— Кто там? — спросил глухим недовольным голосом Вильяме.
— Простите, сеньор, я принес вам пакет. Меня просили срочно передать, — быстро произнес Роджер, наклонив голову.
— Какой пакет? — не понял Вильяме.
— Не знаю, сеньор, это из посольства.
Конечно, если это был бы Вашингтон или Лос-Анджелес, Боб никогда бы не открыл дверь. Кроме того, в доме жили еще несколько семей дипломатов, напротив были расположены посольства сразу двух европейских стран, у дома всегда стояли полицейские. И поэтому Боб, увидев в глазок типичного мексиканца в большом сомбреро, чисто механически открыл дверь. И сразу отлетел от сильного удара. Подняться он не успел. Мексиканец ударил его ногой по ребрам, и он еще раз рухнул на пол.
Незнакомец закрыл дверь и, повернувшись, приказал Бобу Вильямсу:
— Лежать тихо, иначе пристрелю, — и в подтверждение своей угрозы, достал пистолет, закрутив на нем глушитель.
— Что вам нужно? — спросил Боб, чуть поднимая голову. — Вы с ума сошли. Я — американский дипломат. И вдруг вошедший сказал на хорошем английском:
— Я знаю, какой ты дипломат, Боб. Ты настоящий сукин сын. И не пытайся что-либо сделать, иначе я тебя просто пристрелю. Ты ведь знаешь, как я умею стрелять.
С этими словами незнакомец снял свое сомбреро, и Боб замер от ужаса. На него, наставив пистолет, смотрел погибший два дня назад Роджер Робинсон. От ужаса Боб почувствовал, как его бросило в холодный пот.
К вечернему ужину Бернардо спустился одетый в специально приготовленный для него костюм. Хотя спустился было сказано слишком сильно, его скорее спустили под руки, а затем пересадили в это инвалидное кресло, которое он так ненавидел. За очень большим столом сидела только одна Инес. Это его несколько удивило.
— А где все остальные? — спросил он.
— Ужинают, — удивилась Инес, — или отдыхают, почему вы спрашиваете?
— Вы сказали, у нас ужин ровно в семь. Я полагал, что за столом соберется вся ваша семья.
— Вы опять все перепутали, сеньор Урбьета, я имела в виду свою личную семью. Мой сын учится в США, в Бостоне. И, кроме вас, в данный момент у меня никого нет.
Он подкатил кресло ближе к тому месту, где сидела сама Инес.
— А Жоакин? — спросил Бернардо, заметив, что нет и врача.
— Он, бедняга, устал с дороги. И потом, мне кажется, его немного укачало. Здесь, в горах, климат несколько особенный, а он — житель пустыни, привык к совсем другому воздуху. Он попросил разрешения не спускаться вниз.
Три вышколенных лакея почтительно замерли по краям комнаты.
— Они так и будут стоять, пока мы ужинаем? — спросил Бернардо.
— Да, конечно. А чем они вас не устраивают? — улыбнулась Инес.
— Своим дурацким видом, — пробормотал он, отворачиваясь. Как все ему надоело, в который раз подумал Бернардо.
Ужин состоял из восьми блюд, и каждое подавали отдельно от остальных. Бернардо, равнодушно съевший кусок понравившейся ему индейки, не стал более ничего есть. Инес довольствовалась лишь овощным салатом и позволила себе съесть немного паштета.
— Не понимаю, — снова пробормотал Бернардо. — Я хочу с вами поговорить, — тихо попросил он Инес.
— Конечно, я тоже хочу поговорить, — кивнула женщина, — мы можем выйти с вами в сад. За домом есть чудесный небольшой сад. Нам стоит огромных усилий сохранять этот уголок природы. Здесь бывают довольно сильные ветры.
— Только не просите ваших слуг, чтобы они меня катали, — раздраженно попросил Бернардо, — я вполне могу справиться самостоятельно, у меня прекрасное кресло. Как для настоящих инвалидов.
— Договорились, — снова улыбнулась женщина. После ужина они действительно вышли в сад, который, к удивлению Бернардо, казался огромным. Он выехал в сад самостоятельно.
— Это ваш небольшой сад? — спросил он. — Рядом с вами у меня возникает чувство собственной неполноценности. Здесь, наверно, целый гектар?
— Только четверть. Просто по краям посажены крупные деревья, защищающие сад от ветров.
Мимо прошли две девушки, весело поздоровавшиеся с Инес. Она также весело им ответила. Обе девушки посмотрели на Бернардо и, одновременно рассмеявшись, поспешили дальше.
— Разрешите, я встану у вас за спиной и буду вам помогать, — попросила Инес, — на нас смотрят мои люди. Они могут меня не правильно понять.
— Ничего, — достаточно грубо ответил Бернардо, — пусть они думают, что это мой каприз.
Инес уже собиралась ответить, но передумала. На ней был строгий темный брючный костюм. Волосы она перевязала черной лентой. Вечером в доме она обычно не применяла косметики и не стала изменять этой привычке даже теперь.
— Не обижайтесь, — поняв, что снова погорячился, сказал Бернардо, — я не хотел вас обидеть.
— Это не так легко сделать, как вы думаете, сеньор Гильермо. Даже для моего супруга, — на этот раз, кажется, она не шутила.
— Об этом я уже догадался, — кивнул он, — меня очень интересует только один вопрос — зачем вы согласились на все это? Зачем вам это глупое замужество, эти ненужные игры? У вас и так прекрасная жизнь, устроенная и обеспеченная. Чего вам не хватает, сеньора Инес, только откровенно? И не говорите мне не правды. Если не можете говорить, лучше не отвечайте — так будет честнее.
— Я думала, вы уже догадались. — Она шла рядом с ним, но не смотрела на него. С помощью механизированного рычага управления он сам двигался на своем кресле вперед.
— Я сотрудник кубинской разведки, — очень естественно сказала Инес Контрерас, — я работаю на ДГИ с тех пор, как погиб мой муж, Рауль Вальес, также работавший на кубинскую разведку. Он был с Кубы.
— Но мне об этом ничего не сказали, — удивился Бернардо.
— Я даже вам могу сказать почему. Дело в том, что я оказывала различные услуги не только ДГИ, но и вашему КГБ. Теперь они сами вспомнили обо мне и предложили такой необычный способ вашей легализации. Мне объяснили, что речь идет о помощи сальвадорским партизанам. Семнадцать человек из них приговорены к высшей мере. Нужно ввезти оружие в Сальвадор, чтобы помочь этим несчастным, объяснили мне. И я дала согласие. Никто не думал, что вас подстрелят прямо в Мадриде. Кроме того, меня просил о согласии дядя моего мужа, который был лучшим другом Рауля и нашей семьи. Согласитесь, я не могла отказать. И это не единственная причина.
— Есть еще одна? — спросил Бернардо. Она достала сигареты и, щелкнув зажигалкой, глубоко затянулась.
— Да, — наконец глухо сказала Инес. — Есть еще одна причина. Мой муж убит именно в Сальвадоре. Я похоронила его на другой стороне сада. Когда-нибудь я покажу вам его могилу. Там уже выросли большие деревья. Теперь вы понимаете, что я не могла не согласиться?
— А в ДГИ знают, что вы работаете и на российскую разведку?
— Думаю, догадываются. Раньше, до семьдесят девятого, это было практически одно и то же. Потом отношения несколько осложнились. На Кубе был задержан советский шпион, ведущий разведывательную деятельность против самой Кубы. Он передавал шифровки в Москву, и его сумели вычислить кубинские контрразведчики. Скандал получился грандиозный, и тогдашний глава советской разведки даже приносил официальные извинения. Это все, что я знаю. Но с тех пор кубинцы несколько недоверчиво относятся к моим контактам с вашей страной.[14] Правда, насколько я могу судить, мне по-прежнему доверяют. Ведь, как вы уже догадались, я работаю не из-за денег. Просто это было дело моего мужа. Кроме того, я бы умерла от скуки, если бы не делала иногда этих маленьких шалостей. Хотя в вашем случае получился явный перебор. Мануэль уговаривал меня трое суток, пока наконец я согласилась «выйти замуж» за неизвестного Гильермо Урбьету. Правда, я попросила, чтобы он был хотя бы симпатичен. Хорошо еще, что мой сын уже взрослый и учится в Америке. Там несколько другие взгляды, чем у нас, в Мексике. Я думала, он обидится, а он, наоборот, изначально заявил, что мне давно следовало завести себе кого-нибудь. После этого мне оставалось только согласиться.
— Значит, кубинцы могут знать, что я сотрудник российской разведки, — недоверчиво уточнил Бернардо.
— Обязательно. У них свои люди по всей Мексике.
— Странно, — сказал Бернардо, — а мне предложили полететь на несколько дней на Кубу. Сказали, что там будет лучше. В Сальвадоре нас должна заменить другая пара.
— Это когда вы в Париже звонили своим связным, — поняла Инес, — тогда вы мне ничего не сказали. Или вы меня обманываете?
— Нет, мне передали это сообщение в самолете, — нехотя ответил Бернардо.
— Так вот почему мы все там быстро заснули, — засмеялась Инес, — а я обычно не могу спать в самолетах. Этот милый старичок оказался вашим агентом.
— Возможно, — улыбнулся Бернардо. Ему нравилось с ней разговаривать.
