Заполучив код, немецкая контрразведка начала спешно читать листки с информацией, накопившиеся с 1941 года, когда враг впервые обнаружил нашу связь с радиоцентром в Москве. Следует, однако, сказать, что большая часть наших донесений в то время шла не через рации Эдуарда, Мауд и Розы, которые работали по моему шифру, а через передатчик Джима, имевшего свой шифр, оставшийся неизвестным гитлеровцам. Поэтому, как свидетельствует в своей книге «Красно-белая капелла» Вильгельм фон Шрамм, ссылаясь на тексты, хранящиеся в германских и швейцарских архивах, в первые годы войны немцы смогли расшифровать всего около 30 донесений из 250 перехваченных.
Флике включил в свою книгу «Агенты радируют в Москву» небольшую часть дешифрованной радиопереписки между мной и Центром из уцелевших после войны архивов СД. Процитирую одну из приведенных им радиограмм, которую немецкая контрразведка перехватила в декабре 1941 года, но, как признается сам Флике, смогла расшифровать лишь в конце января 1943 года.
10.12.41. Директору. Через Лонга, от директора швейцарского авиационного общества, который вернулся только что из Мюнхена, где он вел переговоры с германским обществом «Люфтганза»:1) Германская авиация насчитывает сейчас 22 тысячи машин первой и второй линии, кроме того, 6000—6500 транспортных самолетов «Юнкерс-52».
2) В настоящее время в Германии ежедневно выпускается 10—12 пикирующих бомбардировщиков.
3) Соединения бомбардировочной авиации, которые до сих пор базировались на острове Крит, отправлены на Восточный фронт: часть — в Крым, остальные на другие участки фронта.
4) Потери Германии на Восточном фронте составляли с 22 июня до конца сентября 45 самолетов в день.
5) Новый самолет типа «мессершмитт» имеет две пушки и два пулемета. Все они установлены на крыльях. Скорость 600 км/ч.
Дора.Флике свидетельствует, что штаб германской радио-контрразведки был ошеломлен, когда ознакомился с концовкой другой расшифрованной радиограммы. А в ней говорилось:
«…эта информация швейцарского генерального штаба исходит от одного немецкого офицера, который служит в ставке германского верховного командования. Я буду называть в дальнейшем разведывательный отдел швейцарского генерального штаба именем Луиза.
Дора».Автор книги комментирует: «В Берлине все были крайне изумлены. На территории нейтральной Швейцарии находилась группа агентов, которая, очевидно, располагала ценными источниками информации и не могла быть обезврежена германскими органами. Что делать? Объяснение со швейцарскими властями в данный момент не имело большого смысла: Швейцария приняла бы меры, но до главных лиц, остающихся в тени, не добрались бы. Поэтому решили вначале искать нити, ведущие в Германию…»
По мере того как высшие чины службы имперской безопасности знакомились с новыми и новыми радиограммами, поступающими из дешифровального отдела радиоконтрразведки, их все больше охватывал страх. В книге Флике находим и такие расшифрованные радиограммы конца 1942 года, посланные из Центра на мое имя:
27.10.42. Доре.1) Из каких источников Тейлор получает свою информацию по немецкой армии на Восточном фронте? Из разговоров или из документов?
2) Проверить: действительно ли Гудериан находится на Восточном фронте; подчиняются ли ему 2-я и 3-я армии.
3) Будет ли 4-я танковая армия находиться в подчинении армейской группы Йодля или в его подчинении будет другая танковая армия? Какой ее номер?
Ответ срочно.
Директор. 6.11.42. Доре.Проверить через Тейлора и через всех других и срочно сообщить:
1) Кто командует 18-й армией — Линдеманн или Шмидт?
2) Есть ли в составе северной группы 9-й армейский корпус и какие дивизии в него входят?
3) Образована ли группа Моделя? Кто в нее входит, участок фронта и дислокация штаба?
4) Реорганизована ли группа Клюге? В каком составе она теперь действует?
5) Находится ли штаб 3-й танковой армии в Вязьме? Кто входит в эту армию, кто ею командует?
Директор.Эти радиограммы, пишет Флике, показывали, «на какой высокий уровень переместилась теперь разведывательная работа «Красной тройки». Дело шло уже не о передислокации полков и авиационных эскадрилий, а об армиях и группах армий».
Сообщая в связи с этим о переполохе в верхах германской контрразведки, автор делает характерное замечание: «…Простым захватом радиостанций (имеются в виду наши передатчики в Женеве и Лозанне. — Ш. Р.) ничего не было бы достигнуто: они в скором времени выросли бы в других местах, как грибы. Борьбу нельзя было направлять против радиостанций; важно было раскрыть организацию как таковую…»
Изучая нашу информацию, гитлеровцы постепенно установили многие псевдонимы источников и членов швейцарской группы. В их списке значились Пакбо, Сиси, Луиза, Лонг, Зальтер, Роза, Тейлор, я и другие. А с декабря 1942 года в наших радиограммах появились новые условные имена — Люци, Вертер, Ольга… Германская контрразведка, конечно, не могла угадать, кто они, но видела, что эти источники посылают в Швейцарию секретные сведения, исходящие из высших командных инстанций вермахта.
Противник также узнал (из нашей радиопереписки с Центром), что информация от Люци поступает не прямо ко мне, а через некую Сиси. В то время контрразведчики еще не догадывались, кто скрывается под этим именем: арестованный Нигги не знал ее псевдонима.
Так провалы наших разведчиков во Франции и Бельгии косвенно нанесли тяжелый удар по швейцарской группе. Враг взял под контроль радиопереписку с Москвой, получил конкретные данные о некоторых сотрудниках группы. Эти сведения дополняли донесения агентов и провокаторов Ганса Петерса, Рамо-Цвейга и других, пытавшихся проникнуть в нашу организацию.
Архивные документы гитлеровских секретных служб дают сейчас возможность проследить, какие действия они предпринимали. Работа шла по нескольким направлениям: радиоперехват информации, засылка в Швейцарию агентов, давление на швейцарскую контрразведку. Последнее взял на себя лично Шелленберг. Позже фашисты попытались использовать даже дипломатические каналы.
В совокупности все эти меры, по замыслу руководства службы имперской безопасности, должны были обеспечить раскрытие нелегальных радиоквартир, активных сотрудников, а также информаторов в Германии и других странах и в конечном счете привести к полной ликвидации швейцарской группы.
Проявив героическую стойкость в оборонительных боях, советские войска поздней осенью 1942 года остановили продвижение врага у берегов Волги и в предгорьях Северного Кавказа.
На совещании 1 июня 1942 года в штабе группы армий «Юг» Гитлер заявил, что если он не получит нефть Майкопа и Грозного, то он должен будет покончить с этой войной.
Но дело было не только в нефти. Правители фашистского рейха по-прежнему надеялись на выступление Турции против СССР. Более двадцати пяти ее дивизий летом 1942 года стояли у границ советского Закавказья. Выход в этот район немецких армий создавал благоприятные условия для захвата Ближнего и Среднего Востока. Замысел гитлеровцев целиком зависел от выполнения их главного плана — завершения военной кампании против Советского Союза в 1942 году. Судьба же плана решалась исходом сражений под Сталинградом и на Северном Кавказе, которые протекали в тесной оперативно-стратегической взаимосвязи.
Как известно, Красная Армия успешно завершила под Сталинградом окружение 330-тысячной группировки немецко-фашистских войск. Зажатая в кольце, армия Паулюса капитулировала 2 февраля 1943 года.
Сталинград стал как бы исходным рубежом для разящих ударов Красной Армии. Враг был отброшен далеко от Волги. В этой великой битве, длившейся в общей сложности шесть с половиной месяцев, гитлеровцы и государства фашистского блока потеряли более четверти своих сил, действовавших в то время на советско-германском фронте. Было убито, ранено и взято в плен около полутора миллионов вражеских солдат и офицеров.
Чтобы осуществить операцию такого большого масштаба, необходимо было не только подготовить достаточное количество войск и накопить соответствующие материальные резервы, но иметь, кроме того, правильное представление о силе и возможностях противника. Центр вел энергичную работу по сбору сведений такого характера всеми видами разведки. Привлекалась и швейцарская группа.
В этот период нам удалось заполучить кое-какую полезную информацию и своевременно переслать ее по назначению. Ранее уже говорилось, что осенью 1942 года, в дни наиболее ожесточенных боев у Сталинграда, в нашу работу включился Люци со своими берлинскими источниками. Одно из его первых донесений содержало сведения о том, что германское командование не считает возможной концентрацию советских войск в районе полупустынных, так называемых черных земель юго-восточнее Сталинграда, поэтому фланг немецкой армии там не защищен.
