Малко попытался ни о чем не думать, наблюдая за происходящим в зеркало заднего вида. Трубка радиотелефона была снята, но слышался в ней только шумовой фон.
Время от времени он нажимал на педаль акселератора, чтобы убедиться, что мотор работает. Ведь если придется действовать, на все будут отпущены лишь секунды. Грандиозный рыжеватый обрыв, видневшийся прямо перед ним, неудержимо притягивал его взгляд. Напрасно какая-то часть его существа кричала ему, что глупо убивать себя таким образом: он знал, что сделает так, как решил. Иногда, в трагических обстоятельствах, его славянский фатализм всплывал на поверхность. Ставка была гигантской. Нельзя было допустить, чтобы китайцы безнаказанно надували своих противников в будущих переговорах.
И тут он заметил вертолеты.
* * *
– Это русские.
Томас Сэндс закричал. Мощные аппараты кружили теперь над их головами. Это были тяжелые вертолеты русского производства с афганскими опознавательными знаками.
Китайский посол, в свою очередь, закричал, почти впадая в истерику.
– Вы должны выдать нам генерала Линь Бяо немедленно... Вы...
– Не сходите с ума, – сказал американец. – Это афганцы. Они, наверное, удивлены, увидев столько людей в этом пустынном месте. Обычно здесь бывают только хиппи...
В этот момент один из вертолетов плавно опустился в двухстах метрах от них и сел на небольшую площадку, подняв огромное облако желтой пыли. Остальные четыре с мягким рокотом продолжали кружить над местом встречи. Колонна «кочевников» появилась на гребне холма. Китайский посол пролаял короткий приказ. Пулеметы на джипах повернулись на четверть круга и нацелились на спустившийся вертолет.
Наконец пыль осела. Боковая дверь вертолета открылась. Несколько человек в летних комбинезонах и с оружием в руках спрыгнула на землю. Китаец прикрыл глаза. Экипаж вертолетов напоминал скорее европейцев, нежели афганцев. Не поворачивая головы, посол отдал приказ, и ствол одного из пулеметов опустился.
Сухие звуки выстрелов заставили Сэндса вздрогнуть. Вокруг приземлившегося вертолета взметнулись маленькие фонтанчики пыли. Китайцы умышленно стреляли с недолетом. Другие вертолеты, словно огромные шмели, спикировали на вершины холмов недалеко от дороги. Один из них преградил путь первой колонне китайцев. Положение осложнилось.
Посол ткнул своим тонким желтым пальцем в сторону Томаса Сэндса.
– Немедленно выдайте мне генерала Линь Бяо! Сэндс, но оборачиваясь, поднял руку. Это был условный сигнал для Малко.
– Нет.
И дело не только в тридцати военнопленных. Нельзя было приучать китайцев не соблюдать данное слово. Это подрывало бы все будущие переговоры.
Из пяти вертолетов неторопливо выходили люди. Все они отличались светлой кожей. «Кочевники» постепенно приближались и стекались к точке, где их и без того было множество. За спиной одного из них американец заметил ствол легкого пулемета... Русские будут сметены этой массой. Но у него очень мало шансов присутствовать при развязке событий. А радоваться будет только полковник Пильц. Он удачно вышел из игры.
И пусть Бог заботится о своих.
– Мы захватим генерала Линь Бяо силой, – предупредил уверенным голосом китайский посол, – вы безумцы. Ваше решение некорректно.
– Корректное решение, – возразил Сэндс, – это точное выполнение условий обмена.
Китаец не слушал его. Он отдал приказ. Один из пулеметов качнулся, угрожая Сэндсу. Очень медленно, чувствуя странное волнение, американец опустил руку. Он ненадолго переживет Малко. Не глупо ли для молодого блестящего цеэрушника кончить жизнь в этом затерянном, пусть и величественном, уголке Афганистана?
Услышав, как взревел мотор «кадиллака», китайский посол сдавленно крикнул.
* * *
Потребовались лишь доли секунды, чтобы Малко понял значение сигнала Сэндса. Его ладони, сжимавшие руль, мгновенно вспотели. Это конец. Огромным напряжением воли он заставил себя не думать об этом.
С бешеной силой Малко вдавил в пол акселератор. Тяжелая машина рванулась вперед, подняв облако пыли, укрывшее «кадиллак» от глаз китайцев.
Словно автомат, он повернул руль, чтобы направить машину прямо к обрыву. Затем откинулся и засмеялся. Вот уж действительно идиотская смерть!
Казалось, «кадиллак» плывет в потоке пыли. До падения оставалось несколько секунд. Спидометр показывал скорость в 45 миль в час, однако из-за пыли она казалась гораздо большей. Он еще сильнее нажал на акселератор. Обрыв приближался с пугающей скоростью.
Малко закрыл глаза.
Резкий спад скорости бросил его лицом на ветровое стекло.
Машинально он взглянул на правую ногу: педаль акселератора была вдавлена до предела. Однако стрелка спидометра склонилась почти к нулю. Он отпустил и затем вновь резко нажал на акселератор. Мощный мотор взревел, послышался визг задних колес, запахло жженой резиной. Машина полностью остановилась, встав боком к обрыву и подняв целое облако пыли, покрывшее даже ветровое стекло. Малко вспомнил, что примерно так в книгах Лема описывается посадка на Луну.
Он открыл дверь машины и огляделся.
«Кадиллак» остановился в десяти метрах от пропасти. Его задние колеса погрузились в пыль по ступицу. Он не учел, что слой пыли становится все толще по мере приближения к краю обрыва. И нужна была слоновья сила, чтобы двигать в этих условиях махину весом в 3000 фунтов. Пыль немного рассеялась, и он отчетливо увидел группу китайцев, а рядом трех американцев.
Прогрохотала пулеметная очередь. Стрелял китайский пулемет. В двух метрах от капота поднялись фонтанчики пыли. Малко захлопнул дверь и перебрался через спинку переднего сиденья. Оставалось одно: казнить генерала Линь Бяо, чтобы он не попал живым в руки китайцев. Он выхватил свой суперплоский пистолет и навел его на пленника. Но он просто не смог спустить курок. Ни разу в жизни он никого не убивал вот так хладнокровно, если только не защищался от чужой угрозы.
Китаец смотрел на него, парализованный страхом. Он только повторял без конца одно из нескольких знакомых ему английских слов:
– Пли-из...
Затем, даже не пытаясь позвать на помощь, он толкнул дверцу, вывалился наружу и сделал несколько шагов. Малко не успел помешать ему. Грохнула очередь. Генерал Линь Бяо взмахнул руками и рухнул в пыль в нескольких метрах от машины. Именно в этот момент из радиотелефона послышался голос.
Сквозь звуки пальбы Малко услышал спокойный и ясный голос, явно принадлежавший американцу, который настойчиво звал:
– Томас Сэндс, Томас Сэндс, слышите ли вы меня?
Можно было подумать, что его владелец находится в каких-нибудь двадцати метрах. Малко нажал на клавишу телефонной трубки.
– Говорит заместитель Томаса Сэндса. Кто у телефона?
– Ваш уполномоченный из Кабула, – произнес голос. – Все о'кей, повторяю: все о'кей. Вы можете провести обмен. Мы получили все нам причитающееся...
Но было поздно.
– Они немного опоздали, – заметил Малко.
Последовало молчание, затем голос, по-прежнему уверенный, пояснил:
– Нет. Но мы немножко ошиблись. Они выбрали при определении времени встречи всемирное время. Мы не думали, что здесь уже действует зимнее время и ко времени по Гринвичу следует прибавить еще час. Но это не имеет сколько-нибудь серьезного значения.
Малко, в сердцах чуть не выругавшись, повесил трубку. Он открыл дверцу и шагнул в пыль, прикрытый от пуль корпусом машины. Генерал Линь Бяо лежал лицом вниз перед капотом «кадиллака». Он нагнулся и осторожно перевернул его на спину.
Глаза бывшего номера два Народного Китая были широко открыты. Он сделал еще несколько судорожных движений губами и затих. Пуля вошла ему в голову под правым глазом и прошила мозг. Струйка крови стекала по шее.
Малко вдруг охватила страшная усталость. Столько усилий, столько хитроумных ходов – и такой результат! Он подсунул руки под спину и колени китайца и поднял его. Линь Бяо был поразительно легок, даже мертвый.
Нарочито медленно, чтобы дать китайцам время оценить обстановку, Малко вышел из-за машины и двинулся им навстречу, неся на руках труп генерала. Ноги его утопали в глубокой пыли, разреженный воздух затруднял дыхание, жег огнем горло и легкие.
Поистине, это был день трагических ошибок. Кто мог предположить в цивилизованном мире, что на каком-то плоскогорье, затерянном в глубине Афганистана, в одном из красивейших уголков земли развернется столь страшная драма!
Русские вертолеты не тронулись с места. Вокруг каждого из них сосредоточилось примерно по полтора десятка людей. Постелено колонны «кочевников» медленно, но неуклонно окружали их, захватывая плато. Три десятка вооруженных до зубов китайцев, преодолев по колено в ледяной воде болотистый перешеек между двух озер, вышли им в тыл. Голова генерала Линь Бяо покачивалась в такт движениям Малко. И желтая пыль уже оседала на губах его полуоткрытого рта.
