Второй: последовать распространенной среди военных практике, толкнув налево что-нибудь мало-мальски ценное.
По поводу зарплаты Малютину, как и прочим морским офицерам, было сказано примерно следующее: «Как только, так сразу». Учитывая грядущую реорганизацию Черноморского флота, это прозвучало неубедительно. Более того, ходили слухи, что подлодку, на которой служил Малютин, перебросят на Дальний Восток, где рассчитывать на уютную семейную гавань не приходилось вообще. Посоветовавшись с джинном из бутылки, он решил форсировать события.
Сойдя на берег с похищенным прибором, он пару дней отсиживался у Арианы, но потом решил, что это слишком опасно. На окраине города был снята квартира, где Малютин якобы готовился к осуществлению своих планов, а на самом деле беспробудно пьянствовал, глуша страх и стыд за содеянное. Выходя в люди, он занимался тем же самым, делясь своей тайной со случайными собеседниками.
Результаты такой бурной деятельности не замедлили сказаться. Очень скоро за болтливым старпомом было установлено плотное наблюдение, чего он не мог не заметить даже с пьяных глаз. Это было тем более обидно, что Малютину чудом удалось связаться с людьми, представлявшими, по их словам, интересы британской разведки. Суммы, которую они были готовы выплатить за гидроакустическое чудо техники, с лихвой хватило бы на то, чтобы начать новую жизнь – пусть не с чистой совестью, но зато с новехоньким паспортом гражданина Украины на имя Геннадия Викторовича Патричи.
Малютин, настаивавший на уплате наличными, оказался в цейтноте. Слежка велась за ним денно и нощно, а англичане просили подождать, утверждая, что обещанные четыреста тысяч долларов еще не поступили по их каналам.
Между тем в СБУ – а Малютин находился под колпаком именно этой организации – порешили, что тянуть дальше незачем. Арест российского моряка сулил руководителям операции не только высокие награды родины, но и присвоение внеочередных званий. Ведь Министерство обороны Украины получало (даром) ценнейшую техническую новинку, а Киев прикупал важный козырь для дипломатической игры с Москвой. Если Малютин был не королем, то уж валетом наверняка. Благодаря ему можно было состряпать громкое дельце о происках Кремля, раскинувшего шпионскую паутину на Крымском полуострове. Непросыхающему Малютину грозило превращение в матерого резидента российских спецслужб, а он… продолжал пьянствовать.
Именно это, как ни странно, его и спасло. В день захвата он попросту не вернулся в обложенную со всех сторон квартиру. Заснул у случайного знакомого, утром опохмелился и так двое суток подряд. А когда, очухавшись, он появился в ресторане «Ярд», чтобы выклянчить у Арианы денег на продолжение банкета, ее там не было. Как и большей части прежних музыкантов, запропастившихся неведомо куда. Перепуганный насмерть, он вернулся к собутыльнику и залег на дно, чтобы объявиться снова сегодня… объявиться на свою беду. Потому что в ресторане его ждали…
Все это притихшие напарники узнали не только из допроса Малютина, но и из беседы оперативников СБУ, дожидавшихся, пока арестованный придет в себя. И теперь Бондарь с Костей могли лишь обмениваться мрачными взглядами да слушать продолжение.
– Где моя жена? – Голос, принадлежавший Малютину, звучал глухо.
– Не жена, а всего лишь сожительница, – ответила Ариана. – И отныне, Геннадий Викторович, только от вас зависит, увидите ли вы ее снова на свободе или на скамье подсудимых.
– Зачем было ее арестовывать? Она беременна, а кроме того, совершенно непричастна к моим делам. Вы люди или нет?
– Мы – люди. В отличие от некоторых изменников Родины и алкоголиков, потерявших человеческий облик.
– Я предал свою Родину, а не вашу, – гордо заявил не до конца протрезвевший Малютин.
– В настоящий момент вы являетесь пособником британской разведки, ведущей подрывную деятельность на территории суверенного государства. – Произнеся эту напыщенную тираду, Ариана слегка смягчила тон. – Но не все еще потеряно, Геннадий Викторович. Мы предлагаем вам сотрудничество. Вы передаете нам «Флексоном», а мы возвращаем вам Ариану. Правда, потом вам придется выступить с публичными разоблачениями, но пусть это вас не тревожит. Голову с похмелья ломать не придется. Текст показаний составят за вас.
– Нет, вы не люди, – протянул Малютин. – Не люди, нет.
– Этот олух никак не протрезвеет. Ну-ка, помогите ему собраться с мыслями!
Приказ Арианы был исполнен незамедлительно. Чувствительный микрофон донес до Бондаря хлесткие звуки оплеух, завершившихся тупым ударом, после которого раздалось маловразумительное «уэ-эк».
– Блюет, – невозмутимо пояснил Костя. – Ему в печень зарядили. Или в солнечное…
Производственная пауза длилась не дольше минуты. За это время Ариана успела дважды назвать допрашиваемого свиньей и, насколько можно было догадаться, наградить его пинком. Потом снова раздался замогильный голос Малютина:
– Ничего вы от меня не получите. Изверги… Подонки…
– Тогда можешь забыть о своей ненаглядной, – хладнокровно сказала Ариана. – И о своем неродившемся ребенке тоже. Они сгниют в тюремной камере. Или на свалке, где их похоронят. Только кто из нас изверг? Мы, которые желаем вам добра? Или вы, бессердечный человек, обрекающий на смерть своих близких? – В динамиках зазвучали мягкие шаги прохаживающейся по комнате Арианы. – Самое печальное, – продолжала она, – что ваше упорство, Геннадий Викторович, бессмысленно. Гидроакустический маяк все равно попадет в чужие руки. Так происходит с любыми изобретениями, с любыми техническими новинками. Вы же сами рассказали нам, что за маяком охотится британская разведка. Если повезет не им, то своего добьются американцы, израильтяне, китайцы. Правда, произойдет это несколько позже, но итог предсказуем на сто процентов. Кому станет легче от вашего героизма? Несчастной беременной женщине, которая страдает вместо вас?
– Дело не в героизме, – устало произнес Малютин. – И не в упрямстве.
– Тогда в чем же?
– Я вам не верю. Вы получите от меня прибор и тут же арестуете. Или отправите в Москву, что ничем не лучше.
– Вот это уже деловой разговор, – одобрительно сказала Ариана. – Итак, вам нужны гарантии?
– Совершенно верно, – подтвердил Малютин.
– Их не будет. – Это прозвучало почти весело, словно заявление должно было несказанно обрадовать пленника. – И торговаться с вами я тоже больше не стану. – Ариана тихонько засмеялась. – Вас сейчас просто вышвырнут отсюда. Можете убираться на все четыре стороны. На вашем месте я бы первым делом отправилась в церковь.
– В какую еще церковь?
– В ближайшую.
– Зачем?
– Чтобы поставить свечку за упокой своей несостоявшейся невесты. И за раба божьего… Как вы решили назвать своего сыночка?
– Почему обязательно сыночка? – попытался хорохориться Малютин.
– Потому что арестованную обследовали. У нее в животе находится именно мальчик. Вот такой кроха… – Надо полагать, Ариана показала размер зародыша. – Современная наука утверждает, что в шестимесячном возрасте дети уже обладают сознанием. Так что благодарите бога, что сынишка вас не слышит, Геннадий Викторович. И можете быть свободны. Гуд бай, как говорят ваши друзья-англичане.
Это был сильный ход. Коварная эсбэушница не только сыграла на отцовских чувствах Малютина. Она дала ему понять, что сам по себе он абсолютно не интересует Службу безопасности Украины. Разумеется, Ариана блефовала, но разве могло это прийти в забубенную головушку Малютина? Растерянный, несчастный, затравленный, он искал выход из тупика, и этот выход ему показали. Мол, будьте спокойны, Геннадий Викторович, никто вас арестовывать не собирается. Хотите – проваливайте в одиночку, хотите – прихватывайте с собой невесту. Только отдайте нам одну маленькую штучку, которую вы теперь все равно не сумеете продать.
Что скажете, Геннадий Викторович? Не прикажете ли поднести причитающиеся вам тридцать сребреников?
– Я согласен, – тяжело вздохнул невидимый Малютин.
– Сломался, – процедил Костя.
– Или надеется перехитрить их, – вступился Бондарь.
– Кто? Эта пьяная размазня? Тоже мне офицер российского флота! Лучше бы он себе харакири сделал своим кортиком, алконавт хренов. Из-за таких в армии бардак.
– Тише, – остановил Бондарь расходившегося напарника. – Выслушать твое мнение я еще успею. Сейчас важно узнать, о чем договорятся они.
Он показал на экран ноутбука, и вдруг там, как по мановению его пальца, прошла короткая электронная рябь. Бондарю это не понравилось, как не понравилась и всплывшая табличка, оповещающая о сбое в работе программы. Но после нажатия на клавишу «Enter» она исчезла. И в заглохших на пару секунд динамиках возобновился прерванный диалог.
* * *
– …свидание? – Начало фразы, произнесенной Малютиным, съели помехи, но интонация была явно вопросительной, и Ариана не замедлила дать ответ:
