Вот Антанта и мылиться. Других потребителей нет. Или Германия, или Антанта. Весь выбор. Черный деньги получает не только в своей конторе, и это его последняя возможность перед пенсией.
Мы же прошли по следу этого греховодника. На девочке и надо брать. Просто, эффективно, плюс психологический аспект.
Прошу утвердить. Все документы операции перед Вами.
— Дополнение: в день проведения операции еще на раз все просмотрим. Безопасность группы меня беспокоит, придется опять привлекать Витовского, кроме того, планируйте весь маршрут «Пороха» обеспечить контрнаблюдением — людей я Вам дам.
Санкция Центра есть? Есть! Я решительно поддерживаю мнение командования. Как всегда безоговорочно. Утверждаю!
Вилли Яковлевич! Это Ваша первая операция в новом качестве. Проверим, счастлив ли Ваш ангел.
22.11.2005 г. 17:11 (время местное). Берлин.
Резидентура ГРУ.
— Сергей Игоревич! Мой ангел дал добро.
— Начнем перекрестяся.
— Тогда сажайте на цепь.
Резидент приказал вызвать Мельникова и Забарного.
— Вот что, ребята! Работа срочная. Звоните домой: двое суток как минимум. Больше некому, да и ваш это хлеб. Вот телефон…
Прим.: Мельников и Забарный под колпаком. Предположительно на обоих или одного из двоих имеется серьезный компромат или весомые подозрения.
Обоих лишили свободы перемещения и очень внимательно наблюдают за реакцией. Для сокращения времени получения результата, как правило, следует провокация.
23.11.2005 г. 09:01 (время местное). Берлин.
Резидентура ГРУ.
— Товарищ генерал! Мы не успеваем и не успеем.
— Чего не хватает?
— Необходимо еще четыре человека. Посмотрите, сколько папок и все надо просматривать.
— Черт вас дери!
Резидент вызвал Фомина, Воробьева, Приемышева.
— Вот что, ребята! Работа срочная. Звоните домой: сутки как минимум. Вот телефон…
Прим.: и на эту троицу есть что–то. Под колпак не садят кого ни попадя. А перспективных. в известном смысле, фигурантов розыска.
Шифртелеграмма
От 23.11.2005 г. 22:30 вмск. Совершенно секретно
Исх. N3192 Циркулярно
21.11.2005 г. в 22 часа близ ст. Сходня службой ДПС обнаружена машина майора Слюнкина Дмитрия Владимировича, старшего офицера спецсвязи резидентуры ГРУ в Севастополе. Следов насилия и предметов, указывающих на захват офицера, в салоне машины не обнаружено.
Майор Слюнкин Д. В. выехал из Севастополя в Павлов Посад в очередной отпуск 18.11.2005 г. По месту проведения отпуска не прибыл. Границу пересек по документам таможенного перехода «Белгород» 19.11.2005 г. в 22–24 часа.
Предположительно произошел захват спецслужбами Украины.
Резидентурам в Восточной и Западной Европе организовать сбор информации.
Усилить контроль за офицерами, имеющими допуск к технике и документам спецсвязи.
Любые перемещения на дальние расстояния — только самолетами российских авиакомпаний. В остальных случаях — под охраной подготовленных офицеров и прапорщиков службы безопасности резидентур.
Поступающую информацию докладывать немедленно с индексом УПА.
Кузнецов.
Шифртелеграмма
От 23.11.2005 г. 23:37 вмск. Срочно
Исх. N3239 Совершенно секретно ОВ
Личным шифром резидента ОС
Циркулярно
В связи с захватом или возможным уходом майора Слюнкина Д. В. произведена компрометация переписки с использованием расходных документов серий: НР, НГ, НМ, НЕ.
ПРИКАЗЫВАЮ:
— Провести ревизию и анализ шифропереписки на предмет обеспечения безопасности источников информации и скрытности связи.
— Продолжить использование расходных документов серий: НР, НГ, НМ, НЕ в соответствии с инструкцией.
— Исполнение донести в срок до 24:00 вмск. 24.11.2005 г.
Кузнецов.
Прим.: шифрдокуметы, ключевая документация скомпроментирована. Использование их в боевых целях исключено. Теперь ее задействуют, как канал дезы.
А за компроментацию ключей оторвут головы. Буквально.
24.11.2005 г. 18:02 (время местное). Берлин.
Посольство России.
— Ира! Я работу закончил, иду домой, жди к девяти, кое–куда заскочу. Ты поняла? Сама ты пошла, время запомни!
Капитан Пышкин с улыбкой наблюдал за хитроумным техником. Так охотник–волчатник перед уходом в засидку смотрит на привязанного к дереву старого барана. Но у барана и при таком раскладе есть шанс помереть от своей овечьей старости в родной овчарне.
У ценного польского шпиона тоже был шанс сыграть в ящик на опережение, но никто не встречал ураганный цирроз у предателей.
— Зачем Вы так, Андрей Георгиевич? Недоразумения мы выяснили, руководство Вам доверяет. Сделаете дело — и свободны. Хотите — в Россию, хотите — куда хотите…
Давайте лучше по плану пройдем.
— Да помню я! Выхожу из посольства. Надеваю шапку. Пешком иду до подземки. Спускаюсь, переходом выхожу на другую сторону и сажусь в машину Збышека. Все просто и без всяких этих штучек.
— Дай Бог, дай Бог… Что потом?
— Потом еще проще. Сажусь, говорю Збышеку, что узнал код замка, где хранятся разные бумаги. Меня туда пускают для ремонта — недавно был переезд. Могу эти бумаги вынести. Но не сразу. Но лучше сфотографировать — пусть дает аппарат. Все это можно провернуть, но за деньги. Да, рядом со входом стоит бумагорезка.
— А где фотографировать?
— Переезд, бардак. Техника разная стоит. Пока все просто. Потом говорю, что пошел слух, что чекисты взяли кого–то. Отправлять будут завтра. Ждали конвой. А Вы действительно взяли?
— Андрей Георгиевич, как не стыдно! А то Вы не знаете! И время. Берегите себя.
Шифртелеграмма
От 24.11.2005 г. 19:56 вмск. Совершенно секретно
Исх. N3578 Личным шифром
Клей.
Котову.
Анализ образцов, полученных от Вашей точки, в ходе изучения настораживающих моментов, предполагающих передачу в углубленную разработку, не вызвал.
В соответствии с техническим заданием особое внимание уделено образцу N19. Проверкой установлено: в записанных переговорах отсутствуют компрометирующие моменты. Отсутствуют неизвестные либо не установленные абоненты и фразы, использование которых может трактоваться как кодовое или сигнальное. Психологический и интонационный анализ речи и текстов также категорически не допускает возможность применения договорных и сигнальных фраз, словосочетаний и т. д.
Углубленное изучение образца N19 не дает повода вносить изменения в заключение. В соответствии с техзаданием полагаю необходимым отметить образцовое соблюдение правил СУВ владельцем образца N19.
Вместе с тем отмечаю продолжающиеся нарушения указанных правил, выявленные в подавляющем большинстве образцов.
Стрелец считает необходимым строго указать на продолжающиеся нарушения.
Материалы направлены в Ваш адрес диппочтой.
Кузнецов.
Образец N19 — чехол мобильного телефона полковника Деменчука.
23.11.2005 г. 19:00 (время местное). Берлин. Северо–восток.
— Здравствуй, Анджей!
— Привет. Поехали. Скорее, пожалуйста.
— Что–то случилось?
— А то. Давай куда–нибудь — посидим. Там и поговорим.
Ехали минут сорок, петляли: подворотни, сдавали задом. Приехали. Шалман на окраине.
— Збышек! Закажи выпить. Разговор будет серьезный… Ну давай! Дай Бог, чтоб не последняя…
Значит так, Збышек! На старых условиях это последняя встреча. За гроши я больше батрачить на вас не буду. Риск большой, и я не такой дурак, как вы себе думаете. Я буду разговаривать только с американцами.
В посольстве исчезло трое или четверо человек. Это чекисты — я их почерк узнал. Завтра будут отправлять в Союз. Ждали конвой, они сегодня приехали. Завтра арестованных увезут. Никто не знает, может, труппы уже. У чекистов с этим быстро. Палачи.
Больше не заказывай — я пить не буду.
— Анджей! Мы так не договаривались. Вот твои деньги. И шеф сказал, что теперь платить будет больше. Мы тебя очень высоко ценим! Хочешь квартиру в Варшаве?
— Ты мне мозги не парь, я пареный. Передай: я знаю код замка, где уничтожают секретные бумаги. Могу туда зайти — ремонт. Технику новую получили.
