловок же! — восхитился Хаджумар. — Так во тьме и растворялся… А границу как знает! Шнырял туда и сюда и летом и зимой. И в дождь и в туман. Ни разу не сбивался. Его так все и прозвали Счастливчиком.
Хаджумар явственно представил себе, как длинная фигура контрабандиста внезапно выныривала из-за кустов к засаде, так что он едва сдерживал свой порыв обрушиться на него, сбить на землю, скрутить руки… Но в который раз Хаджумар вынужден бывал с сожалением проводить взглядом эту сутулую спину с мешком, набитым заграничным барахлом… Счастливчик всегда появлялся на этой стороне внезапно. Он, видимо, настолько хорошо знал тропы по ту сторону границы, что мог пройти незаметно мимо охраны. Это, собственно, и прельстило Хаджумара.
