– Привет, лейтенант. Откуда такая машина? – Линько не глушил мотоцикл и, судя по всему, продолжал восседать на нем.
Хлопнула дверца автомобиля. Григорьев демонстрировал открытость.
– Купил у какого-то студента. Не могу без колес.
– А номерок-то мне знаком.
– Не успел перерегистрировать на себя.
– Ты хоть знаешь, кто в ней раньше сидел?
– Мне по барабану. Студент по сходной цене уступил.
– А откуда нынче такие бабки у выпускника военного училища?
– Что-то мы, майор, всё не о том болтаем.
– А о чем должны? Про погоду? Зачем ты меня сюда позвал?
– Я думаю, ты догадываешься, – интригующе растягивая слова, ответил Григорьев и шагнул к Линько.
– Ой! Неужели влюбился! Не приближайся ко мне, терпеть не могу голубых. – Майор расхохотался.
Лариса услышала отголоски смеха, приподняла наушник и, обдавая жаром пылких губ, шепнула Тихону в самое ухо:
– О чем они?
– Про любовь. – Заколову настолько нравились поцелуи в ухо, что он вздрогнул от пробежавшей по телу волны возбуждения и втянул голову.
Григорьев стойко переждал вульгарный смех. Его голос приобрел стальные нотки.
– Заглушил бы ты свою тарахтелку, майор. Я люблю тишину.
Линько, немного подумав, выполнил просьбу. Было слышно, как он покинул мотоцикл и шагнул навстречу. Лейтенант многозначительно продолжил:
– Этой тишине не хватает шума реки.
Возникла пауза. Заколов прижал наушник к уху. Следующее мгновение должно было стать решающим.
Капитан щелкнул зажигалкой, закурил и задумчиво произнес:
– Ты так думаешь?
Это был совсем не тот ответ на прозвучавший пароль, которого ожидали Заколов и Григорьев. Тихон поспешно собирался с мыслями. Где он допустил просчет? Полагаясь на точность записей Королькова? Или майор Линько не имеет никакого отношения к Капитану из повести? Лейтенант молчал. Сбивчивое дыхание выдавало его растерянность. Линько придирчиво присматривался к Григорьеву. Ситуация выходила из-под контроля.
Когда пауза неимоверно затянулась, майор с наигранной ленцой спросил:
– Так что ты говорил про реку?
– Этой тишине не хватает шума реки, – угрюмо повторил Григорьев.
– В одну реку нельзя войти дважды.
– Есть такие реки, которые можно перепрыгнуть, – отчеканил лейтенант и недовольно покачал головой. – Уф, и напугал ты меня.
– Слабые нервы?
– Нервы в порядке. Но я думал, подобные шуточки среди своих неуместны. Устал я от здешних шуточек.
– Наслышан, наслышан о тебе, – усмехнулся Линько. – Весело тебя встретили.
– Это часть моей легенды. Пусть думают, что я недотепа.
– А ты, выходит, крутой мэн?
– Не такой крутой, как ты, майор. Но надеюсь, не подкачать. Я прибыл тебе на замену. После завершения операции решено тебя эвакуировать. Когда завершающая стадия?
– Скоро.
– Чем могу помочь?
– Я подумаю.
– Это что, недоверие? Ты потерял человека и отказываешься от помощи?
– Ну, если хочешь помочь… Знаешь, кто виновен в гибели моего верного прапорщика?
– Детали мне неизвестны.
– А между тем, ты должен знать виновника, раз купил эту машину.
– Какая тут связь?
– Автомобиль принадлежал военному прокурору полковнику Заколову. А продал тебе тачку, должно быть, его сынок Тихон. Он и будет твоим первым заданием. Усек?
– Не совсем.
– Убей его!
От хлестких слов Заколов даже не вздрогнул. Наоборот, услышав свой приговор, он окончательно расслабился и убедился, что все его догадки верны. Линько – тот самый аквалангист, с которым он уже дважды сталкивался. Он – настоящий шпион, которого вычислил Тихон. А это победа! Теперь надменный прокурор Крюков признает его правоту.
– Чем тебе помешал студент? – сдерживая волнение, поинтересовался Григорьев.
– Многим, в том числе фамилией. Его отец, бывший прокурор, был очень настырным и сковывал наши действия. Когда он кое-что пронюхал, то сел нам на хвост. Пришлось свернуть всякую активность, пока его не ликвидировали.
Вот при этих словах Тихон напрягся, его кулаки сжались, тело подалось вперед. Говорили о его отце, погибшем вместе с мамой на Кавказе во время отдыха. Следствие установило несчастный случай. В этом никто не усомнился, и Тихон смирился с трагедией. А сейчас выясняется, что за смертью родителей кроется совсем другая подоплека. Отец напал на след шпиона, и за это с ним жестоко расправились!
– Шлепнули военного прокурора? – переспросил лейтенант.
– Да. Госбезопасность на полигоне вялая, а прокурор ушлым оказался. Еще немного, и мог бы нас накрыть. Мы рисковать не стали и здесь его не трогали. Сообщили о проблеме в Центр. И специалисты ее решили. Организовали несчастный случай где-то на Кавказе.
– А сынок его, студент, каким боком нам мешает?
– Яблоко от яблони недалеко катится. У него нюх врожденный, лезет, куда не следует. Сначала меня спугнул, потом помощника загнал в Акулью пасть. Я опасаюсь, как бы отец ему что-нибудь не нашептал в свое время. Очень не вовремя парень в городе появился. Двумя неделями бы позже – и пусть живет. А сейчас я должен устранить любую опасность срыва операции. В прокуратуре против нас ничего нет, я проверил. КГБэшники копают совсем не в том направлении. А что за информация у парня в голове – вопрос.
– Да что он может знать? Сопляк!
– Не думаю. Заколов даже на перегоне оказался сразу после катастрофы, – загадочно ответил Линько. – Короче, надо от него избавиться самым радикальным образом! Сможешь?
– Несчастный случай на воде?
– Не пройдет. Парень отлично плавает.
– Яд?
– Спецсредства побереги для более важных дел. Контрразведка ничего не должна заподозрить.
– Сбить автомобилем?
– Грязная работа. Результат не гарантирован, а наследишь однозначно.
– Тогда остается бытовуха. После продажи автомобиля парень при деньгах. Его могли ограбить и убить.
– Возникнут вопросы: откуда деньги, кто о них знал? Неизбежно выйдут на тебя. И неизвестно, как всё повернется.
Заколов с волнением слушал, как по-будничному решается его судьба. Словно две хозяйки советуются, что лучше приготовить на обед. Как не пересолить, не пережарить, и сделать блюдо красивым. Но ничего, магнитофон исправно пишет гнусный разговор. Скоро шпиона по кличке Игла можно будет арестовывать. Теперь Заколов вдвойне в этом заинтересован. Убийство родителей должно быть раскрыто, а исполнители обязаны понести самое суровое наказание.
Лейтенант шумно поскреб затылок.
– Ума не приложу, что еще?
– Парень дружит с красивой девчонкой, – издалека начал майор. – Она заметная, одевается вызывающе. На нее может положить глаз местное хулиганье. Знаешь, как это бывает у молодежи? Пристанут, то да сё. Заколов обязательно вступится за девушку и… напорется на финку. Как тебе такой план?
– А девушка? Она же свидетель.
– И ее туда же. Поверь мне, чем больше трупов, тем больше неразберихи у следствия.
– Но, девушка… Она же ни при чем.
– Тебе жалко никчемной вертихвостки?
– Лариса, она такая…
– Ты знаешь ее имя? – удивленно перебил Линько.
– Я оказался рядом с ней в самолете… Там же познакомился с Заколовым… Узнал, что у него есть автомобиль, который ему не нужен, – старательно подбирая слова, оправдывался лейтенант. – Лариса сказала, что она дочь академика Трушина.
– Вот и замечательно. Еще раз выведем папашу из равновесия! Пусть ему будет не до научной работы.
– Ты так считаешь?
– Да, я так считаю! – отрезал Линько. – Всё, что связано с академиком – наша главная цель. Чем хуже ему, тем лучше нам! Понятно?
– Не слишком ли большой риск? Дочь академика все-таки. Следователи будут землю носом рыть.
Заколов поморщился. Его жизнь лейтенант так рьяно не защищал. Он чувствовал рядом теплое дыхание Ларисы. Хорошо, что она ничего не слышит. Нервы девушки сейчас итак на пределе. Она вцепилась в него, прижалась, но ее тело наэлектризовано не эротическими фантазиями, а обыкновенным страхом, смешанным с любопытством. Тихон погладил волосы девушки и поцеловал ее в нос. Девушка словно ждала этого и тут же ответила нежным касанием губ, ее бедра волнообразно задвигались. Как же он забыл, что она быстро возбуждается от прикосновений. Сейчас не время и не место для любовных утех. Но Лариса, видимо, думала иначе. Ее ладонь скользила под футболкой Тихона, острые ноготки щипали спину, а горячий язычок прорвался в его рот. Это чертовски приятно, но…
Насилу расцепив губы, Заколов простонал:
– Не надо. Риск огромен.
Словно отвечая на его реплику, в наушниках забубнил голос майора.
– Риск – это то, ради чего стоит жить, лейтенант. Ни алкоголь, ни секс, ни деньги, ни наркотики не дают таких эмоций, как настоящий риск. Риск, которым ты смог управлять. Чем выше риск, тем выше кайф, когда ты преодолеваешь его и выходишь победителем.
– Я тоже люблю риск, но… разумный.
