— Он, тетенька, шпиона поймал! Живого! — выпалила появившаяся из-за автобуса Зинка.
— Шпиона!? — вздрогнула женщина. — Вася! Ты — шпиона?..
Она заметила у дверцы кабины Веру Алексеевну и бросилась к ней:
— Это правда, товарищ классный руководитель?
— Правда, — улыбнулась учительница. Мария Ивановна побледнела:
— Как же вы это допустили?.. Ведь это, наверное, опасно… Разве можно школьник, ребенок!.. — укоризненно бормотала она.
— Так что? Будем садиться в автобус или на «Победе» поедешь? — негромко спросил Сбитнев Коркина, с лица которого все еще не сошло растерянное выражение.
— Да нет, Витя, давай садиться скорее! А то опять мама будет обниматься!.. — заторопился Коркин.
— Ладно, лезь живее! — грубовато, но дружески подтолкнул его к автобусу Сбитнев.
Все ребята были уже на местах. Шумейкин сидел в первом кресле на самом краешке и ерзал, будто кресло жгло его. Маленькие глазки тревожно метались от Коркина к Сбитневу. Он заметил, что они улыбнулись друг другу, и, видно, совсем упал духом: вскочил и шмыгнул к задним сиденьям автобуса, ища глазами свободное место.
Дядя Гриша сел за руль и закрыл дверцу кабины. Вера Алексеевна поднялась на ступеньку и через окно заглянула в автобус, проверяя, все ли ребята сели.
— Где же он? Детка! Я его домой заберу! — встрепенулась Мария Ивановна.
— Зачем же? — отозвалась Вера Алексеевна. — Не тревожьтесь о нем, Мария Ивановна. Он со всеми ребятами поедет. Поход еще не окончен…
Мария Ивановна увидела сына у открытого окна, схватила сумку и, что-то приговаривая, стала через окно бросать ему на колени бесчисленные кулечки, сверточки.
Автобус медленно тронулся. Зинка, Мишка и еще несколько ребят с криком бежали рядом с ним.
— Приезжайте к нам на тот год! Обязательно приезжайте! — звенел голос Зинки.
Юные туристы прощались, махали руками.
— А Тузик где? — спохватился вдруг Коркин и бросился к водителю:
— Остановите! Остановите!
На этот раз никто не засмеялся. Автобус остановился. В открытую дверь вскочил повизгивающий Тузик. Коркин подхватил его на руки.
…Со стороны гор донесся низкий, глухой звук.
Коркин прислушался и толкнул Сбитнева локтем:
— Слышишь? Стонет…
Сбитнев тоже прислушался, порылся в кармане.
— Знаешь, что, Вася, давай в память об этом дне посадим дерево, — подал он Коркину желудь. — Я этот желудь в пещере нашел…
— Давай! — кивнул головой Коркин. — А это что? — удивленно спросил он, увидев в руке Сбитнева друзы кристаллов.
— Это тоже из пещеры. Там огромный зал и весь пол в широких трещинах, а в них прозрачный камень. Мы думали сперва, что это лед. Только когда светишь на трещину фонариком, камня не видать. Он почему-то становится совсем черным, а не прозрачным. Наверное, это хрусталь. Я еще не спрашивал у Веры Алексеевны, — сказал Сбитнев.
Коркин стал с интересом рассматривать кристаллы, любуясь игрой света в их гранях.
— Эх, ты!.. Да ты знаешь, что это?.. Я перед походом прочел много книжек о сталактитовых пещерах. Там не может быть хрусталя. Это — исландский шпат! Очень ценный минерал! Смотри, как он преломляет свет. — Коркин положил кристаллы на руку, и сквозь один из них Сбитнев увидел, что палец, как в видоискателе фотоаппарата, раздвоился. — Если находят жилы в несколько десятков кристаллов, то их разрабатывают, они считаются государственными запасами. Так и сказано в книжке. Вы же, чудаки, сделали настоящее открытие! — сообразил Коркин и широко открыл восхищенные синие глаза.
Голубой автобус весело бежал по шоссе к солнцу, которое опускалось все ниже и ниже, заливая теплым розовым светом спокойные окрестности.
Поход продолжался!
Коаксиальный кабель — кабель со специальной многослойной изоляцией. С помощью этого кабеля можно передавать без потерь высокочастотные колебания на большие расстояния.
Друза — сращение кристаллов в форме щетки.