– Логэн?
– Вице-консул. Наш информатор в Суве. Классный тип, а жена у него просто прелесть.
Малко продолжал свой маленький допрос.
– Какого же черта кому-то понадобилось перевозить его тело через весь Тихий океан до самой Новой Каледонии? – настаивал он.
– Если бы знать... По крайней мере, это не дело рук ребят из французской разведки. Хотя от них всего можно ожидать. Завтра вы будете уже на месте.
Малко почувствовал страстное желание вдавить в лицо американца все его веснушки.
– Если я правильно понял, – медленно сказал он, – мне нужно снова пересечь Тихий океан, чтобы вернуться на Фиджи, куда меня доставили самолетом еще вчера. Что тогда я делаю здесь?
Рэдклиф покраснел и смутился: он не смел сознаться Малко, что ему просто захотелось поболтать с новым человеком. Он прекрасно мог отправить кольцо и рапорт Дэну Логэну в Суву, избавив Малко от путешествия в тысячу сто пять миль... Он отчаянно выкручивался:
– Это дело администрации. Я начальник сектора «Юг», и Дэн Логэн подчиняется мне.
Малко мало волновали тонкости административного подчинения ЦРУ.
– Единственный способ, которым вы можете заполучить мое прощение, – сказал он с достоинством, – это найти бутылочку «Моэ и Шандон», желательно, 1962 года, и прийти распить ее вместе со мной сегодня вечером. Это помогло бы мне поразмыслить. А то мое серое вещество уже начинает плавиться от жары.
– Но где я здесь достану французское шампанское? – взвыл Рэдклиф.
– Попросите у губернатора, – посоветовал Малко. – Скажите, что от этого зависит безопасность отчизны. Если мне суждено окончить свои дни, как Роузу, в желудках морских хищников, я предпочел бы отправиться туда в хорошем настроении... И, кстати, я не полечу в Нанди. Я полечу в Нумеа, а оттуда на остров Пэн. Я намерен убедиться, что там не осталось других частей Томаса Роуза.
– В таком случае, до встречи с шампанским.
Тем не менее, Малко аккуратно подписал счет за «Джи энд Би» – вы или хорошо воспитаны, или не воспитаны совсем.
* * *
Внешняя галерея служила коридором, ведущим в его номер, который целиком заполняла липкая жара. Малко посмотрел на небо. Над Паго-Паго сверкал Южный крест. Малко вдруг почувствовал себя на краю земли. Только бы Дэвид нашел шампанское! Чем ближе ходила смерть, тем больше он ценил маленькие радости жизни.
В мрачной задумчивости Малко созерцал изумрудные воды восхитительной лагуны острова Пэн, сидя у своего бунгало на краю пляжа. Турбаза «Канумера» была построена на крохотном клочке суши между двумя лагунами. Воистину райский уголок. Обожженные плечи Малко горели, и боль мешала сосредоточиться. Два дня подряд он в сопровождении Стефана обшаривал метр за метром отмели, окружающие Ило-Брос. Они ныряли к подножию каждого кораллового рифа в радиусе мили от лагуны. Наконец, с помощью яхты они обследовали берега острова Пэн. В результате был обнаружен труп кашалота, на три четверти съеденный хищными рыбами.
Никаких следов Томаса Роуза. Не могли же они в самом деле отловить всех мурен в окрестных водах и вскрыть им брюхо!
Если бы Роуз приехал на остров Пэн, он бы обязательно остановился в «Канумере» – других отелей здесь просто нет. Но его имя не числилось ни в каких журналах. Покинуть же остров можно было ежедневным самолетиком в 16:00. В присутствии Стефана Малко допросил единственного на весь остров полицейского. На остальной части острова Пэн жило несколько канаков. Но никто из них не видел белого... Можно было подумать, что Томас Роуз прибыл туда на спине дельфина. Обескураженный Малко собирался уезжать на Фиджи. За неимением лучшего, он развлекался тем, что наблюдал закат солнца.
Подошел Стефан. Малко с самого начала представился ему как сотрудник консульства в Суве. Прогулки с инструктором совершенно убедили его в том, что Стефан к исчезновению Роуза не имеет никакого отношения. Малко редко обманывало шестое чувство.
– Вы что-нибудь нашли? – спросил Стефан.
Малко одним точным ударом раздавил огромного таракана, ползшего по стене бунгало. Тараканы были здесь двух сортов: обычные и «люкс». Эти последние существенно отличались по внешним признакам от своих собратьев и являли собой поистине фантастических животных. Не новичок в тропиках, Малко, тем не менее, никогда не видел таких жутких тварей. Однако не они сожрали Томаса Роуза.
Закончив «процедуру», он ответил молодому человеку:
– Нет. Остается предположить, что этот палец занесло сюда чудом. Вы уверены, что эти останки не могли быть отделены от тела в нескольких сотнях километров отсюда?
Стефан уселся рядом с Малко.
– Это невозможно. Я уже десять лет живу на Тихом океане. Такая маленькая мурена, как та, в которой я обнаружил палец, не заплывет дальше нескольких километров. Самое большее – десять.
– Куда же тогда подевалось тело?
Стефан улыбнулся.
– Хищные рыбы.
– А если он свалился с судна?
– На остров Пэн никто не заезжает. Это слишком далеко от Нумеа, да и море здесь небезопасно. Залежи никеля находятся гораздо западнее. Единственная посудина, которая может появиться здесь, – это «Принцесса Фиджи».
– "Принцесса Фиджи"? Это еще что? Каноэ Робинзона Крузо?
Стефан расхохотался от всей души.
– Это самая отвратительная лоханка, которая таскается по южным водам Тихого океана. Она бродяжничает от острова к острову, перевозя всякую всячину. Две недели назад она доставила нам цемент из Нумеа для нового строительства и бананы с Фиджи.
– С Фиджи?
– Да. Порт ее приписки – Сува. Она частенько там появляется. Там ремонт дешевле, чем здесь.
Золотистые глаза Малко не отрывались от тараканьего трупа.
Фиджи. Томас Роуз также прибыл с Фиджи. Хоть какой-то след. Стефан пригоршней пересыпал песок.
– А кому принадлежит «Принцесса Фиджи»?
– Какому-то старому австралийскому пьянице – Грязнуле Джо. Он живет в кошмарной грязи. Больше того, он обожает черепашьи сердца. Он ловит черепах, а потом оставляет их на палубе гнить под солнцем. Однажды канаки из экипажа послали его ко всем чертям, потому что он лупил их по задам. И ему пришлось три недели сбрасывать пустые банки из-под пива в лагуну.
– Интересно, где он сейчас? – спросил Малко, делая вид, что не придает информации большого значения.
Стефан пожал плечами.
– Он как-то мне говорил, что пойдет в Суву через Тонга. Но по пути он мог передумать. Или потонуть. Это чудо, что он до сих пор на плаву. В корпусе его посудины можно проткнуть дырку пальцем...
Часы пробили обед. Малко поднялся. Теперь он знал достаточно.
– Думаю, пора возвращаться в Нумеа, – сказал он.
– Если я что-нибудь узнаю, – пообещал Стефан, – я сообщу.
Вцепившись в руль небольшого «дацуна-1000», Малко с трудом сдержал ругательство, мало соответствовавшее его блестящему воспитанию. Он только что оставил позади Навуа, и до Сигатога оставалось целых шестьдесят миль. И никакой надежды, что дорога улучшится.
Если еще можно назвать это дорогой. Она была заасфальтирована только вдоль бесконечных деревушек. Все остальные отрезки пути словно прокладывал спятивший пьяница-инженер. Тонкая, как козья тропа, дорога изобиловала многочисленными дырами, как сыр «грюйер». Она то карабкалась вверх, то спускалась с множества холмов, покрытых джунглями, и самый длинный прямой путь не превышал десяти метров.
Но как бы там ни было, эта единственная дорога на Вити Леву верно следовала всем изгибам побережья. Англичане никогда не считали нужным углубляться в джунгли.
Вдруг какой-то большой грузовик сделал резкий разворот, и Малко едва успел рвануть влево, чтобы не быть раздавленным. Почти ослепший от белой пыли, в сравнении с которой калифорнийский смог представлялся лишь легкой дымкой, Малко резко сбавил скорость. Во рту было сухо. Легкие забиты пылью. Рубашка, прилипшая к спине, казалась просто беловатой тряпкой, и это несмотря на то, что стекла были подняты.
Привычка встречных автомобилей ездить по левой стороне этой ужасной дороги довела Малко до изнеможения. Старые раны, полученные в Гонконге, ныли от постоянной тряски, и он серьезно подумывал о возвращении с полдороги.
Пейзаж, тем не менее, был великолепен. Дорогу затеняли древовидные папоротники высотой с двухэтажный дом. В каждой деревушке Малко попадались на глаза нагие фиджийцы верхом на лошадях. Они жизнерадостно ему улыбались.
Внезапно в зеркале обзора он увидел громадный фургон, ехавший следом почти вплотную. То ли «хильман», то ли «форд», весь в белой пыли. Малко свернул влево, давая дорогу, но фургон продолжал наседать ему на хвост. Расстояние было таким маленьким, что удавалось рассмотреть всех, кто там находился.
За рулем сидел человек в черных очках. Рядом с ним – темнокожая женщина с волосами, забранными сзади в пучок, впалыми щеками и тонким длинным носом. Прежде чем снова обратить внимание на дорогу, Малко успел заметить огромные черные глаза. Он все более удалялся от моря, и теперь ему предстояло одолеть очередной холм. Мотор «дацуна» задыхался.
