— Ваш мир напоминает мир, царящий на кладбище, — негромко ответила ему Илона.
Корвут бросил на нее короткий испепеляющий взгляд и спросил:
— Ты, Илона, такая смелая, что ничего не боишься?
— Я уже почти что мертвый человек, и мне нечего бояться!
— Мы можем попытаться убедить тебя в обратном. Ты не скажешь мне, где находится доктор Теджи?
— Вам придется искать его самостоятельно, без моей помощи, — ответила девушка.
— Ну, я так не думаю. Уверен, ты будешь просто счастлива отвести меня к нему.
В этот момент в разговор вступил Дарелл:
— Мы будем говорить лишь с майором Улицким, а не с вами, Корвут! Здесь делами заправляют русские, а не вы. Вы для нас не столь важные персоны. Поэтому мы дело будем иметь только с ними.
Глаза Корвута округлились, в них вновь сверкнули яростные огоньки. Стоящий рядом с ним лейтенант тоже недовольно насупился.
— Ваше дело касается нашей стороны!
— Вы глубоко заблуждаетесь! Или чрезмерно верите своей собственной пропаганде. Вы ничего собой не представляете! Вы всего лишь марионетка, которая скачет и пляшет тогда, когда этого хотят русские.
Дарелл, несомненно, ткнул в самое больное место его самолюбия. Корвут, весь вспыхнув, сделал резкий выпад вперед и наотмашь ударил Дарелла по лицу. Удар был настолько сильным, что его голова резко качнулась в сторону. Но Дарелл притворился, что не удержался на ногах и навзничь свалился на стоящий за ним стол. Падая, он оттолкнул Илону в сторону. Охваченный неудержимой яростью, Корвут ударил его еще раз. Очередной удар был хлесткий и резкий, как удар топора по мясной туше. В этот момент Матиас, прекрасно понявший маневр Дарелла, нанес молниеносный удар лейтенанту. Стоя неподвижно около стены, он усыпил бдительность противников. От его удара лейтенант медленно сполз на пол и затих. Одновременно Дарелл пружиной бросился в обратную сторону и схватил Корвута за руку. С силой вывернув ее, другой рукой он плотно зажал ему рот. Затем он сбил его с ног и повалил на пол. Одним прыжком к ним подскочил Матиас, держа в руке пистолет лейтенанта. Его широкий рот растянулся в сатанинской улыбке.
— Дай я его пристрелю! — пробормотал Матиас.
Корвут продолжал бешено извиваться в захвате Дарелла.
— Пусть только пикнет! — ответил Дарелл.
— Этот заорет. Ты его не знаешь. Знает, что сдохнет, но все равно заорет.
— Подожди… — ответил ему Дарелл.
Несмотря на свою внешнюю полноту и неповоротливость, Корвут был довольно силен и увертлив в борьбе. Он бился в захвате Дарелла, как тигр, попавший в капкан. Пытаясь справиться с ним, Дарелл все выше выворачивал его руку за спину. Корвут, в свою очередь, попытался вцепиться зубами в руку Дарелла, сжимающую его рот. Но тот еще сильнее вдавил колено ему в спину, выламывая противника пополам. Затем Дарелл нанес Корвуту два сокрушительных удара, От которых его тело обмякло и сползло на пол.
Дарелл медленно разжал свой захват. Над ними обоими стоял Матиас. С дрожью в голосе он произнес:
— Говорил тебе, давай его лучше прикончим!
— Это не наша забота. Мы пришли сюда за Макфи.
— Убьем его и побыстрее отсюда… — настаивал на своем Матиас.
— Что ты думаешь, Илона? — обратился к ней Дарелл.
— Нужно сначала доделать то, ради чего мы здесь оказались, — ответила она.
— Ты сможешь одна справиться с Корвутом и лейтенантом?
— Дай мне твой пистолет, Матиас! — сказала Илона.
Повернувшись к нему, Дарелл спросил:
— Тебе известно, как можно добраться туда, где его держат?
— Да, но…
— Илона, ты пока останешься здесь. Запри за нами дверь! Если кто-то из них очухается до того, как мы успеем вернуться, припечатай еще раз. Справишься?
Кивнув, она с трудом выдавила из себя:
— Да.
— Мы ненадолго, — сказал Дарелл, выходя вместе с Матиасом из комнаты.
В конце коридора спиралью вниз уходила лестница, где-то там располагались тюремные камеры. Потолочные проемы здания были перекрыты металлической защитной сеткой, через которую еле пробивался тусклый свет фонарей внутреннего освещения. Навстречу им вновь пахнул тяжелый запах, замешанный на затхлости, поте и человеческой крови.
Все это напоминало Дареллу зверинец, только в клетках сидели не животные, а люди. Они прошли мимо целого ряда массивных стальных дверей. В конце этого коридора стоял охранник и, покуривая сигарету, читал газету. Рядом с ним за небольшим столом сидела крупная толстая женщина в военной форме, которая что-то писала. При приближении Дарелла и Матиаса они оба встали.
— Нам нужен тот самый, особо важный арестованный, — командным голосом произнес Матиас. — Выведите его!
— А майор уже прибыл? — спросила его женщина.
— Он будет через несколько минут. А у нас нет времени ждать!
— Мы не имеем права ничего делать без его личного указания, — недовольно буркнула женщина в ответ. — И не надо нас подгонять!
— Делайте то, что вам приказывают! — со сталью в голосе скомандовал Матиас.
Женщина достала из стола связку ключей и, бросив их охраннику, процедила сквозь зубы:
— Приведи его, Джозеф! — Переведя равнодушный взгляд с Матиаса на Дарелла, она добавила:
— Сомневаюсь, чтобы он сейчас мог ходить.
— Нужно сделать так, чтобы он мог и ходить и говорить!
— Да чтоб они все пропали… — недовольно буркнула она вместо ответа.
Охранник пошел вдоль по коридору, а Дарелл достал сигарету из лежащей на столе пачки и закурил. Он напряженно думал о Макфи. Если его друг все еще в полубредовом состоянии, то от него можно всякого ожидать, когда он вдруг узнает Дарелла. Ведь он же понятия не имеет, что Дарелл последовал за ним в Будапешт. Возможно, он распрощался с надеждой хоть как-то отсюда выбраться и свыкся с мыслью, что смерть — единственный выход для него. Если в наркотическом опьянении Макфи не справится с собой и невольно выдаст, что знает Дарелла, для них на этом все может закончиться. Потом его мысли вновь вернулись к Илоне, которая осталась сторожить тех двоих наверху. Ведь по сути она была почти ребенком, за смелой и волевой внешностью которого скрывался самый обычный страх и чрезвычайное напряжение всех сил. Впрочем, страх сидел и в нем. Но Дарелл давно уже понял, что только дурак ничего и никогда не боится. Он глубоко затянулся сигаретой. Почему охранника так долго нет? Его явно раздражал сверлящий взгляд этой грузной женщины за столом. С дегенеративного лица на него неотрывно смотрели два серых глаза, напоминающие холодные булыжники. Дарелл чувствовал, что прямо-таки взмок под толстой шинелью, а в горле пересохло, как в пустыне. Русская сигарета была терпкой и крепкой. Сделав еще одну затяжку, он с силой вдавил окурок в пепельницу. Одновременно он услышал из-за угла шаги. И через мгновение увидел Макфи, которого вел, постоянно подталкивая в спину, охранник.
— Помоги ему, — сказал Дарелл Матиасу.
Когда Матиас направился навстречу охраннику, Дарелл инстинктивно почувствовал, что толстая женщина еще внимательнее вцепилась в него глазами. Он изо всех сил старался не выдать своего потрясения тем, насколько сильно изменился Дикинсон Макфи всего за сорок восемь часов пребывания в руках АВО. Он выглядел совершенно изможденным и обессилевшим, казалось душа в нем еле теплится. Сосредоточенно уставившись в каменный пол, он с трудом передвигал ноги, боясь сделать какое-то неверное движение и упасть. Иначе расправы со стороны охранника было бы не избежать. Дареллу показалось, что время для него остановилось. Наконец Макфи приблизился и остановился как раз перед Дареллом.
— Вот он, — бросил ему охранник.
Макфи медленно поднял взгляд на Дарелла. Потухшие глаза генерала пробежали по его невозмутимому лицу Затем он, вздохнув, улыбнулся и сказал по-английски:
— Хэллоу!
Дарелл похолодел.
Затем Макфи шевельнул губами и плюнул прямо ему в лицо.
Дарелл знал и тогда и после, что шансы на успех у них мизерные. Одному лишь богу известно, как все это не провалилось. Ему бы ни за что не справиться, не будь рядом Матиаса и Илоны. Что было бы с ними, если бы Белу Корвута так сильно не зацепили его слова, что операцией руководят русские, а не он? Им, кроме того, вряд ли удалось бы выбраться целыми, если бы самолет майора Улицкого не задержался на столь важные для них десять минут. Опыт подсказывал Дареллу, что удача и случай в деле, за которое он взялся, не помогут. Но, как ни странно, инстинкт заядлого картежника, привитый некогда дедом, все же сработал. Когда Дарелл не спеша вытер ладонью с лица плевок Макфи, а потом вдруг наотмашь врезал ему в зубы, это было воспринято и женщиной и охранником, как само собой разумеющееся. Маленький человек, закатив глаза, беззвучно свалился на пол. Толстая женщина при этом довольно хмыкнула, а охранник, растянувшись в улыбке, буркнул:
